Евгений Абрамович - Медианн №2, 2019

Из-за облаков выглянуло солнце. «Слнецо слэпэсь! — засуетились солдаты Старшего хранителя. — У тэмонь!»

— Нам бы в тенек, солнцеход, — хранитель тяжело выдохнул, — мы насчет света неодобряем.

— А, да, конечно… — Капитан как завороженный наблюдал за умирающими ведьмами. Было что-то притягательное в этой картине смерти.

Небольшое войско неуверенно шагало по стене, наглухо задвинув забрала шлемов. Оказавшись в сыром подземелье, они заметно приободрились, довольно зафыркали, с удовольствием открывая свои маленькие глазки.

— Если хочешь знать, — хранителя мучала тяжелая одышка. — Ведьмы снова ограбили один из наших гарнизонов. Вернее как: мы позволили себя ограбить. Вот только геоманты заговорил горны. Каким был заговор — ты видел. И у нас для тебя подарок, капитан. — Старший хранитель хлопнул в ладоши. На свет факелов вывели человека с мешком на голове, который тут же сняли.

— Ведьма! Мать твою… Живая, — капитан испытал облегчение: не придется рисковать и идти на поиски твари сквозь болота.

— Ты можешь не давать деньги прямо сейчас, — пробасил хранитель. — У переводчика с собой бланк долговой расписки. Заполнишь — пошлю старейшинам почтового крота.

— Что скажешь, пан Вомчич? — спросил капитан у законника, которого только-только впопыхах привели в казематы.

Старик поправил пенсне на длинной переносице, прищурился и недовольно цокнул.

— Все в соответствии с законом, пан капитан. Мы им и вправду должны. Думаю, старейшины не решатся нарушить Соглашение Трех Городов.

Адриан макнул в чернильницу гусиное перо, вписал в бланке сумму долга и поставил рядом размашистую подпись.

— Великолепно! — Хранитель гаденько улыбнулся.

Щуры не попрощались. Просто прошагали по коридору, затем геоманты достали какие-то штуковины, похожие на бубны, другие воспользовались горнами: странная музыка щуров заставила землю вздрогнуть. Почва лопнула пузырем, образовав широкий тоннель. Подземники скрылись в нем, а затем тоннель затянулся, словно огромная рана, оставив на поверхности лишь небольшой след.

Капитан не спеша брел по кирпичному коридору. Все его мысли сейчас были о предстоящем разговоре: старейшины, пусть и сто тысяч раз мудрые люди, очень далеки от народа. Даром что крепость совета — «город внутри города», ее обитатели не привыкли часто видеть гостей. Но судьба в этот день решила немного поиграть в кости: по коридору шел Ене Радищлош, главный шоршеткалок.

— Отец наш! — Адриан упал на одно колено. — Что тебя сюда привело? Где твоя охрана?

— Вставай-вставай, капитан. Не время и не место, — старейшина похлопал Адриана по плечу. — Я слышал, к нам наведались щуры. Где они?

— Вы… Вы разминулись с ними, отец наш. Они выставили счет за помощь, вот. — Адриан протянул бумагу.

— Хм, — шоршеткалок почесал в густой молочно-белой бороде. — Пятьсот динаров. Это еще щедро! В былые времена они целыми мешками выносили из города золота. Видимо, ты нравишься этому старому курдючному крысу — Старшему Хранителю. Будут ему деньги! Сейчас же распоряжусь отправить почтового крота!

— Благодарю, Отец наш. Я распоряжусь, чтобы тебя проводили обратно в крепость совета.

— Сам дойду, — противно проскрипел старик, сверкнув зелеными, как болото, глазами. — Про эти ходы знают только шоршеткалоки!

Радищлош скрылся за поворотом и исчез. Колдовство — не иначе! Впрочем, только ленивый в Чизмеграде не говорил о любви старейшин к таинственным силам.

Адриан уже вышел во двор, когда его окликнул старшина.

— Капитан! Пан капитан! — Старшина бежал со всех ног. Дьекимович чувствовал, как растет ком в горле и слабеют колени. Сиречь такие вот оклики никогда ничем хорошим не заканчивались.

— Адриан! — старшина дышал сбивчиво и с хрипотцой.

— Слепец пропал!

Личный состав вытянулся по стойке смирно. Дежурные по казематам дрожали, как осенняя листва: каждый знал, что капитан, такой дружелюбный и открытый в обычные часы, превращается с беспощадного зверя стоит кому-нибудь выкинуть фортель. И сегодняшний фортель для многих из них станет последним.

— Кто охранял степняка?

Из строя вышли два человека: немолодой дюжий сержант и рядовой без усов, совсем еще щегол.

Адриан достал револьвер из кобуры и лихо крутанул барабан. Прозвучал выстрел: тяжелая свинцовая пуля немилосердно разорвала голову сержанту, забрызгав строй розовой патокой. Второй выстрел дал осечку, и капитан достал шашку из ножен.

Несмотря на хилую конституцию, шея рядового оказалась крепкой. Отрубить голову удалось лишь со второго удара.

— А вас, ублюдки, я лишаю жалования на полгода! Вы, — капитан указал на стражников, дежуривших у соседних камер. — На хуй из стражи. Сегодня же подпишу бумаги, и палач вас разует! Босые будете милостыню просить!

Белки глаз капитана налились кровью. Он так и стоял, тяжело дыша, сжимая в побелевших кулаках шашку и револьвер.

Адриан тихо сполз по стеночке, когда последний из стражников убрался подальше. Если старый толстый шур не врал (а он явно не врал), миру в его нынешнем виде осталось недолго.

— Вставай, сын Неба, — Густой бас отца Васимара громом гремел в тишине подземелья. — Сейчас не время опускать руки.

— Как раз сейчас самое время! — возразил Адриан. — Уж седьмой десяток пошел; целую вечность ждал — когда же Чизмеград заживет спокойной жизнью? Теперь вот провожать его в могилу буду, вместе с ним все уйдем.

— А я и подумать не мог, что капитан стражи, мой старый знакомый капитан, бесстрашный капитан, может оказаться такой тряпкой. Уж впору самому брать карабин и идти через болота.

— Ну и что ты предлагаешь, отец поднебный? Упустили мы все, в болоте оно уже, в самой трясине!

— Утри сопли, — отец Васимар неодобрительно покачал головой. — Я слышал, шуры привели тебе живую ведьму. Допроси ее! И поверь человеку, что всю жизнь борется с колдовством и бесовщиной: чтобы набрать силу от нового артефакта, колдуну как бы нужно «вступить в наследство», а это может, слава Небу, занять недели и месяцы. В это время тварь будет уязвима, как рак сбросивший панцирь.

Старый клирик, гораздо старше немолодого уже капитана, сумел найти нужные слова. Адриан почувствовал легкое эхо надежды.

Голую ведьму растянули на дыбе. Мучители невольно залюбовались ее красотой: стройное, правильно сложенное тело, фарфорово-белая кожа. Но в то же время пульсирующие зеленоватые узелки под ее кожей и отсутствие пупка говорили о том, что это уже не человек. Все болотные ведьмы когда-то были людьми: либо похищенными детьми, либо добровольными послушницами, либо же они рождались на болоте.

— Я все равно ничего не знаю! — шипела ведьма.