Сергей Тягунов - Парадигма [СИ]

Все, кроме помощника капитана, уже на конях, в том числе и дети — Хара не могла их оставить вместе с чудовищем. Отряд готов продолжить путь.

Пламя охватило ствол, перекинулось на бунгало, навесные мостики, открытые террасы, гостевые домики. Жадно скворчит и стреляет искрами. Такое неумолимое, первобытное, очищающее. Это неправильно, однако взгляд не отвести от огня, его танец завораживает, вводит в транс. Сознание отказывается принять простую истину — там, на постоялом дворе лежат мертвецы. Перед тем, как спуститься, Хара приказала своим людям еще раз проверить все бунгало — и никого живым не нашли. Резня оказалась поистине чудовищной.

— Нам надо уходить, — сказал Дживат, всё еще неуверенно сидящий в седле после болезни. — Госпожа, души усопших не пропадут.

— Я знаю, мой милый. — Она задумчиво смотрела на пламя еще некоторое время, а потом бросила: — Уезжаем.

Отряд двинулся во тьму и духоту джунглей, продолжая долгое, изматывающее путешествие.

Еще на подступах к Шоргиру, единственному портовому городу в Оранеше, путь им стали преграждать орды обезьян. Маленькие твари цеплялись за колеса повозок, бросались под ноги коней, отчего те всхрапывали и вставали на дыбы. Мохнатые ручки требовательно тянулись к людям. От визгливых криков быстро разболелась голова. Казалось, обезьяны оккупировали всю вымощенную каменными плитами дорогу — их мельчащие тощие тельца ковром усеивали путь до самых центральных ворот. В одной из мелких деревушек Хара закупилась бананами, яблоками, орехами и теперь разбрасывалась ими, пытаясь протиснуться вперед. Не дай боги раздавить хотя бы одно визжащее чудовище — здесь они почитались как самые священные животные, приближенные к любителю пиров Ифоотре.

Сам город раскинулся в широкой просторной долине. Его вычурные грибообразные шпили храмов высились к небесам. Каменные дома с продавленными, необычными стенами виднелись везде, куда падал взор. Всюду чернели окна в форме замочных скважин.

Город делила на две неравные части спокойная бурая река, практически тут же впадающая в изумрудное море. На одной части циклопическим спрутом раскидывался царский дворец в окружении вил и храмов, на другой — землю пятнали хилые хибары да полуразвалившиеся одноэтажные здания. Этот контраст богатого и бедного еще больше подчеркивал необычность Шоргира.

Отряд подъехал к дорожной развилке, где у деревянного указателя откровенно скучали лысый воин в тяжелых бронзовых доспехах да хитроватого вида пузан в дорогом кафтан-халате, льняной накидке, узких штанах и кожаных сандалиях. До городских стен оставалось еще не меньше ста локтей, но даже с такого расстояния на них были видны разноцветные горельефы — красивые, однако поблекшие, покрытые зеленой плесенью.

Пузан, лениво взмахнув веером, поинтересовался, куда путники направляются — один его вид говорил, что он желает как можно поскорее избавиться от незнакомцев и продолжить ничего не делать. Кроме отряда, в Шоргир никто не входил. Ответ держал Дживат: торговые дела привели известную на всю Геткормею госпожу Хару Пламя в славную столицу Оранеша, где ей предстоит хорошенько отмыть свой товар — с этими словами капитан кивком указал на сидящих по двое на лошадях детей, — нанять быстроходный корабль и уплыть на родину. Один из их людей был отправлен вперед отряда, дабы оповестить власти и снять виллу.

При упоминании виллы пузан оживился, почесал пальцами-сосисками плечо, пнул под зад тощую обезьянку и принялся копошиться в кипе бумаг, что лежали перед ним на грубо сколоченной деревянной стойке. То ли намеренно оттягивал время, то ли действительно вел дела плохо.

Хара повелительно взмахнула рукой, и Дживат вытащил на свет две золотые монеты. Вручил одну вояке, другую — пузану. Те взяли без колебаний, словно для них это было также естественно, как дышать или справлять нужду. А после быстрой проверки лошадей и грязных мятых бумаг — кивнули в сторону искусно расписанных врат, ведущих в город знати и царя, и отпустили.

Отряд въехал в ту часть Шоргира, где издревле жили самые богатые, влиятельные, ведущие род от первых старейшин-прародителей города. Хара долго не понимала, как им удастся снять виллу близко от царского дворца — в Геткормее подобное невозможно! — да еще на берегу моря, но стоило пройти врата и всё стало на свои места: город зарастал плесенью, джунгли отвоевали себе часть пространства. Да, здания красовались искусной выделкой, горельефами и чудной архитектурой, однако то была работа древних мастеров. Сейчас же не хватало людей, чтобы счищать всю грязь. А потому царю Оранеша приходилось идти на крайние меры: сдавать возле дворца виллы, некогда принадлежавшие самым знатным, дабы хоть как-то пополнить опустевшую казну. После распада Карлага на два независимых государства, у обоих дела шли плохо. Бесконечные войны с Зигиром медленно, но уверенно подтачивали их. И потому, к слову, наняли на службу колдунов — Певцов Смыслов. Те отгоняли наседающие джунгли, заставляли поля колоситься от пшеницы и ржи, избавлялись от бандитов. Так и жили годами…

Храмы, тоже выстроенные в этой части города, поражали воображение монументальностью, циклопичностью: прямые колонны, высокие своды, протыкающие небеса шпили, стены из огромных гранитных блоков. Отряд следовал под тяжелыми взглядами каменных истуканов, изображавших бога-обезьяну Ифоотру, Бронзовую Царицу, многоликого Теетопа, Соотепа и ястребоголового Фаарона.

За всё время пути до виллы им практически никто не встретился, если не считать редких стражников-копейщиков, патрулировавших стены царского дворца. «Белая» часть города напоминала свежий труп в серебряных церемониальных доспехах — тень былого величия еще осталась, однако смердит страшно.

Впрочем, Хара была уверена, что вот в «черном» Шоргире дела обстояли получше — разросшиеся трущобы пестрели за стадий до речной долины.

Отряд долго петлял по широким улицам, Дживат ворчал, крутил головой, пытаясь разобраться с указателями — оранешцы вместо иероглифов или новомодного тошатханского алфавита использовали сложную систему цветов и геометрических фигур. Пересекающиеся круги, закрашенные красным. Зеленые треугольники, как бы протыкающие желтые квадраты. Синие ромбы с нависшими над ними параллелограммами. И что вообще это могло значить? Как назло, на пути никто не попадался. Так отряд и передвигался от одного здания к другому, надеясь на удачу.

Наконец, им навстречу вышел радостный Зел, отвел их к нужному месту.

Вилла оказалась одноэтажной, утопающей в буйной зелени. Выглядела она на удивление гармонично: большие широкие окна, черепичная крыша, портики, фрески на фасаде, выполненные изящно, без пошлости — рыбы разных форм и размеров плавали в морской (или речной, тут уж не разберешь) пучине.