Элизабет Лим - Сплетая рассвет [litres]

Впереди меня ждали еще два таких месяца. Я начала отсчитывать дни, не зная, что уготовано мне в будущем.

…

Самаранский перевал находился у края Халакмаратской пустыни, отмеченный двумя выступающими скалами. Выглядел он не более чем огромным песчаным участком с голыми деревьями и жухлой травой, но посредине находился небольшой торговый город. Там мы обменяли лошадей на верблюдов. Я не особо грустила из-за расставания с Тыквой – за три дня в его компании мои бедра и колени покрылись синяками. Теперь мне вправду было больно ходить.

Увидев пустыню Халакмарат на горизонте – до чего большим казалось здесь солнце! – я почувствовала, как в животе все затрепетало от предвкушения. Я еще никогда не заходила так далеко на запад Аланди! За это время я уже повидала мир больше, чем когда-либо мечтала.

– Пойдем, – позвал Эдан, – нам нужно сделать пару остановок.

Он надел капюшон, и я последовала его примеру. Сильный ветер поднимал песок пустыни, из-за чего он летел в глаза, а от сухого воздуха у мня потрескалась кожа.

Рынок занимал всего один длинный квартал с таверной в конце. Я заглянула в палатку, продающую клейкий рис, завернутый в пальмовые листья, и бутылки с финиковым молоком для путников, которые направлялись в пустыню. От цены на воду мои брови подскочили вверх. Эдан ничего не покупал, и я гадала, где же мы тогда ее возьмем. С другой стороны, я ни разу не видела, чтобы лорд-чародей наполнял свою флягу, но каким-то чудом та всегда была полной.

– Куда мы идем?

– За материалом.

Я нахмурилась и оглянулась.

– Но рынок в той стороне.

Эдан меня проигнорировал и пошел к таверне.

– Не волнуйся, – заверил он меня. – Это приличное заведение. Драки запрещены, и никто не рвет на себе рубашку.

Я нервно улыбнулась, когда мимо протолкнулась группа пьяных мужчин.

– От этого мне гораздо спокойнее.

Я никогда не видела столь разношерстную компанию людей. Торговцы, азартные игроки, солдаты, даже парочка монахов. Треть из них были аландийцами, многие – агорийцами, и, как я заметила, сглотнув, некоторые выглядели как баларцы – варвары, которые годами воевали с Аланди. Они помогли шаньсэню в его кампании против императора Ханюцзиня.

Эдан показал на мужчину, пьющего в углу в одиночестве.

– Лучший торговец кожей в городе. Поговори с ним. Тебе нужно сшить пару обуви. – Он коснулся моего плеча и подался ближе. – Мой тебе совет – не улыбайся. Ты часто это делаешь, когда нервничаешь, но эти купцы просто посчитают тебя болваном.

Я нахмурилась.

– А ты куда?

– К торговцам шелком, – ответил Эдан, направляясь к группе мужчин, играющих в карты.

Я заворчала себе под нос – лучше бы он мне поручил торговаться за шелк.

– Сыграем в шахматы? – спросил торговец кожей, когда я остановилась у его стола.

Он уже расставлял фигурки для следующей партии. Я почесала ранку от укуса комара на руке и проигнорировала его предложение. В нашей семье мастером по шахматам всегда был Финлей, но и я была не промах. Более того, во всем Порт-Кэмалане только Финлей мог меня победить.

Я изобразила свое самое свирепое выражение лица для торговли.

– Мне сказали, что вы продаете кожу.

– Это таверна, парень, – ответил он. Его лицо было похоже на материал, который он продавал, – грубое и со множеством морщинок. – Если ты пришел не для игры, я не в настроении вести дела.

Я села на соседний стул. Все как в старые добрые времена. Обычно купцы, приезжавшие в Порт-Кэмалан, были слишком усталыми, чтобы капризничать, но я общалась с худшими из них.

– Тогда как насчет одной партии? Если выиграю, вы дадите мне рулон вашей лучшей кожи. Бесплатно.

– Должно быть, кто-то пустил тебе пыль в глаза. – Торговец рассмеялся и отпил вина. Он напоминал мне Лонхая, но я видела, что за этой дружелюбной улыбкой скрывалось намерение одурачить меня. – Я никогда не мешаю работу с удовольствием.

– Даже ради этого? – Я достала мешочек цзеней, который мне дали во дворце, и слегка расслабила веревку, чтобы торговец увидел содержимое.

Его глаза округлились.

– Этого хватит, чтобы купить двадцать рулонов кожи, парень.

– О, так теперь вы готовы поработать?

Он жадно уставился на мешочек.

– У тебя нет шансов.

«Отлично. Я получу кожу бесплатно. И докажу Эдану, что могу вести торги лучше, чем он».

– Начинайте.

Пока он делал первый ход, я изучила свою часть доски. Шахматы – битва двух армий; если захватишь вражеского генерала, то победишь. Финлей был профессионалом, и единственным способом победить его было заставить думать, будто он выигрывал до последнего хода – когда он уже не мог прорваться сквозь оборону, выстроенную вокруг моего генерала.

Стратегия сработала. Мы играли на равных, но я победила вчистую. Пытаясь не задирать нос от гордости, я смотала новоприобретенный рулон кожи, взяла его под мышку и отправилась на поиски Эдана.

В таверне стало даже более людно. Повсюду кричали мужчины: «Еще еды!», «Еще выпивки!», в то время как обслуживающая их молодежь носилась с бутылками вина и мисками горячей лапши. Уже охмелевшие торговцы зачитывали глупые стихи громче, чем было необходимо. Но, проталкиваясь через этот хаос, я услышала знакомый зычный смех, пробившийся сквозь шум людей, играющих за бамбуковой ширмой.

Мое сердце бешено подскочило в груди. «Норбу?»

Его волосы скрывались под соломенной шляпой, и халат на нем был куда грубее, чем те, в которые он облачался во дворце, но я везде узнаю этот силуэт – и этот смех.

Его сонные глаза остановились на мне, и я быстро отвернулась, но недостаточно. Норбу заметил мой взгляд. Его веки слегка приподнялись, губы изогнулись в ухмылке, от которой по коже поползли мурашки.

Он прошептал что-то баларцу, сидящему рядом, прежде чем выскользнуть из комнаты. С колотящимся в груди сердцем я попыталась последовать за ним. Но к тому времени, как я протиснулась сквозь толпу, Норбу уже исчез.

Зато я нашла Эдана – или, скорее, услышала его. Он сидел в задней части заведения, вытянув длинные ноги на ковре, смеялся, выпивал и играл в карты с торговцами шелком. Я направилась к нему, но Эдан сделал вид, что не видит меня.

– Ты слышал? – спросил один из торговцев. – Императору Ханюцзиню нездоровится. Никто не видел его вот уже много дней. Он не выходит из своих покоев.

Как обычно, мой спутник загадочно улыбнулся – либо это ничего не значило, либо он знал больше других.

– Что ж, – ответил он, не обращая на меня внимания, – будем надеяться, что здоровье его величества пойдет на поправку прежде, чем он уедет в Осенний дворец.

– Да, – мрачно кивнул торговец. – Я помню, что в детстве он постоянно болел. Говорят, его отец радовался, что принц Ханюцзинь был второй в очереди на престол. Никогда не думал, что мальчик доживет до этих лет. Я молюсь, чтобы он побыстрее женился на леди Сарнай и произвел на свет наследника.