Наталья Мазуркевич - Полевая практика, или Кикимора на природе

Жабка виновато потупилась, боднула меня для приличия и поплелась к стойлам. Там с нее должны были снять седло и помассировать пупырышки. Зря, что ли, в поместье имелся свой специалист по земноводным?!

Проводив Жабку взглядом и убедившись, что ею занялись, я вернулась к грешной жизни и потянулась. Эх, мне бы самой массажик не помешал…

— Данька, — позвал Альтар, напоминая о своем присутствии. Я тут же стушевалась: потягушки на публике хороши, но не когда ты грязный и потный.

— Пойдем в дом? — предложила я, делая первый шаг.

— А меня леди не пригласит? — Наон не упустил шанса вклиниться в чужой разговор.

— А вас Самаэлен пригласит. Признаться, я не рискну спорить с ее мнением. Сами понимаете, злая коть с полным набором когтей… — Я как бы случайно провела ладонью по плечу, где, если я правильно запомнила, у демона имелись следы драки с нашей Хранительницей. — Лучше подождите здесь. Я скажу ей, что вы изъявили желание пообщаться с ней поближе.

Если я думала, что демона это смутит, то ошиблась. Такой предвкушающей ухмылки я еще не видела. Как будто цветок раскрылся и заблагоухал, вот так демон был рад ожидавшей его перспективе. Нет, я откровенно ничего не понимаю. Может, он еще и не ко мне пришел? Тщеславие кольнуло, но благоразумие победило. Нет демона — нет проблемы. А Самаэлен… Справится она. В конце концов, если Наон мазохист и ему нравится получать когтями, то кто мы такие, чтобы мешать их счастью? Когтей и Наона. Именно в этой последовательности.

— Ко-о-о-оть! — заорала я дурным голосом, чтобы Хранительница не смела игнорировать призыв. — К тебе пришли! И очень хотят пообщаться!

Сделав свое грязное дело, я ухмыльнулась как-то совсем уж жутко, отчего Наон непроизвольно сглотнул: видимо, не учел всех последствий появления копией во дворе. Хотя то, как она на него косилась, прежде чем ушла на обход… Да, все я правильно сделала: пусть теперь сами расхлебывают.

Прошмыгнув в дом, я дождалась, пока Альтар войдет следом, и приникла к щелочке, пытаясь разглядеть, как проходит объяснение между двумя язвительными субъектами. Конечно, для окружающих станет настоящей карой, если они объединят усилия, но вот если продолжат оттачивать свое мастерство друг на друге, окружающие только выиграют. Итак, вопрос столетия: чем кончится навязанное объяснение демонюги и котяры? Выстоит ли мир?

— Данька, — напомнил о своем присутствии маг, поняв, что я слишком увлеклась подглядыванием за чужой частной жизнью.

— Ага, — не отвлекаясь, отозвалась я. На улице происходило самое интересное: Самаэлен плавно приближалась к замершему демону.

— Может, отвлечешься ненадолго? — предложил Альтар, трогая меня за плечо.

— Ага, — немногословно ответствовала я, вжимаясь в щелку, как могла.

— Даня-я, — предпринял последнюю попытку мой собеседник. — Они справятся и без чужого внимания.

— Ага. Они — да, а мне же интерес…

Договорить мне не дали. Самым варварским способом подняли в воздух и унесли подальше от заветной щелки. Изверг! Какая Санта-Барбара пропадает!

Пинаться я не стала: глупо выглядела бы половозрелая девица, пинающая воздух. Еще и лишний повод шедшему следом магу посмеяться. Вот чего он так? Подумаешь, посмотрела бы немного на драку двух хвостатых. Или это потому, что ему самому завидно? Рост не позволил к щелке повыше приникнуть, а ниже — не положено аристократу на полу сидеть и пыль протирать.

— Ни то, ни другое, — устало отозвался собеседник, напоминая мне о маленькой проблемке, о которой я благополучно позабыла надолго избавленная от его общества.

— Вредный ты, — фыркнула я, когда меня опустили на пол.

— И не стыдно? — упрекнул Альтар, усаживаясь в кресло, как будто был у себя дома.

— За что?

— Так обращаться со своим преподавателем, — вздернув брови, напомнил маг. Но что-то мне подсказывало, что он веселится.

— Преподавателем факультативно выбранного предмета! — поправила я и добавила: — А сейчас не твой предмет. И вообще, непедагогично мстить адепту, отправляя на кукурузные поля. И соблазнять чужих жабок — тоже!

Последнее заявление было проникнуто большей эмоциональностью. Еще бы, святое для каждого болотника — жабу переманивать посмел. За это кара полагалась. И не какая-нибудь, а самая жестокая: всю жизнь отравить следовало. Так, чтобы помнил вечно и содрогался. Просыпался и видел — месть все еще идет за ним! Чтобы завтракал со страхом, чтобы…

— Согласен, — усмехнулся маг. — Я думал, это будет сложнее.

— На что согласен?

— На все перечисленное, — рассмеялся маг. — Или не сможешь?

— Еще как смогу!

— Тогда я согласен, — на мгновение сделав серьезное лицо, чопорно произнес Альтар.

— И как ты себе это представляешь?

Я уселась напротив, подобрав под себя ноги и откинувшись на спинку дивана.

— Примерно так, как ты и описала. На всю жизнь. Просыпаться и помнить, завтракать вместе…

— О «вместе» речи не шло! — запротестовала я. Самое дорогое место начало чуять подвох.

— А как иначе ты сможешь выполнить остальные пункты? — ехидно возразил маг.

— Да, провал. Не подумала, — сокрушенно призналась я. — Наверное, не смогу отомстить.

— А попранную честь болотницы как восстанавливать будешь? Нет, назад никак нельзя.

— И что делать? — разочарованно вопросила я, подпирая голову ладошкой.

— Есть один выход. Но он только для очень смелой болотницы. Вряд ли тебе подойдет. — Альтар поднялся со своего места. — Что ж, если месть откладывается, я, пожалуй, пойду.

— Стой! Что там за месть?

Я рванула к двери и забаррикадировала ее собой. Нет уж, сказал «а», пусть и «б» говорит. А то пришел, в болотной чести усомнился!..

Альтар довольно усмехнулся.

— …и помни, будешь падать — группируйся получше. Жабы тебя обойдут, а вот трасса твердая, — наставляла меня Дженджин, поправляя каску.

Каска, наколенники и налокотники входили в обязательную экипировку всадников и выдавались всем одинаковые, независимо от рода деятельности и подданства. Одинаково громоздкие, черные, они плотно обхватывали выделенную им область. Пока я сидела, их присутствие не стесняло движений, но вот стоило пройтись — и походка трансформировалась до неузнаваемости. По крайней мере, у меня. Обычная расхлябанность сменялась заржавевшим роботом, и даже отрепетированно вздернутая голова получалась не гордой, а какой-то поломанной и кривой.

— Данька, это что за курица? — поинтересовалась Вита, увидев, как я вышагиваю рядом с Жабкой. Та, в отличие от меня, прекрасно чувствовала себя с седлом. Его, к моей зависти, разрешили принести свое.

— Это сокол, — мрачно ответила я.

— А почему кривой?

— Солнца было мало, витаминов не хватило, — заерепенилась я. Весь оптимизм сдуло ветрами нервозности, которые и не думали стихать.