Сергей Тягунов - Парадигма [СИ]

Миг — и циклопический равнолучевой крест стер целую улицу, огромные гранитные плиты покатились, точно игрушечные.

От страшного грохота заложило уши. Энергетические ленты погасли разом — их носителей-аньяртов расплющило булыжниками или выжгло мое колдовство. Но я и не подумал останавливаться: выстреливаю магическими плоскостями во все стороны, не оставляю камня на камне, уничтожаю, убиваю, превращаю в пыль. Поддаваться больше не намерен.

Древний заброшенный город, эта ожившая мумия, умоляет остановиться. Из уцелевших пустых глазниц окон доносятся мучительные стоны, фундаменты храмов хрипят от боли, разбитые скульптуры героев древностей просят пощады.

…Некоторое время стою, ожидая, когда клубы каменной крошки и пыли осядут.

Весь мир заволакивает красно-серая взвесь, от которой саднит горло, слезятся глаза и забивает ноздри. Больше нигде невидно Шет'Арат , энергетические кнуты. Думаю, с колдунами покончено — по крайней мере, с татуированными. А без них аньярты неопасны.

Иногда сквозь пыль проступают черные циклопические стены, охраняющие город-крепость. Им моя магия ни по чем. Тонкие шпили Миттурата тянутся к холодным фиолетовым небесам. Из окон-бойниц вырывается ирреальный зеленоватый свет — проклятье за прошедшие тысячелетия ни на миг не ослабело.

Я направился к вратам.

По левую и правую стороны от меня громоздятся гранитные обломки, под тяжелыми сандалиями с толстыми подошвами шуршат камушки. Пару раз взгляд зацепился за торчащие из провалов окон руки — прятавшиеся колдуны погибли быстро. Кое-где из-под гор битых кирпичей текут струйки крови. Редкие многоэтажные здания обвалились, превратились словно в огромные серые курганы. Хотя некоторые строения выстояли — вон пузатый храм тогеров без кровли красуется иероглифами на стенах, вон бывшая конюшня целёхонькая.

Рядом с вратами кажусь жалким муравьев. Их размеры поражают воображение, древние строители постарались на славу — сегодня подобное не встретишь. На каждой огромной двери металлический горельеф, изображающий Бронзовую Царицу, поднимающую тяжелый полуторный меч над головой. У её голых женственных стоп горбатятся в молитве люди в просторных рясах; от кирасы на ней изображены лучи света; пышные волосы ниспадают каскадом на плечи; лицо скрывает маска с едва заметными очертаниями губ и с узкими прорезями для глаз.

Богиня прекрасна, как орхидея в снегу.

Отряхнувшись и откашлявшись от пыли, я пропел заклинание. Из рта и глаз брызнуло золотистое сияние, светляки вокруг меня превратились в поблескивающие кольца. Каждую часть тела переполнила легкость, по спине пробежала волна приятного покалывания. Ноги оторвались от земли, и я, раскинув широко руки, взмыл в воздух.

Конечно, на стене есть прорехи, но высота обломков все равно слишком огромная, пришлось бы карабкаться не меньше половины дня, а сейчас каждый миг дорог.

Медленно-медленно пролетел врата, мимо заскользили иероглифы, диковинные животные, напоминающие собак с неестественно вытянутыми мордами, лица молящихся людей, складки длинного платья Бронзовой Царицы, я поравнялся с линией глаз богини.

Предо мной предстал дворец Миттурат, заслоняя собой весь горизонт и большую часть неба. К нему ведет поднимающуюся широкая лестница.

Я опустился на землю, мягко касаясь подошвами сандалий каменных плит. И тут же слева от меня раздался мощный гул; ударила волна горячего сжатого воздуха, сбила с ног. Колдовские иероглифы обрушились на меня, разбивая мой золотистый щит вдребезги.

От вспышек глаза ослепило, всё потонуло в ярких кляксах. Руку обожгло, вывернуло. Затем ноги что-то подсекло, миг краткого полета — и меня впечатало в землю, выбив весь воздух из легких.

Ничего не понимая, я огляделся, пытаясь пересилить слепоту.

С трудом, но удалось рассмотреть шестерых чародеев, спускающихся с лестницы ко мне. Старейшины с морщинистыми лицами как ссохшийся пергамент, закутанные в хитоны, обрушили на меня всю мощь школы Кси'Хэ. Значит, добил я не всех.

Удары посыпались один за другим — ленты овеществленной энергии, высекая искры, захлестали по чародейскому щиту, иероглифы разбиваются об него, точно волны — о скалу. Страшный жар опалил меня, забрал драгоценный воздух. Один из вероятностных двойников резко вскочил, попытался было ответить мощным заклинанием, но его тут же располовинило тонким кнутом Шет'Арата , после чего он распался на серые частицы.Больше храбрецов не нашлось.

Я сложил ладони и выдохнул.

Световой крест получился небольшим и слабым — едва хватило, чтобы пробиться сквозь атакующие ленты и отогнать чародеев.

Но мне большего и не надо.

Резко поднялся с колен, побежал к лестнице. Перепрыгивая через три ступени, устремился к крепости. До неё неблизкий путь — входные врата кажутся в вышине практически недостижимой целью. Все равно что взбираться на гору. Как назло впереди стоит аньярт-старейшина. Глубокие морщины, точно горные ущелья, рассекает его лицо, длинные седые волосы падают на плечи, просторный балахон ходит складками на поднимающемся ветру, из широких рукавов торчат неестественно длинные пальцы со множеством фаланг.

Колдун протяжно, гулко запел, воздух у его губ задрожал и скрутился в небольшие вихри. Возле него начали летать призрачные геометрические фигуры — равносторонние треугольники, круги, квадраты, эллипсы. Мое зрение подводит — части тела аньярта на глазах то увеличиваются, то уменьшаются, выгибаясь под странными углами.

— Пути в Миттурат нечестивцам нет. — Голос, несмотря на возраст, крепкий, без намека на слабость. — Без воли Эха тебе там делать нечего. Уходи или умрешь.

— Я должен закрыть портал! Вы приближаете Откровение, а этого я не могу позволить. Пожалуйста, хватит сопротивляться! Я никого не хочу убивать.

— Подобные мысли посещают лишь в грязи копошащегося! Боги шепчут нам, они разговаривают. Мы делаем благо для всего мира!

— Глупцы, — сказал я. — Вы даже не понимаете, что колдуете! Вы как портные, которые шьют без примерок, наугад, делая одну штанину огромной, а другую наоборот — маленькой. Не зли меня, старик. Уйди. Иначе от вашей школы не останется камня на камне. Я предупреждаю в первый и в последний раз.

— Ты не пройдешь. Здесь тебя ждет смерть, одинокий колдун.

— Значит, решено.

Старик взмахнул руками, выплюнул заклинание, один из летающих треугольников сверкнул и рассыпался миллионом осколков.

Пятеро моих вероятностных двойников выдвинулись вперед, закрывая меня. Частицы посекли их, отрезав руки, ноги, головы. Плоть взорвалась фонтаном ярких брызг. Что-то блеснуло передо мной, кисть обожгло, я вскрикнул. От ребра ладони до локтя расчертилась длинная царапина, испускающая слабое белое сияние. Тишина, прежде нарушаемая лишь легким потрескиванием колдовских фигур, наполнилась голосами — заунывными, злыми, сводящими с ума.