Сергей Тягунов - Парадигма [СИ]

Наверняка берут в кольцо, уже прикидывают, как будут выковыривать меня из-под древней статуи. Все в сборе.

Что ж, прощайте.

Я подул на сферу, и та медленно-медленно устремилась в центр зала, точно кто-то повел её на невидимой веревочке. Тут же донеслись возгласы чародеев, воздух взорвался от световых ударов — нервы у молодняка не выдержали, начали атаковать.

Бессмысленно.

Облизав пересохшие губы, я выглянул из-за каменного стража.

Сфера мертвым солнцем зависла над головами, источая волны страха, ужаса, предвестия скорой погибели. И старейшина в белых одеждах, и его ученики замерли на месте, прикованные колдовством. Рты раскрыты, точно у деревенских дурачков; взгляды не отрываются от плотного комка тьмы; руки висят безвольными плетьми; рожденные заклинаниями геометрические фигуры растворились в воздухе сизым дымком.

Птички в клетке.

Из сферы показалось человеческое лицо — идеально гладкое, будто вырезанное из дерева, без единой морщинки, фарфорово-белое. Черные безупречные губы скривлены от боли. Глаза посажены слишком глубоко, прячутся за тьмой.

Я замер в ожидании.

Существо беззвучно заплакало — кровавые слезы бурным потоком потекли по щекам, полились с подбородка на каменные плиты. Поначалу ничего не происходит, но вдруг один из аньяртов схватился за голову, истерично захохотал и повалился на землю, трясясь в страшных конвульсиях. За ним последовал второй, третий, четвертый — и вот уже все, даже старик, во власти безумия…

Когда фарфоровое лицо скрылось во тьме, а сама сфера расползлась на множество теней, чародеи умерли.

Раны на мне затянулись, я поднялся и медленно побрел к распахнутым вратам зала. Не знаю, сколько бродил по темным коридорам. Мой план быстро ворваться в Миттурат, украсть тайные знания и закрыть портал терпел крах. Я вздрагивал от каждого шороха, боясь столкнуться с новыми аньяртами. Бой со старейшиной показал, как легко меня могут завести в западню. Древняя крепость для чародеев была родным домом, тогда как для меня — запутанным лабиринтом. До ушей периодически доносились разговоры магов, однако мне удавалось не столкнуться с врагом. Коридоры приводили к широким лестницам, с выставленными через три больших ступени бронзовыми блюдцами, в которых поблескивала кровь. Купольные залы сменялись один за другим: в каждом помещении красовались циклопические гранитные головы с массивными подбородками, рельефными большими носами и пустыми глазами, их щербатые, изуродованные густой плесенью лица покрывали алые иероглифы.

По началу я двигался наугад, выбирая бесчисленные повороты с помощью старой аккаратской считалочки, однако вскоре уловил в воздухе эманации сильной волшбы — грудную клетку сдавило, в солнечном сплетении появилась неприятная, сосущая тяжесть, подушечки пальцев начало покалывать. Послышался тихий, неразборчивый старческий шепот. Я стал чаще останавливаться — особенно там, где коридоры разветвлялись. Подолгу раздумывал и чертил в воздухе простые заклинания, пытаясь усилить голоса. В какой-то момент чужеродная сила, поддерживаемая то ли древним проклятьем дворца-крепости, то ли колдовством чародеев, сама потянула меня в правильноенаправление.

И путь привел в маленькую узкую комнатушку — здесь с трудом поместились бы три человека.

Мебели нет, зеленых гелиотропов или факелов — тоже, свет словно исходит отовсюду, вроде и сумрачно, но в то же время всё прекрасно видно. На стенах и потолке — металлические горельефы, изображающие героев, протыкающие копьями, режущие великанскими мечами, рассекающие пращами мерзких на вид чудовищ. Огромная битва на выпуклых поверхностях простирается всюду, куда достигает взор: с гор спускаются полчища существ, одновременно похожих на волков и осьминогов, из рек вылезают зубастые рыбины с когтистыми лапами, в небесах порхают ящеры с массивными кожистыми крыльями, и всюду люди — они сражаются и умирают на полях брани.

Что раньше было в этой комнате? Молитвенная? Место, где приносили в жертву?

Впрочем, уже неважно, сейчас здесь прячется дыра, ведущая в другое измерение.

Я тяжело вздохнул, потряс плечами.

Всегда перед сложным делом не собраться. Ведь уже не в первый раз сталкиваюсь с подобным, однако мну пальцы, покусываю нижнюю губу, оглядываюсь в надежде столкнуться с чародеями. Любая битва — будь то колдовская или обычная, с клинками наперевес, — понятна. То же, что мне предстоит сделать, способно закончиться чем угодно: потерей души, уничтожением памяти, физическими изменениями или даже Откровением, в один миг превращающим весь треклятый мир в выжженную пустыню.

Страшно.

Перебирая пальцами воздух, я откинул дурные мысли.

Свет в комнате замерцал, в нос шибанул резкий запах — так воняет семидневный труп, жарящийся на солнце. Неразборчивые шепотки сменились ударами кожаного барабана — неприятными для ушей, резкими.

Старясь попасть в ритм, я сначала принялся раскачиваться в трансе из стороны в сторону, а затем закружил на месте. Когда голова очистилась от ненужных переживаний, когда точно шелуха отпали мысли о мирском, остановился, зажмурил веки. Во тьме из трех вспыхнувших точек нарисовался сияющий всеми цветами радуги треугольник, однако его тут же расчертили не меньше десятка кривых линий.

По-прежнему с закрытыми глазами, погруженный в бой барабанов, отдающей пульсацией в шее, висках и ушах, я начал создавать симметрии.

Дрожащие пальцы плохо слушаются меня, едва-едва держат поблескивающие линии, приходится прикладывать максимум сил, чтобы не сломать углы фигур, не вдавить слишком сильно. По лбу скатываются крупные капли пота, оставляя после себя холодящие влажные следы.

Наконец, фигуры достигли нужной симметрии, я зашептал заклинание, наделяя их моим смыслом. Те, постигнув новую сущность, ярко вспыхнули, отчего мне пришлось еще сильнее зажмуриться. Бой барабанов сменился тихой мелодией, наполненной звоном хрусталя, воем горного ветра, скрипом песка под ногами и едва слышными женскими смешками — мой светящийся треугольник приобрел собственный голос.

Можно открыть глаза.

По началу взгляд не фокусируется, металлические горельефы расплываются в одном большом пятне, но постепенно острота зрения возвращается ко мне. В нескольких шагах от меня в странном свете комнатушки парят иероглифы-шифры, переплетаются в замысловатых штрихах.

Вот они, знания, до которых добрались чародеи Кси'Хэ. Знания, которые позволяют открыть портал в иное измерение. Знания, способные вызвать Откровение.

Я должен их украсть.

В горле сухо, как в Великой пустыне; сердце бьется так, будто собирается выпрыгнуть из груди; ноги едва держат меня. Давай же! Сделай, что должен!