Марина Бишоп - По воле тирана

"Ульф, конечно, исключение", - подумала Лисица, но вслух не сказала.

- Мне снесут голову, если с вами что-нибудь случится, принцесса. Неужели вы пожертвуете своим спасителем?

Лисица проигнорировала вопрос и опустила глаза, тут же заметив свои худые колени. Она продолжала сжимать в руках подол платья.

- О, простите.

Она потупила взгляд и постаралась не выдать смущение.

Шалфейя рассудила, что сойдет с ума, если не перестанет использовать свою голову как молотильню для поступающей информации. Нужно было отвлечься, чтобы дать возможность своему разуму проясниться, особенно перед аудиенцией с королем.

- Я рад, что вам лучше.

- Если вы не возражаете, мне хотелось бы приготовиться к встрече с вашим гостеприимным господином.

Сокол прищурился.

- Когда он прибудет, вам тотчас помогут в этом. Не желаете ли что-нибудь поесть?

- Честно признаться...- начала шалфейя

-Я вас провожу, всё уже готово,- тут же безапелляционно заявил Сокол.

В небольшом светлом зале их ждал обед из трех перемен. Лисица с удовольствием попробовала по кусочку от каждого блюда. Она приняла решение не возвращаться к картинам из своего видения и сама не заметила, как начала болтать с Фалькором, будто они были старыми друзьями, и их жизни на время опять свела капризная судьба. Сокол сменил прежде сдержанную речь на дружелюбную беседу, постепенно разрушая невидимый барьер между ними, увлек ее разговорами о нравах и обычаях своей расы, легко превращая серьезные темы в непринужденный диалог. Он умело жонглировал словами. Лисица не могла удержаться и отвечала на его виртуозную речь искренней улыбкой. Она вспомнила, что может смеяться, забыв о тягостных временах. Принцесса медленно погружалась в мир Фалькора, оставляя свои переживания за его пределами.

- У вашего короля есть наследник?

- Множество, он до сих пор не может решить, кто станет его преемником.

- Не удивительно, я слышала, что у короля целый гарем.

- Верно.

- Сколько же у него жен?

Фалькор сузил зрачки - Лисица уже привыкла к подобной мимике - сокол иногда так улыбался - глазами.

- Одна...

- Одна?

- И три тысячи наложниц, - довольный произведенным эффектом, завершил он.

- Ровно три тысячи? - поддержав его тон, отпарировала принцесса, при этом театрально ахнув. - Зачем ему столько?

- Это как разведение цветов - король любуется бутоном красоты, находя в каждой особенные неповторимые линии, очертания, цвета и аромат.

- Судя по вашему сравнению, вы придерживаетесь того же мнения.

-Я, как верный слуга, всего лишь передаю настроение моего сюзерена.

- Но ведь рано или поздно бутоны распускаются и вянут.

- Поэтому их три тысячи.

- И все же всего одна жена, - продолжала удивляться Лисица.

- Наш король - однолюб.

- Вы поставили меня в тупик, зачем же тогда гарем?

- Это решает вопрос наследников.

- Было бы вполне естественно, если преемником короля стал бы старший ребенок жены.

Фалькор сморгнул улыбку.

- Любимый ребенок короля мертв.

Лисица прочистила горло и внезапно увлеклась разглядыванием десерта.

- Мне жаль...

Она надеялась, что непринужденное общение не будет резко оборвано ее неуместным предположением.

- Можно взглянуть на гарем хоть одним глазком?

- Доступ туда охраняют. И даже мне не под силу попасть внутрь, и... Лисица подняла бровь, собираясь дослушать до конца.

Глаза Фалькора озорно блеснули.

- И единственный способ попасть в гарем - это отдать себя в наложницы.

- Тогда их будет три тысячи и одна.

- Нет, их всегда будет три тысячи.

- Отчего ж?

- Как вы изволили выразиться, после того, как бутоны распускаются, они чахнут, и их срезают.

Лисица замерла.

- Вы хотите сказать, что их лишают жизни? Фалькор поднялся из-за стола.

- Я провожу вас, - дежурным тоном произнес сокол. - Вам нужно подготовиться к встрече с королем.

На обратном пути он не проронил ни слова, а принцесса решила не навязываться. Она корила себя, что обидела сокола своим невежеством, ну почему язык не держался за зубами. Теперь вопрос о судьбах обитательниц гарема стоит между ними, как кость поперек горла.

По воле короля ее продержали в комнате до вечера. От тяжелого энена разболелась голова, а веки закрывались сами собой от слоя пудры и золотых листов теней.

Ей не терпелось скорее выговориться, пока слова не выбились из массива предложений. Просьбы..., нет, она готова умолять, заклинать богами, только бы король соколов послушал ее. А если он не согласится, то пускай хотя бы даст корабль добраться до родных земель. Если Лантане будет угодно, она окажется там раньше фарлалов. Но послушает ли ее временный совет - вот что нужно было поскорее уладить - созревший в голове план, чтобы полностью довершить картину выполненного перед своим видом долга.

-Госпожа, если вам будет угодно, следуйте за мной.

Присланный слуга повел по незнакомым залам, чем дальше они удалялись от просторных покоев Лисицы, тем меньше становились окна, открытые террасы почти на глазах уменьшались в размерах, а естественный свет заменили одинокие люстры, скудно освещающие путь к королю. Принцесса не раз оглядывалась, выслушивая стоны жутко скрипучих дверей. Наверное, ими нечасто пользовались.

- Вы уверены, что мы не должны были свернуть где-нибудь в другом месте? Лисица с некоторой неуверенностью семенила за провожатым. Как только сомнения достигли апогея, слуга с грохотом опустил длинный жезл на пол, ударив три раза. Он повернулся лицом к шалфейе и концом ручки в виде клюва указал на дверь впереди. Не дождавшись, пока Лисица дойдет до указанного входа, слуга словно испарился.

Принцесса замялась, ей явно не так представлялась аудиенция с королем соколов - расы, склонной к излишней помпезности. Она постучалась и после отклика толкнула дверь.

- Ваше величество!

Лисица присела в долгом реверансе, успев лишь краешком глаза поймать фигуру, восседавшую на кресле.

- Принцесса выказывает вам своё почтение, мой король

Значит, и Фалькор тоже здесь.

- Поднимитесь.

Лисица подчинилась. За какую-то долю секунды она успела осмотреться. Это помещение не походило на зал, скорее, небольшая комната в зеленых тонах, скрашенная желтым мерцанием свечей в настенных канделябрах. Обшитая затертым бархатом мебель и даже стол были образцом безвкусицы, идущие наперекор богатству дворца. Комната напоминала гостиную в доме какого-нибудь торговца.

Сюзерен сидел в кресле, утканная золотом котта с королевским гербом мало чем отличали его от Фалькора. Только волосы тронуты серебром, а глаза полностью закрыла черная повязка.

- Простите меня, принцесса, что заставил вас ждать, но силы у меня уже не те, и после похода я устал, - звучно начал король.