Сергей Куц - Вор и убийца

Плевать! Я поднялся и выдернул из ножен шпагу. Качаясь, глядел в пол, не в силах поднять взора, но сделал шаг навстречу! К своей смерти!

Беги… Беги!

Сквозь шум в голове донесся чей-то крик: «Беги! Беги!»

Я сумел поднять голову. Между мной и Укилом, полуобернувшись, стояла она. Тень!

Фигура в черном как будто убедилась, что услышана, и полностью развернулась к зверю. В руках тени появились кинжалы.

«Беги!»

Я побежал. Вернее, кое-как заковылял, спотыкаясь и едва не падая на качающийся пол. Предметы вокруг меня и на моем пути едва различались, их очертания то расплывались, то становились четче. В ушах гудело, а позади яростно, озверело ревел Укил.

Вырвавшись из спальни, я побежал. Не зная куда — я потерял ориентацию, но бежал. Падал и тут же поднимался. Лишь бы унести ноги из проклятого дома!

Не заметив лестницы, кубарем скатился вниз. Встал на ноги, ощутил кровь на губах и опять побежал. Туда, где в распахнутой двери светил фонарь.

— Скорей! Сюда!

Я ввалился в комнату и упал лицом на жесткий ковер. Позади хлопнула дверь, и я погрузился в небытие.

Отворившаяся дверь впустила мою спасительницу. Сгорбленную маленькую старушку с высокой старомодной прической, какой она как будто хотела увеличить свой невеликий рост. С виду старушка казалась вдвое меньше любого взрослого человека.

Сейчас рассвет, а когда очнулся ночью от выплеснутой в лицо воды, рядом стояла миниатюрная седоволосая женщина в вязаном халате поверх ночной сорочки со стеклянным кувшином в одной руке и фонарем в другой. Она представилась Аделаидой Укил, старшей сестрой здешнего хозяина и чудовища. Причем именно так и назвалась: сестрой хозяина и чудовища. Аделаида Укил пообещала защиту и уверила, что в ее комнате безопасно. Дескать, сюда ее брат ни ногой, ни лапой, а людям, если пожалуют в ее покои, она как-нибудь укорот даст. Но о людях, мол, не стоит беспокоиться.

— Не принято у нас в доме по ночам шастать, — отмахнулась она, когда я усомнился, что поместье все еще спит после очередного рева, сотрясшего особняк.

Тем не менее в небольшую и уютно обставленную комнату старушки никто не ломился. Было тепло, даже жарко, помещение грела обложенная голубой плиткой печь. Я, обессиленный и безоружный, доверился своей спасительнице. При мне остались нож, пара кинжалов и пустые ножны. Шпагу потерял во время бега по шатающимся коридорам.

Постепенно пришел в себя. Где-то в глубине дома периодически ревел зверь. Старушка щебетала ничего не значащие фразы и поила меня горячим куриным бульоном, а едва за окном забрезжил рассвет, Аделаида Укил юрко выскочила из комнаты. Сказала только, что нужно забрать какие-то вещи. Следовало бы насторожиться, но не для того меня кормили наваристым бульоном, чтобы устроить пакость. Невесело усмехнувшись, я откинулся на резную спинку стула, вытянул ноги и решил ждать. Доверяться кому-либо неразумно, даже совсем глупо, но я не знал, что предпринять.

Рев зверя не мог не разбудить поместье, наверняка за пределами особняка только и ждут момента, чтобы схватить чужака. Старушка же обещала не только укрыть в своих покоях, но и вывести из усадьбы. До сих пор она не обманывала. По меньшей мере до наступления темноты я не собирался покидать это неожиданное убежище, я просто ждал ее, и вот Аделаида Укил вернулась.

Руки старушки сжимали большой сверток. Содержимое узла из плотной коричневой материи казалось почти неподъемным грузом для маленькой женщины.

— Сидит смотрит, — заворчала сестра промышленника. — Помоги же, олух!

Я вскочил со стула, услужливо склонился над старушкой, забрал тюк, внутри которого что-то характерно звякнуло.

— Что там, мистресс Укил?

Она настоятельно просила называть себя мистресс, поскольку мужланы не для нее и замужем она не была.

— Клади на стол и разворачивай. — Пожилая женщина отмахнулась от меня, как от назойливой мухи, и, положив ладонь на поясницу, заковыляла к креслу с клетчатым пледом.

В узле обнаружилось мое потерянное оружие: все четыре пистоля и шпага. Невероятно! Она вернула пистоли из покоев промышленника! Я окончательно поверил во все, что сказала мне Аделаида Укил. Она действительно способна защитить меня.

— Но как? — сорвалось с уст. Проверив стволы и убедившись, что каждый из них по-прежнему снаряжен для стрельбы, я всунул пистоли в кобуру. С оружием вернулась уверенность.

Вместо ответа послышались кряхтение и ворчание, я уловил только одно слово. Она пробубнила что-то про брата.

— Но почему вы помогаете мне, мистресс Укил? — вновь спросил я. — Вы толком и не знаете про меня ничего.

— Зато я знаю, что есть мой брат. — Голос старушки задрожал от волнения, голова закачалась. — Он связан с дьяволом! Да, он многое получил: огромное богатство, власть. Но мой милый маленький брат проклят! По ночам он превращается в чудовище! В зверя, которого ты видел. Он бродит по дому и поместью либо рыщет по округе, и горе тому, кто встретится на его пути.

Переведя дух, Аделаида Укил продолжила уже спокойно, обычным для нее ворчливым тоном:

— Но я молюсь за его душу каждый день и каждую ночь. Я одна у него, и пока я жива, мой брат не обратится в зверя окончательно. Моими молитвами хотя бы дурь в его башке не затмевает разум. Он все еще человек, когда превращается в зверя; я даже могу разговаривать с ним.

— А люди? Ваши люди догадываются?

— Наши?

Мистресс Укил слезла с кресла и, словно забыв про меня, направилась к шкафу у печи.

— Наши-то все знают, — сказала она, заварив себе пучок сушеной травы. — Спи ночью дома, и все будет хорошо. Зато тут, как у Бога за пазухой. — Старушка осенила себя знамением. — Твари из эльфийских лесов и те обходят поместье стороной.

— Неужели в окрестных деревнях и Дорноке ничего не заподозрили? — не поверил я.

Голова раскалывалась от вопросов. В кого он перекидывается? Оборотень? Но слишком уж силен. Я ругнулся про себя, вспомнив, как Уил Укил парил над полом и с помощью невидимой силы выхватывал из рук оружие. И почему тень стала между мной и зверем? Что это было? Тень прикрыла меня? Где тень сейчас?.. Вопросы, на которые нет ответов.

— Местные? — Мистресс Укил предложила мне варенье. — Может, кто и догадывается, но братец умеет гасить слухи, а если что случается, то списывают на Запустение. Идем. — Накинув на плечи горский пуховый платок из серой козьей шерсти, старушка выжидательно посмотрела на меня. — Ну, — нетерпеливо пробурчала она, — надумал тут поселиться?

Я последовал за ней. Дом Уила Укила пробуждался. На господском этаже сновали две служанки, протиравшие мебель, внизу бегали поварята. Где-то скворчало, гремели посудой: кухня тоже проснулась. Перед особняком мели сухую листву три дворника. Мистресс Укил попросила помочь — я подал ей руку, и мы неспешно спустились по широкой, отделанной мрамором лестнице. Мощеная дорожка направила нас от ступенек к башне напротив.