Дженнифер Арментраут - Самая темная звезда [litres]

Мое сердце защемило от жалости.

– Тебя держали на базе?

Она кивнула и взяла с полочки маленького деревянного верблюда.

– С рождения до десяти лет.

Несмотря на раздражение, во мне вспыхнуло сочувствие.

– Как вы там жили?

Она пожала плечами и поставила верблюда на место.

– Учились, тренировались, ходили на занятия по управлению своими способностями, на обычные уроки: математику, английский и прочее. Мне, да и всем остальным, это казалось нормальным, нам же не с чем было сравнивать. Черт, мы даже не знали, где находимся. Когда с детства живешь в таком месте, не… задаешься вопросами. Все шло так, а не иначе, потому что так было заведено. Понимаешь? Относились к нам неплохо. Так нам казалось.

Зои подошла к большому окну, из которого открывался вид на улицу.

– Мне до сих пор удивительно все это. Как можно лишить человека прав, а он этого даже не заметит, ведь ему предоставили жилье, кровать и кусок хлеба. И это правда. Мы были имуществом… подопытными кроликами. О правах не шло и речи. Мы не смогли бы покинуть объект, даже если бы захотели. Тем, кто постарше… запрещалось общаться. Интернет был ограничен. Ели то, что давали, нравилось нам или нет. Подъем и отбой строго по расписанию.

– Господи, – прошептала я.

Подруга обаятельно улыбнулась.

– Мы даже не понимали, что являемся собственностью Соединенных Штатов. И вдруг однажды в западном крыле целая стена взлетела ко всем чертям.

Я тряхнула головой.

– Что?

– Люк уничтожил целую стену и почти весь персонал в одиночку, а ведь ему тогда было лет одиннадцать.

Я представила, как одиннадцатилетний Люк взрывает здание щелчком пальцев, и открыла рот.

– Не может быть.

Зои все глядела в окно.

– Люк не такой, как все.

– Да уж.

Она с серьезным видом повернулась ко мне.

– Он непохож на остальных… на большинство наших. Говорят… в общем, я знаю, что были еще такие, как он. Те дети… Но Люк… Боже, не люблю говорить такое вслух, но он самый могущественный из источников.

Я вытаращила глаза. Самый могущественный? Вот это да! А я несколько раз грозилась его побить. Даже один раз ударила.

– Он освободил нас. Помог устроиться у лаксенов, которые знали, кто мы такие. Так у меня появился дядя, – продолжила Зои. – Остальное неважно, все в прошлом.

У меня возникло подозрение, что она многое недоговаривает.

– Так твой переезд в Колумбию произошел случайно?

Она наклонила голову набок.

– У Люка случайностей не бывает. Я была ему нужна в Колумбии, а за мной серьезный должок.

– Что-то многие ему обязаны.

– Да, и Люк это использует. – Зои подвинулась поближе. – Я обязана ему жизнью. За такое мне никогда не расплатиться.

– По-моему, быть у кого-то в долгу – все равно что стать собственностью.

– Ты можешь так думать, потому что сама никогда ничьей собственностью не была.

Я вздрогнула. Тут не поспоришь. Я не могла себе это даже представить.

– Мы с тобой были знакомы раньше, – понимаю, странно это слышать, – и, когда Люк попросил меня переехать сюда, чтобы присматривать за тобой, поскольку сам не мог, я согласилась. С удовольствием, а не из-за долга, потому что ты мне всегда нравилась, и я была рада помочь.

Значит, Люк не обманывал, когда говорил, что не бросал меня. Рядом со мной вместо него была Зои. Только я все никак не могла решить, как к этому относиться.

– Я не навязывалась тебе в друзья, всегда была и сейчас остаюсь твоей подругой. – Она помолчала. – Я – источник, но еще все та же Зои и так же люблю смотреть канал ДСТВ [20].

Я улыбнулась, мы тепло переглянулись и произнесли в один голос: «Джонатан», вспомнив одного из близнецов Скоттов [21] Джонатан Сильвер Скотт – ведущий и продюсер телевидения Канады. .

В ее необычных, прекрасных глазах засветилась надежда.

– Все так же люблю обжаренное куриное филе с хрустящей корочкой. По-прежнему считаю Эйприл наказанием, ребенком, который позорит родителей.

Я засмеялась и вдруг ни с того ни с сего брякнула:

– А ты можешь иметь детей? – И сразу покраснела. – Прости, ляпнула, не надо было…

– Ничего страшного. – Она села рядом и слегка толкнула меня ногой. – Мы можем иметь детей… от другого источника. От обычных людей – вряд ли. По крайней мере, насколько я знаю. Просто у источников было не так много времени, чтобы проверить.

Я покосилась на нее. Она была… в общем, Зои как Зои. Все та же.

Устало потирая руки, я подняла голову. Честно говоря, я понятия не имела, что и думать. Голова кружилась, переваривала я все какими-то кусками. Я обвела глазами тускло освещенную комнату.

– Эви, – позвала Зои, и мы вновь встретились взглядами.

Ее глаза подозрительно блестели.

– Ты… теперь меня ненавидишь?

Я чуть не поперхнулась:

– Нет, конечно. – Это была чистая правда. – Я даже не сержусь. Раньше злилась просто жутко. А сейчас… даже не знаю. Мысли разбегаются. Я то злюсь, то путаюсь, и… – я осеклась, – какая там ненависть.

Зои расслабила плечи.

– Слава богу, я даже не знала, что делать, может, ужин тебе приготовить, чтобы задобрить.

Я поморщилась.

– Вряд ли бы из этого что-нибудь получилось. Ты ведь даже попкорн не приготовишь.

Она облегченно засмеялась.

– Точно. Я бы Люка уломала.

Я удивилась.

– Люк готовит?

Зои кивнула.

– А есть что-то, чего он не умеет?

На ее лице появилась слабая усмешка.

– Если и есть, то мало.

– Супер, – прошептала я. – Ты расскажешь Хайди правду?

Она кивнула.

– Какой смысл скрывать? Вот только Джеймсу, пожалуй, рассказывать не стоит. Придется посвящать его во всю историю, а это опасно. Ведь Люк говорил тебе, что о нас мало кто знает?

– Говорил.

Думаю, Джеймс никому не проговорился бы, но пусть Зои сама решает.

– А Эмери знает… обо мне?

– Знает. Ну, может, без подробностей, но в курсе, что ты у Люка на особом счету.

От такого заявления я заерзала и опустила глаза. Зои помолчала.

– У тебя с Люком все хорошо?

Я нехотя ответила:

– Понятия не имею.

И в ту же секунду представила, как его губы касаются моих, как его грудь прижимается к моей, а бедра… Господи, мне пора лечиться.

– Между нами нет… ничего такого.

– Ага. – Зои наклонилась и подняла что-то с пола. – Значит, рубашка Люка улетела на пол с помощью темной магии?

Я похолодела. Черт, конечно же, у нее в руках оказалась та самая рубашка.

– Я… – Я заморгала. – Это же его дом. Где хочет, там и разбрасывает свою одежду.

Она удивленно раскрыла глаза и склонила голову набок.

– Значит, пришел он вчера домой в рубашке, побыл тут с тобой, снял ее зачем-то и выскочил из дома уже без нее? – Она выждала секунду. – Ну да, точно, я же видела его без рубашки… в полурасстегнутых брюках. Видок был весьма привлекательный, но я немного оторопела.