Оро Призывающий - Агнцы у порога

Нужно было ударить разом, так, чтобы часть шпионов, видя поимку своих «коллег», не успела сбежать. На планирование операции ушёл почти целый день. Все мои приближённые спорили, ругались, меняли планы с нуля... Но в итоге всё удалось, и мы успешно схватили примерно девять десятых шпионов.

На самом деле, наверное, это было проще, чем казалось. Мы ведь знали имена большинства из них, знали личины, под которыми они жили среди моих подданных. Вся сложность была только в том, чтобы выследить их одновременно, быстро и не очень шумно – поднимать среди горожан лишнюю панику мне тоже не хотелось.

С другой стороны... Может быть, это только подтолкнуло бы новых добровольцев? Всё равно самое главное – то, что войне быть, и война близка – было сказано.

Народ реагировал по-разному. Были добровольцы, но не в жертвы для Богини, а в мою армию, как в человеческие отряды, так и в отряды монстров. Их я честно брал, и тех, и тех. Обещанных Сенастьяру «подопытных кроликов» я тоже набрал, но – совсем из другого материала.

Обычные солдаты нашей армии, пытавшиеся дезертировать, узнав о новой войне – вот кого я сделал монстрами насильно и, снабдив магическими ограничителями, отослал в Ильфат через предоставленный ими же портал. Да, стационарные порталы, о которых я только задумывался, давно были там в ходу – но охранялись, как и все секреты Ильфата.

Сенастьяр и меня приглашал в свою столицу, но я сообщил ему, что сейчас, ввиду подготовки к войне, и рад бы, да некогда.

Это не помешало нам снова поговорить через «волшебное зеркало».

- Я слышал о том чуде, которое произошло в ваших землях, достойный брат мой Геневис, - тактично начал Сенастьяр после церемонных приветствий. – Признаюсь... я много знаю о чудесах, читал и легенды, и сказки, но это чудо самое диковинное.

- Вы так считаете? – я поднял одну бровь.

- Да, - кивнул Сенастьяр. – И я даже не о самом воскрешении. В легендах сохранились свидетельства о подобных чудесах. Я о том, насколько кстати пришлось это чудо именно в этот момент!

- О, разумеется, - согласился я. – Пожалуй... вы, брат Сенастьяр, лучше других знаете, что иной раз чудеса следует... поторопить.

Да, я рисковал, раскрывая такую информацию иностранцу. Но он и сам не дурак, а кроме того – весьма сведущ в магии. Мы с Тиллем вдвоём обсудили это ещё до нашего разговора – и решили, что лучше так, чем если он догадается сам и после уличит нас в попытке обмана.

- Знаю, знаю, - горячо закивал Сенастьяр. – Хорошо знаю. Рад, что и вы выучили эту премудрость. Как много великих королей могли бы достичь больших высот, избежать катастроф, если бы постигли её...

- Вернёмся к сегодняшней обстановке, - предложил я. – У меня свои шпионы в Санглате, но вот в Вельговии нет почти никого. Вы с ней соседи, брат Сенастьяр. Что скажете – какие там ходят настроения?

- О, не слишком хорошие, - Сенастьяр скривился и сделал маленький глоток вина из тонкого бокала. – Местные жители, в отличие от санглатцев, знать не знали о ваших разногласиях с их королём. Да что там, он и сам был немало удивлён, узнав о своём союзе с Санглатом и своей агрессии.

- Мне нужна была причина сделать первый шаг, - пожал я плечами. – Если мы объявим врагами только Санглат, а потом я прикажу нападать на Вельговию...

- А вам нужна война с Вельговией?

- Пожалуй, что нужна, - согласился я. – Они хуже защищены. Отличные жертвы для Богини Смерти. Чем больше их мы успеем убить до нападения санглатцев – тем большей силой будем обладать.

- Да, это верно, - кивнул Сенастьяр. – И я бы не советовал вам приносить в жертву санглатцев. Их души уже очень давно посвящены Клорасу. А тот так просто своё не отдаёт!

- Спасибо за совет, венценосный брат, - поблагодарил я.

Последняя вещь, которая изменилась во дворце после «рукотворного чуда» - это положение Валиссы. Узнав о том, что её страна собирается напасть на мою, она пыталась высказать мне всё, что думает, кричала, что теперь мне конец...

Пока я не поставил её перед двумя фактами. Первый – это я собираюсь разорить и опустошить её страну. Второй – она мне больше не жена, а пленница, со всеми вытекающими последствиями.

Времена изменились.

Спустя неделю мы имели на руках следующую ситуацию. Во-первых, все необходимые «подопытные» были отправлены в Ильфат. Мне по-прежнему не нравилась эта идея сама по себе, даже с учётом дезертиров, используемых на это, но обещание было дано.

Взамен мы стребовали с Сенастьяра ту самую технологию «стабильных порталов». Он отпирался, пытался всучить что-то другое, но я добил его тем, что технология и так известна нам, просто мы не поднаторели в её использовании.

Во-вторых, количество необходимых жертв для первого, так сказать, «взноса», достигло цифры в 154 человека. Я хотел было устроить из их «инициации» публичное шоу, но меня от этого отговорил Верховный Лич.

- Не факт, что это последний раз, когда нам требуется подобное, - заметил он. – И лучше бы народу не видеть того, КАК это произойдёт.

Я поверил ему. Если старик говорит, что не надо... значит, действительно не надо. С некромантией не шутят – её используют для победы в войне.

В третьих, наши союзные варвары были посланы к замку Лемерон. Почему-то все военные точки сходились именно на нём; а может, просто я машинально назвал именно его, потому что знал расположение лучше прочих.

Так или иначе, Лемерон (кстати, надо бы его переименовать – негоже называться в честь предателя) был отличным укреплением на границе. Оттуда я и решил начать свою войну.

Да, именно начать. Сделать то, чего от меня не ожидали, использовать те козыри, что до сих пор хранились под большими секретами. Сделать первый шаг, сохранить за собой инициативу и спутать чужие планы.

Теперь, когда первые жертвы – добровольные – были принесены, настало время других жертв. Недобровольных, но очень, очень многочисленных.

Меня отнюдь не радовало то, что я собирался сделать. Даже больше того – я чувствовал внутри какую-то пустоту. Речь шла не о сражении в честном бою, а о нападении.

Но, во-первых, не я это начал; Санглат мог не строить против меня свои козни, а у Вельговии и вовсе были все шансы стать моим ближайшим союзником.

Во-вторых – за мной была целая страна, и я чувствовал огромную ответственность за неё. Убить чужих мирных жителей – или допустить, чтобы были убиты свои? Я выбирал первое. Жестоко, грязно, но необходимо.

И третье. У меня до сих пор вертелись слова Богини Смерти о том, что я могу выбрать как путь Великого Добра, так и путь Великого Зла.

На самом деле, я не выбирал ни одного из этих путей. Я делал то, что было нужно для успеха моей страны, и с равным успехом мог стать на этом поприще как святым и благодетелем, так и тираном, на совести которого тысячи невинно убиенных душ.