Марина Бишоп - По воле тирана

Странные составляющие таинственного действа. Лисица сбросила оцепенение, ее обдало холодом, и кожа покрылась мурашками.

- Подойдите сюда!

Принцесса схватила камень и направила на звук незнакомого голоса, осветив обзор.

За узкой бойницей, загородив собой закатные сумерки, как на невидимом выступе, парила фигура сопровождаемая раскатами мощных крыльев. Камень в руке внезапно вспыхнул ярче.

- Я отведу вас к отцу! Подойдите, вы сможете пролезть.

Лисица не ослышалась. Отец! Значит, он жив! Вдруг шалфейя пошатнулась, и, как загипнотизированная, послушалась мелодию взмаха его крыльев. Подойдя вплотную к окну, она поднялась на край, встретившись лицом к лицу с соколом. Янтарная радужина явно выделялась перед массивным носом на мощной голове. На груди сокола красовался ярко красный герб, изобразивший переплетенных, смотрящих в разные стороны, соколиных голов, покрытых овальными шапками с крестами на макушке. Лисица, лишенная собственной воли, завороженно смотрела в глаза Соколу. Он протянул ей руку, словно обшитую сверху густым опереньем.

- Идите ко мне, принцесса, - безмятежно попросил он.

Лисица была зачарована Соколом и, не владея своим телом, двинулась к нему на встречу. С измененным сознанием она видела себя со стороны, не желая верить в произошедшие перемены, доверчиво подалась вперед.

- Еще немного, - подбодрил сладкий голос.

Она ступила с окна.

Лисица позабыла, что сны бывают приятными, насыщенные теплотой и миром, в них можно окунаться, как в сладкую медовую ванну. Жить и не бояться боли. Любить и ненавидеть без страха. Как странно, враг ее народа, убивший отца, проклятый солнцем великан стоял рядом, приклонившись на одно колено, уложив тяжелую ладонь на ее плечо. В ярком свете он не казался таким страшным. Лисица испытывала на себе его взгляд, точимый хладнокровием и необузданным водопадом чувств одновременно. Его диковинные глаза ублажали ее, дарили тепло, она хотела улыбнуться ему, но вовремя вспомнила, кто перед ней. Убийца. Но она трепетала, тянулась к нему, отстраняясь в ту же секунду.

Предводитель фарлалов чем-то задел ее. Но как она может грезить об этом ужасном чудовище из подземного мира: жестоком, коварном убийце?

"Не улетай", - прохрипел он.

Принцесса ничего не могла ответить ему, вглядываясь в непривычные черты лица, в воображении смягчая их резкость.

"Иди назад, - более настойчиво упрашивал он, - вернись же".

Легкий теплый бриз обдувал принцессу. Огненные локоны драгоценными волнами плавились в густом океане шелковых покрывал.

Потревоженная прохладой, она резко поднялась на ложе. Сон и явь медленно разъединялись. Лисица быстро встала на устланный пестрыми коврами пол, разглядывая незнакомое помещение с выбеленными колоннами, напомнившее дворец, в котором прошло ее детство. За громадными арками терялись длинные ходы. Купол потолка выложен цветной мозаикой, изображавшей распахнутые крылья не то Сокола, не то шалфейя.

Принцесса разомкнула все еще сжатую до боли руку. Теперь ясно, что она боялась выронить. Камень. Кажется, этот безжизненный кусок за короткое время породнился с ее ладонью и отчего-то она не хочет с ним расставаться.

Лисица продолжала осматриваться, отметив богатое убранство опочивальни. Хоть это место и было похоже на один из залов ее дворца, она все же находилась в каком-то другом неизвестном ей мире. Рядом с низким диваном с затейливыми округлыми спинкой и подлокотниками стояла ваза с фруктами. Не задумываясь, Лисица впилась в сочный плод зубами, утоляя внезапно слепивший ее внутренности голод, протяжный стон наслаждения сопроводил недовольство пустого желудка.

На удивление, в Лисице не было ни капли беспокойства, после стольких лет террора она впервые почувствовала себя в безопасности. Принцесса отдавала себе отчет, что, несмотря на кажущееся умиротворение, следует быть осторожной. Она сделала вывод, что находится у Соколов. Он освободил ее от фарлала, подозрения оказались напрасными. Соколы ни за что бы не пошли бы на покупку шалфейи. Они дорожили миром между их расами. По крайней мере, если верить подслушанным разговорам между Ульфом и советниками.

Надкусив большую грушу, Лисица откинула несколько слоев ткани, пробравшись на длинный балкон. От непривычно близкого солнца она зажмурилась, смахнув с глаз выступившую влагу.

Великолепный чертог нависал над отвесной скалой, образуя череду прикрепленных к камню построек, воздвигнутые и уставленные в небо шпили, закрученные переходы с массивными террасами и площадками. Лисица восхищенно ахнула от открывшегося зрелища. Она облокотилась на покрытые позолотой перила, отмеряя расстояние до земли, но густой туман облаком накрыл невидимую даль. Зачарованная, она смотрела на соколов, сновавших между многоуровневыми палатами. Разноцветные жилетки мелькали на покорителей неба с различными гербами. Как крошечную песчинку в отдалении, никто не замечал принцессы. Она была фрагментом в богатой картине величайших строений. Белокаменные палаты перемешивались с пестрыми порталами, изрезанными зубчатой кладкой.

Вдруг она погрустнела. Шелест крыльев донесся до нее вместе с ненавязчивым ветерком. Играя с карминовыми волосами, он распутал клубок печальных мыслей о потере бесценной части, отличающей ее от кушинов. Шалфейя тяжело вздохнула и покинула балкон, чтобы выбрать еще что-нибудь из вазы, но, заметив рядом небольшой алтарь, остановилась.

На нем не было ни ножа для пускания крови, ни чаши. Вместо этого крест на самом верху, три установленные вертикально металлические пластины, скрещенные на манер хвороста для костра. По обе стороны воткнуты свежие свечи и неотесанная дощечка для быстрой искры.

- Наш государь обратил почти всю нашу расу в новую веру.

Лисица вздрогнула. Она не заметила, как в комнате появился кто-то еще.

- Простите, что напугал.

Принцесса резко развернулась на голых пятках. Это был сокол, которого она видела в последние минуты перед тем, как столь внезапно потерять сознание.

Густые дымчатого цвета волосы вкупе с длинным плотным опереньем брали начало от надбровных дуг, по бокам головы плавно перетекая в темные пестрины. Черты лица мало чем отличались от шалфейев и даже кушинов, но широкий загнутый к низу нос напоминавший больше клюв, пожалуй, и было тем, что отличало их расы. По его янтарным глазам, окаймленных, казалось, ресничками из шелка, было невозможно определить настроение. Однако осанке Сокола можно было позавидовать, он держался как ладно вышколенный воин. Хоть он и был намного выше Лисицы, но это нисколько не угнетало ее, как, например, фарлал, напротив, она чувствовала себя...защищенной? Одного его взгляда было достаточно, и на нее снова снизошли невидимые тончайшие нити слабости и умиротворения. Но это долго не продлилось.