Сергей Куц - Вор и убийца

Лицо Брендона исказилось ужасом, шатаясь, он подошел к монахам.

— Повелеваю тебе величием Бога Отца и жертвой Бога Сына, который ради спасения рода нашего, завистью твоею падшего, смирил Себя и был послушен до смерти…

— Руби! Именем Господа, руби! Вино заканчивается!

— Во имя надежды на спасение! — теперь закричал уже Брендон. Его короткий меч взметнулся к луне и обрушился на шею адской твари. Еще взмах и удар. Еще!

Голова упыря покатилась по окровавленному снегу. После воплей и криков на лесную тропу опустилась почти осязаемая тишина.

Осенив себя знамением, Ричард Тейвил наклонился, чтобы зачерпнуть медвежьей лапой снега. Он растирал физиономию уже не в первый раз и, похоже, не в последний. После этого нехитрого действия напряжение, давившее на офицера, чуть отпускало. Ночь выдалась очень непростой, и для двоих из нас — последней.

Хвала Господу! Светало! По восточной части неба неспешно разливалась синева. Я искренне помянул Бога Отца. Призрак из подземелья, упырь… Волей-неволей помянешь Создателя!

Тоже набрал снега, дабы последовать примеру Тейвила, но прежде ткнул губами в белую горку на ладони. Жуть как пересохло в горле. Снег таял во рту невкусно и холодно, но ничего другого, чтобы унять жажду, не было.

Мы сложили тела погибших под ветками старой ели. Две жертвы вампира и маленькая девочка. Тот самый вампир. Голову отца Самюэля положили на грудь монаха, а голову упыря — рядышком с маленьким тельцем. Ныне все они покоились с миром. Я осенил себя знамением.

Велдон читал молитву, что должна была быть произнесена трижды, и в эти мгновения она звучала в последний раз. Когда вторую молитву произносил отец Криг, Томас Велдон вложил в рот каждого из мертвецов Святое Распятие. Джону и отцу Самюэлю — их собственные нательные кресты, безымянной девочке с неупокоенной до сей ночи душой — крохотный серебряный крестик, принадлежавший то ли отцу Томасу, то ли отцу Кригу.

— Мы сделали все, что могли, — негромко сказал старик, едва молитва Велдона смолкла.

Сгорбившийся отец Криг опирался на посох, сделанный Брендоном из сушняка. Пожилой инквизитор качался от усталости, однако наотрез отказывался от любой помощи. Принял лишь палку, предложенную Брендоном. Лицо великана осунулось и посерело. Джон был его двоюродным братом.

— Да примет Господь их души, — произнес отец Томас. В его голосе впервые послышались нотки усталости. — Я передам, чтобы сюда пришли днем и довершили начатое. Их души не должны блуждать по лесу следующей ночью. А нам пора идти, да поскорей, до утра осталось совсем ничего, нужно добраться до убежища.

— Куда мы направляемся? — спросил Ричард.

— На хутор. Он уже много поколений принадлежит семье Андаров. Они лесники. Хозяин хутора будет рад приютить нас и… — Томас Велдон осекся, оборвав собственную мысль. Договаривать он явно не хотел. — Барон, вы идете первым.

Порой инквизитор говорил с драгуном учтиво и даже обращался к нему на «вы». Все же в Ричарде Тейвиле текла дворянская кровь, и он был не чета какому-то вору. Мной же Велдон все время норовил помыкать. Как мальчишкой. Да черт с ним! Гораздо больше беспокоил хуторянин, к которому мы шли. Не сдаст ли имперцам? Сможем ли мы вообще у него укрыться? Округа наводнена огсбургцами, непременно кто-то из них стал на постой на хуторе, и тут из заснеженного леса появляемся мы… План инквизитора будил нехорошие предчувствия. Ха! План! Разве его замысел можно назвать планом? Похоже, церковник хорошо обдумал только побег из тюрьмы да путь из города. Дальнейшее монах оставил на Божью волю.

Мы шли, я помалкивал, плюнув на свои опасения. Лишь выдернул из кобуры два пистоля, с ними спокойней. Я тоже устал и решил довериться благоразумию отца Томаса. Велдон явно не дурак, вряд ли он идет на хутор вслепую. Давно известно, что конгрегация Вселенской инквизиции располагает сетью людей особого толка. Видимо, хозяин хутора — один из них, а его усадьба — «с двойным дном». Там мы и заляжем. Лечь на дно, пока будут искать, — это лучшее, что можно придумать, или я не вор.

Тейвил двигался впереди, Велдон ступал за ним. Барон также нес в каждой руке по пистолю. Старый отец Криг шумно сопел за мной, однако не отставал. Замыкал шествие Брендон. Он перекинул за спину аркебузу драгуна, свое же ружье держал наготове. После встречи с упырем ничто не выглядело излишней предосторожностью.

Падали редкие белые хлопья. Слишком мало нового снега, чтобы скрыть следы. Провалы от наших сапог на белом насте скажут сами за себя. Здесь шли беглецы. Проклятый пепел! Добром дело не кончится!

Тропа вывела к очищенному от деревьев взгорку, внизу вился широкий торговый тракт с девственно чистым снежным покровом, изредка тронутым дорожками от звериных лап.

Половина небосвода посерела, вот-вот рассветет окончательно. Мы ступали по вырубке в два десятка шагов шириной. Дорога внизу пересекалась с другим, таким же широким путем, а лесная тропа повернула к заснеженным зарослям. Велдон велел остановиться. Инквизитор встал у обрыва, каменным выступом нависшего прямо над обочиной пустой дороги.

— Это здесь, — произнес он, указывая на противоположный край тракта. — Дуб висельников.

Старое дерево с раскидистыми ветками росло поодаль от леса. В Загорье вдоль основных дорог непременно тянулись вырубки. Низкие пеньки сопровождали путников по обе стороны от дороги. Обычно лес расчищался на тридцать — сорок шагов от края тракта, но иногда и более. Древний дуб топоры лесорубов обошли стороной.

— Почему он так называется?

— Потому и называется, что висели на нем пойманные на дороге лихие люди, грабители и воры, — ответил отец Томас, выделив последнее слово. Он полагал, что заденет мои чувства, и зря. Николас Гард давно знает, что такое быть вором, и не монаху о том судить.

Я зло выругался. Едва подумал о пустом выпаде отца Томаса, как вспомнились ревентольская Стена казней, пальба под восторженные вопли толпы и мои клятвы отомстить. Неисполненные клятвы. Нет, церковник не промахнулся, хоть и попал не туда, куда целил. Я снова как будто бежал от своей клятвы. До Конрада Дамана рукой подать, а я опять уходил.

Помрачнев, почти безучастно наблюдал, как Брендон, инквизиторы и Тейвил поочередно прыгали со взгорка вниз. Нехитрый замысел, но может сработать. Мы словно из воздуха появимся на тракте, где наши следы смешаются с другими. Утро сулит передвижение массы войск, патрулей и в конце концов поисковых команд по наши души по всем дорогам близ оккупированного Бранда.

— Купец! — позвал Ричард. — Заснул, что ли?

Встрепенувшись, последовал за ними. Прыгать пришлось с высоты человеческого роста. Ухнув после приземления, непроизвольно глянул на старика. Как он кости не переломал? Хотя сейчас Брендон поддерживал принявшего помощь отца Крига под локоть, пожилой инквизитор не выглядел таким изможденным, как у места гибели отца Самюэля и Джона.