Дженнифер Арментраут - Самая темная звезда [litres]

Правда, кричали не все.

Другие стояли молча, неловко переглядываясь. Я подвинулась к Зои.

– Так же нельзя.

Подруга поморщилась.

– А я еще за нее заступалась.

– Мы обе.

Меня все сильнее разбирало беспокойство. Надо что-то делать. Нам надо что-то предпринять! Я перевела взгляд с бледного лица Хайди на Зои.

– Мы должны…

– Прекратите! А ну быстро слезли со стульев и замолчали! – Учитель физкультуры Сондерс прошел в столовую. – Немедленно!

Эйприл упрямо выставила подбородок.

– Вы меня не остановите. Я имею право протестовать. Все люди имеют право.

Джеймс медленно покачал головой.

– Похоже, Эйприл не в курсе, что такое свобода слова.

– Он не может нас остановить, – заявила Эйприл стоявшим рядом с ней ребятам. – Не останавливайтесь, повторяйте! Лаксенам – «нет»! Страху – «нет»! «Нет»…

– Ваше право на протест не действует в нашей столовой, мисс Коллинз. – Сондерс выхватил плакат из руки мальчишки и бросил его в сторону. – Сейчас же спускайтесь! И все до единого – в кабинет к директору.

Приспешники Эйприл притихли, но Эйприл продолжала выкрикивать нелепый лозунг, пока не пришла учительница и не стащила ее со стула.

Но даже тогда Эйприл не унималась. Она продолжала кричать, когда ее выводили из столовой.

– Ну, – Джеймс повернулся к нам, – как вам наша милая и пушистая подружка?

Хайди фыркнула, а Зои ткнула салат вилкой и отрезала:

– Оторвалась на славу.

Я оглянулась. Стол, где сидели лаксены, опустел.

Некоторые из подхвативших клич еще стояли, пялясь на выход, откуда доносились выкрики Эйприл. Они будто… очнулись. Словно на них снизошло озарение и перед ними открылся праведный путь. Появились причина, повод, цель. Они переглядывались, кивали друг другу, и знакомые лица, которые я видела почти каждый день четыре последних года, показались мне чужими.

Милые девчонки. Толковые парни. Неглупые люди.

Я вдруг увидела своего бывшего, Брэндона.

Он стоял у окна, его каштановые волосы отливали на солнце золотом.

Вместо радушной улыбки – сурово сжатые губы.

Брэндон медленно кивал, словно отвечал на призыв Эйприл. Отпихнув стул, он залез на него, а потом прыгнул на стол.

– «Нет» – лаксенам! «Нет» – страху! – Он поднял кулак в воздух. – «Нет» – лаксенам!

После уроков, громко зевая, я выкладывала учебники в шкафчик. Мне нужно было взять только химию: было подозрение, что завтра устроят контрольную.

– Чем думаешь заняться? – спросил Джеймс.

Он прислонился к соседнему шкафчику и смотрел в коридор. Интересно, он заметил, что уставился на дверь женского туалета?

– Приду домой и лягу спать. Что-то вымоталась за сегодня. – Я собиралась закрыть шкафчик. – Наверное, просплю весь вечер.

– Компании не требуется?

Я вздрогнула всем телом. Это сказал не Джеймс, хотя голос был знакомый.

Дыхание перехватило, и я медленно повернулась.

Люк.

На нем были рубашка с короткими рукавами и вязаная шапочка светло-серого цвета, хотя на улице стояла жара. Впрочем, шапочка ему очень шла, правда.

Я зажмурилась, отгоняя видение, но парень никуда не исчез, стоял все с той же ухмылкой посреди школьного коридора.

– Привет, Персик.

Выйдя из ступора, я захлопнула дверцу.

– Ты что здесь делаешь?

– Да вот, присматриваюсь.

Он был в чертовых контактных линзах.

– Присматриваешься?

– Ага. – Улыбка стала шире – Думаю, поступить, может, в старую добрую школу?

Я разинула рот. О нет. Он шутит.

– Эви, кто это? – растерялся Джеймс.

– Люк, – ответил парень, не позволив мне вымолвить ни слова, и протянул руку. – А ты Джеймс?

Джеймс мельком глянул на пришельца, расправил плечи, но руку не пожал. Люк удивленно приподнял бровь.

О боже.

– Да, ты точно Джеймс, тот самый приятель, который пустил Эви бродить одну по клубу, когда она пришла за телефоном. – Люк склонил голову набок. – «Лучший» друг.

– Перестань, – вступилась я, схватив Люка за руку. Ладонь уколол электрический разряд, но слабее, чем раньше. – Супер, что вы наконец познакомились, но… извини, мне надо с ним поговорить.

Джеймс выпятил подбородок.

– Ты доверяешь ему?

Люк рассмеялся, но в этом смехе слышалась угроза.

– Интересный вопрос. А главное, от кого…

– Со мной все нормально. – Я сильнее стиснула руку Люка.

– Ай, – проворчал он, хотя уверена: ему было не больно.

– А вот ему может здорово влететь, – предостерегла я, посмотрев на парня из-под опущенных ресниц. – Джеймс, я напишу тебе позже. Хорошо?

Мой друг, казалось, не собирался ретироваться, но через секунду кивнул.

– Напиши мне.

– Обязательно.

Я улыбнулась и потащила Люка подальше от Джеймса и шкафчиков, выпустив его руку только на полпути к лестнице.

– Серьезно, Люк. Зачем ты здесь?

– А мне даже понравилось, как ты в меня вцепилась, – ответил он, засунув руки в карманы джинсов. – Такая властная. Может, я на самом деле подкаблучник – знаешь, есть такой тип…

– Заткнись, – прошипела я. – Почему ты пришел?

– Если заткнусь, как тогда отвечу?

Я кинула на него убийственный взгляд.

– Люк.

– Да вот, шел мимо… – Он придержал дверь, пропуская меня вперед. Наверняка она захлопнулась и кого-то ударила. – Дай, думаю, поздороваюсь.

Я не знала, что на это ответить, достала из рюкзака очки и водрузила их на нос.

– Насчет поступления в школу… это же шутка?

Надеюсь, что шутка . Поравнявшись со мной, Люк фыркнул.

– Я бы здесь от скуки свихнулся и все спалил.

– Вот, значит, как.

– Честное слово. – Он покосился на меня. – В школе мне уже нечему учиться.

– Уже все знаешь?

Под ногами хрустел гравий. Мы неторопливо подходили к тому месту, где стояла машина Аманды. Я смотрела на Люка, не желая думать о страшной картине.

– Я знаю довольно много.

Так и подмывало уличить его во лжи, и я не сдержалась.

– Ладно. Кто был двенадцатым президентом Соединенных Штатов?

– Закари Тейлор, – сразу ответил он. – Он был у власти совсем недолго. Умер от расстройства желудка. По поводу настоящей причины смерти и сейчас ведутся споры.

– Что ж, прекрасно. Ответ правильный. Последнее замечание странноватое… но допустим. Чему равен квадратный корень из пятисот тридцати шести?

Он засмеялся, но в этом не было необходимости, ведь на него и так обращали внимание почти все окружающие.

– Двадцать три целых девятнадцать сотых. Слушай, а как ты проверишь, если сама не знаешь ответа?

Что правда, то правда.

– А вдруг я гений?

– Если так, ты не задала бы этот вопрос.

Я нахмурилась.

– Тафт был одним из последних президентов, при котором добавили новый штат. Сейчас известно восемьдесят восемь созвездий. Когда летишь на самолете, борода растет в два раза быстрее.