Михаил Шуклин - Ахани

Но молодой арий не успел ответить, потому что в следующее мгновение болиды рухнули прямо между ним и окружающими его всадниками.

- Бух! Бух! Бух! - с гулким грохотом почти одновременно врезались они в землю.

Потревоженные и вырванные из недр комья почвы вперемежку с камнями, песком, кусками дерна и ошметками травы взметнулись в воздух гораздо выше, чем сидящие на лошадях зенды и лавиной осыпались вокруг них.

Раздалось многоголосое испуганное ржание, отплевывание и невнятные крики воинов, пытающихся успокоить гарцующих в панике скакунов.

Анхра, замерев в той же позе, широко расставив ноги, с гордо выпрямленной спиной и свободно опущенными, расслабленными руками, в одной из которых был зажат слегка изогнутый, длинный, тонкий, серебряный меч, невозмутимо и с презрительной усмешкой, играющей на полных алых губах, наблюдала за происходящим.

Поднявшийся от столкновения болидов с землей ветер и ударная волна всколыхнули ее длинное платье, черный плащ, отороченный лисьим мехом и темные, как ночь волосы, но ни одна падающая травинка не коснулась ее, в отличии от остальных людей, что были нещадно обсыпаны песком и землей.

Над поверхностью поднялась туча пыли и на недолгое время заволокла собой лик Сомы, наступила непроглядная тьма.

- Благородная! Благородная! - несся голос взволнованного Каршвы оттуда. - Вы целы? - Со мной все хорошо, Каршва, - негромко и спокойно ответила колдунья. - Подойди ближе, иди на мой голос.

Пошатываясь, молодой арий вынырнул из пылевого облака и приблизился к Анхре.

- Что это было, благородная? - удивленно спросил он, усиленно вытирая веки ладонью и пытаясь очистить их от песка. - Почему вы так кричали?Я звала на помощь, Каршва, - спокойно ответила Анхра. - И помощь пришла, не беспокойся об этом.

Голос девушки был мелодичен и спокоен, как будто ничего необычного не случилось.

Окружающая муть постепенно оседала и открывала взглядам взволнованных людей три черных, тускло блестящих сталью, больших шара. Жаркий пар с шипением поднимался над ними. Среди зендов послышался ропот, когда шары зашевелились.

Сферы задвигались, стали распрямляться с металлическим лязгом и взглядам оробевших людей предстали три огромных зверя, закованных в черные латы. Шумно выдохнув клубы пара из ноздрей, они поочередно распрямили плечи и не торопясь вылезли из воронок, оставленных ими при падении.

Три пары больших, мохнатых лап с грузным топотом, выбивающим пыль из почвы, встали перед изумленными зендами. Три пары глаз уставились на обомлевших всадников.

Звери свободно стояли на задних лапах. Их ноздри с шумом выдыхали воздух, прочные нагрудные пластины с жалобным скрипом терлись друг о друга при каждом их вздохе.

Мощные передние лапы, покрытых черным мехом медведей, были свободно опущены к земле, почти касаясь ее загнутыми когтями. Звери были неотличимы друг от друга как братья-близнецы. Они были спокойны и молча ждали, как поведут себя всадники, буравя их строгими взглядами черных глаз.

Первым пришел в себя от удивления самый пожилой и опытный зенд. Он оглядел своих товарищей, взмахнул ятаганом и яростно крикнул. Боевой конь его встал на дыбы и, зло заржав, понуждаемый сильной рукой своего наездника, ринулся на медведя, стоящего посередине и чуть ближе к всадникам. Остальные воины бросились за ним.

- Ияха! Ях! - злобно понеслось над округой.

Могучие лапы жуткого черного зверя с натугой остановили налетевшего на него гнедого храпящего коня. Свистнул ятаган зенда и высек искры на стальных латах, но медведь, не обращая на это внимания, зло зарычал и повалил скакуна на землю. Ноги лошади забили по земле, взметая тучи пыли, а мощный торс придавил кричащего от боли воина.

Ему на помощь уже спешили остальные зенды. Одновременно с двух сторон, они подлетели к медведю, яростно крича и размахивая клинками. Зверь поднял вверх свои длинные лапы и лезвия зендов лишь безрезультатно скользнули по его латам с режущим слух скрежетом.

Зверь же в ответ вонзил свои загнутые когти в плечо правого воина и, как тонкую соломинку, сдернул его со спины коня прямо под гарцующие копыта. Мгновенно повернувшись к левому зенду, медведь воткнул когти ему в живот, легко вспоров тонкие листы стали, нашитые на его куртку и, приподняв в воздух, отбросил воина на землю.

Два оставшихся черных медведя встали по обе стороны от своего товарища и уверенно заработали мощными лапами, отражая сыплющиеся на них удары и смертоносно отвечая на них.

Схватка длилась недолго и вскоре наступила тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием медведей и редким хрипением раненых лошадей. Осмотрев своих поверженных врагов, звери повернулись к Анхре.

Их морды и лапы были обильно окрашены красной жидкостью, тускло поблескивающей в лунном свете. Огромные силуэты зверей возвышались над бесформенными кучами распластанных и недвижимых тел. Ветер шевелил короткий угольный мех медведей, выбивающийся в узких щелях их прочной брони и уносил клубы пара, с тихим рычанием вырывающийся из приоткрытых пастей. Поблескивали их острые клыки.

- Друж, Акама, Айшма, благодарю вас за помощь, - твёрдо произнесла Анхра. Серьезный и бледный Каршва стоял возле нее, сжимая ятаган, и оценивающе оглядывал опасных демонов-медведей.

Звери чуть склонили морды, тихо порыкивая, затем с тихим стальным лязгом, не торопясь, сели на землю и их броня соединилась в большие сферы, которые тут же взмыли в ночное небо, подминая под собой траву, и затерялись среди сотен звезд. Тогда Анхра повернулась и посмотрела в глаза Каршве.

Глава 8.

Первый из чернокожих дасов вылетел из темноты, шлепая сырыми сапогами по каменному полу. Клыки зверя на его лбу постукивали, ударяясь друг о друга. Мускулистая рука выставила вперед короткое копье с остро обтесанным каменным наконечником.

Ари! - взбешенно взревел он, увидев молодого светловолосого воина и распростертое тело старого колдуна у его ног. Второй дас выскочил следом, чуть не налетев на более быстрого товарища.

Ладонь Ахани оставила губы испуганной дасьи и мгновенно взметнулась к луку, дремавшему за спиной. Пришло его время и мешкать было нельзя. Всего три десятка шагов отделяло ария от озлобленных воинов и его кинжал ничего бы не смог сделать против двух копий. Белооперенное древко стремительно легло на изогнутый лук, растянулась тетива и тут же свистнула, освобожденная.

Пламя одного из факелов всколыхнулось, когда стрела пролетела возле него, рассекая наполнявший зал легкий дымок. Один из дасов захрипел и схватился за горло, бег его прервался. Глаза черного выпучились, когда он в тщетной попытке достать скользкое от крови древко, обхватил его ладонями. Но эти попытки были бесполезны и он, хрипя, повалился на пол.