Юлия Славачевская - Третий — не лишний!

— Не ты один это испытываешь, — тихо признался Эмилио. — Иногда мне кажется, что я все бы отдал… — и замолчал, сбившись.

— О чем ты, друг? — осведомился синеглазый, отрывая от ветки листочки.

— Трудно объяснить, — признался Эмилио. — Все так странно. Необычно. После того, как мы заполучили проклятие, наша жизнь постоянно катится под откос. А сейчас все только ускорилось.

— Ты тоже чувствуешь что-то непривычное к Магдалене? — напрягся Филлипэ.

— А ты? — вопросом на вопрос ответил собеседник.

— Не спрашивай, — скрипнул зубами тот. — Если бы я мог, то… Ты не понимаешь, — повернулся он к другу. — Я так хочу ее постоянно, что схожу с ума. Хочу обладать во всех смыслах. Второй день все мысли только том, как взять ее. Как вбиться в это податливое тело. Почувствовать ее под собой. И чтобы я был с ней только один. Это безумие.

Я прикрыла ладошкой рот.

— Это проклятие, — согласился Эмилио. — Я испытываю тоже самое. Мне сегодня целый день хотелось оттолкнуть тебя, отобрать ее. Забрать добычу для себя одного.

Я схватилась за голову. Такого поворота я не ожидала. Вот так номер! Сбесились!

— Нас всегда учили заботиться о женщине, — продолжил Эмилио. — Ублажать, предупреждать, беречь и лелеять. Удовлетворять мелкие прихоти. Брать на себя ответственность. Но я не только хочу заботиться о Магдалене, я жажду, чтобы она принадлежала мне целиком со всеми ее выходками, дерзкими словечками и скрытыми помыслами.

Я закусила губу, ужасаясь от открывающихся перспектив. Может, это кого-то и должно восхищать, но меня пугало до дрожи в коленках.

— Ты тоже не понимаешь, о чем она думает? — поинтересовался Филлипэ.

— Нет, — мотнул собранными в хвост волосами Эмилио. — Ее мысли непредсказуемы. И это хуже всего…

— Нам нужно как можно быстрее найти способ снять это чертово проклятие и любой ценой освободиться, — решительно заявил Филлипэ после короткого молчания. — Так дальше продолжаться не может.

— Согласен, — тихо сказал друг. — Но знаешь, что…

— Что? — поднял на него взгляд собеседник.

— Когда мы снимем проклятие, — медленно сказал Эмилио, осторожно взвешивая каждое слово. Наклонил голову и посмотрел прямо в лицо приятелю. — Я не отдам тебе ее просто так. Я буду сражаться за нее даже с тобой, Филлипэ…

Я больше не хотела ничего слышать. И не хотела ничего знать. Это было страшно. Два самца сошлись грудь в грудь, выясняя, кому достанется самка. Вот только я не желала стоять между ними, быть той желанной самкой и ценным призом. Может быть потому, что я не олениха или лосиха, а человек?

Да, можно признаться хотя бы самой себе… Вернее, лишь самой себе… Я испытываю к ним симпатию и какое-то подобие признательности.

Но жить с ними я не хочу. Вот сейчас, в разговоре по душам, между близкими друзьями, отчетливо сквозила жажда обладания мной, как телом, как вещью, как существом женского рода. И никто из них — ни один! — даже не заикнулся о том, чтобы поинтересоваться, что же к ним чувствую я…

Сзади меня хрустнула ветка, и что-то ткнулось мне с правую лопатку. Я замерла от неожиданности, перебрав в уме все пересмотренные ранее детективы и боевики. По всему выходило, что меня сейчас брали в заложники.

Но похититель молчал, топтался на месте и хрустел. Может, немой? Не в смысле, чужой, а говорить не способен. Кто его знает, вдруг в целях конспирации рот платком заткнул.

Осторожно, чтобы не спугнуть и не вызвать к себе негативного отношения, я повернулась. И снова застыла от испуга.

На меня пялилась горящими желтыми глазищами здоровенная морда с громадными рогами.

Что делают в этих случаях неустрашимые героини романов и фильмов? Правильно! Пользуются оружием! И я тоже решила от них не отставать.

— Мама! — заорала я, ласточкой взлетая на нижнюю ветку дерева. Отдышалась и включила ультразвук, завизжав, что было силы.

Рогатое чудовище всхрапнуло, встало на дыбы и зацепило ветку, на которой я выводила свои соловьиные рулады. Естественно, не ожидая такого поворота, я свалилась прямо по центру этих развесистых украшений и вцепилась в них двумя руками, чтобы не попасть под голенастые ноги напавшего. Причем, орала я все так же громко и с выражением.

Уж не знаю, что там себе подумало это ужасное чудовище, но, гордо вздев голову, на которой угнездились я и рога, оно начало скакать, выкидывая коленца.

— Магдалена, — ко мне уже ломились защитники, вооруженные своими световыми мечами. — Ты где?

Какая, к дьяволу, Магдалена?!! Я тут, понимаешь, в первый раз в жизни попала на родео, а они ломятся по лесу за какой-то неведомой Маг… Это ж я!

— Кар-раул! — выдавила я из себя в перерыве между художественным визгом.

Страшилище вместе со мной поскакало на тревожные голоса мужчин, рыскающих в темноте. Их местонахождение я определила по мерцающим лучам. Нет, ну какая может быть маскировка при таком сигнальном оповещении?

— Вагорд? — удивился Эмилио, когда мы с похитителем нарисовались в поле его зрения. Вот интересно, как он его опознал? По габаритным огням? — Магдалена?! — еще больше изумился мужчина, когда узрел меня между рогов. — А ты тут что делаешь? Филлипэ, она тут!

— Сижу, — надулась я, понимая, что свалилась на лося. То есть расселась на рогах лосюх лосюхом и блажу, созывая народ, чтобы на меня такую красивую полюбовался.

Народ в лице сиренеглазого и любовался, засветив магический светильник, чтобы лучше видеть, как я тут удобно расположилась.

— Это я вижу, — сообщил мне Эмилио, протягивая ко мне руки. — А как ты туда попала?

— В туалет пошла, — выкрутилась я, пытаясь разжать сведенные судорогой пальцы.

— Что слу… — к нам наконец дошел заместитель Ивана Сусанина и согнулся от смеха. — Ха-ха! Как она туда попала?

— Пописать пошла, — невозмутимо ответил Эмилио, кусая губы, чтобы тоже не заржать.

— Да ну! — не поверил Филлипэ. — У нас теперь в туалет на вагордах ездят?

— А что? — обиделась я. — Нельзя? Может я исполнила свою заветную мечту! Кто-то рога носит, кто-то наставляет, а кто-то их высиживает!

— Магдалена, — давясь от смеха, попытался стащить меня с лося Эмилио. — Если ты уже все высидела — может, покинешь свое гнездо?

— Хотела бы, — пригорюнилась я, стараясь отцепиться от рогов терпеливого животного. — Но не могу. Похоже, чувство долга не позволяет.

Мужчины переглянулись и вдвоем вызволили своего драгоценного лося, избавив того от перелома шеи и моего присутствия.

— Пошли спать, авантюристка, — хмыкнул Филлипэ, таща меня на руках к месту ночлега.

— А в туалет? — нахмурилась я.

— Ты ж была, — ухохатывался Эмилио.

— И что? — еще больше нахмурилась я. — Это теперь дозировано?

Мужчины довод восприняли и отпустили меня в кустики по своим нуждам. После чего синеглазый снова сграбастал на руки и дотащил до постели.