Элизабет Лим - Сплетая рассвет [litres]

Мужчины начали обмениваться историями, и, когда пришел черед Эдана, он достал небольшую деревянную флейту из складок плаща. Он часто насвистывал разные мелодии во время путешествия, но я ни разу не слышала, как он играет.

– Я никогда не мог запомнить тексты песен или сказок. – Он посмеялся. – Но я помню ноты.

Эдан прижал флейту к губам. Мелодия звучала так мило и невинно, что затронула струны моей души. Даже дети притихли и начали выплясывать в ритм, заданный Эданом.

Над нами поднялась красная луна. Небо приобрело насыщенный янтарный оттенок, перемежающийся с медовым и цветом хурмы. Луна уверенно всходила ввысь, словно розовый цветок среди ласковых огней.

Я сидела, скрестив ноги, на подстилке и смотрела на Эдана. В обычной ситуации я бы не стала так откровенно на него пялиться, но вино избавило меня от стеснения. В моем животе приятно щекотало, пока я слушала его игру. Мне не хотелось, чтобы эта ночь заканчивалась.

Эдан выглядел так умиротворенно, словно пел серенаду луне. Его лицо загорело, как, наверное, и мое. Небо постепенно потемнело до цвета красного дерева.

Затем мелодия подошла к концу. Все зааплодировали, и Эдан склонил голову. Он выглядел усталым, но на его губах расцветала небольшая улыбка.

– Нам с женой пора спать. Уже поздно.

– Вовсе нет, – возразила я, поднимая голову к небу. – Ты просто хочешь улететь.

Не будь я такой подвыпившей, то заметила бы, как Эдан вздрогнул, но это произошло так быстро, что я не обратила внимания. Он выдавил смешок и похлопал меня по плечу.

– Все, мы уходим. Моей жене нужен отдых.

– А как же поцелуй на ночь? – насмешливо поинтересовался Орксан.

Его братья поддержали:

– Целуй ее!

– Вы не можете уйти без поцелуя!

В животе вновь возникло щекочущее ощущение. Моя шея будто отяжелела, когда я повернулась лицом к Эдану. Он уже смотрел на меня, в его глазах читалась странная нерешительность. Он собирался меня поцеловать? Орксан и его братья кричали на заднем фоне, и мое сердце забилось чаще. Он что, подался вперед?

Я не могла вынести этого ожидания. Удивив даже саму себя, я быстро чмокнула Эдана в щеку. Затем так спешно вскочила на ноги, что ему пришлось схватить меня за талию, чтобы я не упала.

Эдан закинул мою руку себе на плечи. Я не могла возразить. Мое сердце заколотилось, кровь прилила к голове, когда он ласково поцеловал меня в уголок губ.

Его губы были такими мягкими, несмотря на безжалостную сухость пустыни. Хоть его дыхание и рука, придерживающая меня, были теплыми, по моей спине прошла дрожь.

Мир подо мной закружился. Я почувствовала, как Эдан подхватывает меня под колени, и оказалась в горизонтальном положении. Он нес меня на руках! Но я слишком устала, чтобы меня это заботило. Эдан был сильным. Он низко пригнулся, входя в палатку, и я отвернулась от света.

– Не накладывай на меня свои чары, чтобы я уснула, – сонно предостерегла его я.

– Не думаю, что сегодня тебе это потребуется.

Я знала, что он прав, но все равно упрямо пыталась подавить зевок.

– Я не усну. И буду смотреть, как ты превращаешься в ястреба. Не смей ко мне прикасаться! Я знаю, что ты зачаровал меня прошлой ночью.

Рука Эдана замерла над моим лбом, и он тут же отвел ее, так и не прикоснувшись ко мне.

– Добрых снов, Майя.

Будь он проклят, но мои глаза уже смыкались! Прежде чем погрузиться в сон, мой разум зацепился за запретную мысль.

«Жаль, что он так меня и не поцеловал».

В ушах ревела боль. Голова так пульсировала, что я боялась, как бы она не лопнула. Встав, я почувствовала себя только хуже, каждый шаг отдавался болью в черепе.

Ухмылка Эдана никак не улучшила мое состояние.

– Доброе утро, ситара.

– У тебя нет ничего от боли? – с мольбой спросила я.

– Я взял лекарства от порезов, ожогов и ушибов, – ответил он со смешком. – Но не мог предположить, что кто-то напьется до беспамятства.

Несмотря на мой жалкий вид, я одарила его испепеляющим взглядом.

– Это ты заставил меня пить.

– Я же не знал, что ты выпьешь всю бутылку!

– Этого я не помню. – Я со стоном прижала пальцы к вискам. – Мою голову будто атакуют демоны.

– Все не так плохо, – заверил меня Эдан. Под его глазами снова темнели синяки, и я задалась вопросом, сколько же он поспал. – Поверь мне.

Он передал мне флягу с чаем из лемонграсса, который заваривала Корин.

– Вот, должно помочь.

Пока я жадно пила, он смахнул песчинку с моей щеки и серьезно на меня посмотрел.

– Не стоило уговаривать тебя пить, особенно после теплового удара. Я не привык заботиться о ком-то еще, кроме себя.

Я невольно смягчилась.

– Быть чародеем, наверное, одиноко. Портным тоже.

Я прочистила горло, внезапно смутившись.

Эдан улыбнулся.

– Пошли. Все уже собираются уходить.

К середине следующего дня мы вышли из пустыни. Увидев Дорогу, я чуть ее не расцеловала. В этой части континента она была не более чем узкой, усыпанной галькой тропинкой, но мне было все равно. Грязь, птицы, даже жужжащие кровопийцы, которых я некогда так презирала, – от их вида на мои глаза накатились слезы облегчения. А еще неподалеку журчала река – столько воды!

Выход из пустыни также подразумевал прощание с новыми друзьями, включая двух верблюдов, которых Эдан согласился обменять на лошадей Орксана.

Мы с Корин обнялись.

– Удачи тебе с платьями, – сказала она. – И спасибо за помощь. Напиши мне, когда вы с Дэланом обустроитесь в своей новой лавочке.

– Обязательно, – ответила я, поджимая губы. Мне было жаль, что приходится ей врать. – Надеюсь, однажды наши пути вновь пересекутся.

Мы с Эданом помахали на прощание Орксану и его семье. Вашира не было среди них; я не видела его с ночи летнего солнцестояния. Это меня тревожило, но ничего не поделаешь.

– Думаю, она понравится тебе больше, чем Тыква, – сказал Эдан, вручая мне поводья от новой лошади. – Баларские кобылы не такие выносливые, как аландийские, но они очень преданные. – Он хихикнул. – У нее даже веснушки, как у тебя.

Я настороженно подошла к своей новой лошади. Тыква постоянно брыкался, стоило мне приблизиться.

– У нее есть имя?

– Баларское, но Орксан сказал, что ты можешь выбрать другое. Я назову свою Ладьей.

– А я назову ее Опал.

Ее веснушки напоминали капельки меда, но грива и шерстка были белые, как шелк. Она тихонько заржала, когда я погладила ее по щеке. Я мгновенно в нее влюбилась.

– Она нравится тебе больше, чем я, – надулся Эдан.

– Это не трудно. – Я снова погладила ее по гриве, после чего улыбнулась Эдану. – Но спасибо.

Он прочистил горло.

– Ты сделала обувь?

Я фыркнула от этого напоминания. По моим подсчетам, я как минимум на неделю отставала от своих планов. Я достала иглу, вознамерившись закончить расшивать рукава леди Сарнай до того, как мы вновь двинемся в путь.