Анна Гурова - Ловцы душ [сборник litres]

Когда первый свет проник в землянку, пленницы увидели, что две из них уже мертвы. Одежда умерших была разорвана, животы посинели, надулись и лопнули изнутри. Прямо из животов густо проросла сон-трава.

Еще одна умерла, когда рассвело. Умирала она долго и мучительно. Славка все так же лежала лицом к стене, старалась не оборачиваться, чтобы не видеть, как несчастная корчится от боли. Остальные девочки притихли, ожидая своей мучительной смерти.

К вечеру многим стало легче. Пленницы дружно отволокли тела троих умерших к двери, чтобы не приходилось лежать рядом с ними. Очень осторожно, боясь прикасаться к мертвым, девочки уложили их лицами вниз и разбрелись по землянке.

Наступившая тишина продлилась долго. Почти бесконечность. Славке в ее мучительном бреду начало казаться, что умерли все, кроме нее.

Когда распахнулась дверь и солнечные лучи проникли в землянку, Славка поначалу решила, что ей это снится. Красивый крепкий мужчина с золотыми курчавыми волосами заглянул к ним, сморщился и заохал:

– Фу! Ну и вонища!

Он отвернулся, зажав нос рукой. К нему тихо подошла Рогведа, еще более ослепительная, в роскошном наряде и украшениях, и страстно обняла за плечи. Увидев ведьму, Славка и девочки задрожали от страха.

Мужчина посмотрел на нее с обожанием и трепетом. Поправил ее рыжий локон.

– Рогведа, зачем ты мучаешь этих девок? Скучно тебе, что ли? Они же так все передохнут. Зачем мы тогда…

– Не волнуйся, милый! – проворковала ведьма ласково. Звук ее голоса резанул Славке уши. Мужчина же на этот звук никак не отреагировал.

«Может, привык?» – решила девочка, осторожно выглядывая из своего угла. Но тут Рогведа снова заговорила.

– Я не просто их мучаю. Все ненужные мне сдохли. Все, кто не может служить Морене, – торжественно произнесла Рогведа и погладила оберег на шее.

Мужчина побледнел. Ведьме это понравилось. Она охотно продолжила:

– Остались только те, кто восславит мою богиню!

– Ох и умна! – воскликнул мужчина в восхищении, и они с ведьмой начали отвратительно лизаться, не обращая внимания на притихших девочек.

Когда Рогведе надоело, она резко отпрянула, оттолкнула возбужденного мужчину и пошла прочь, бросив напоследок:

– Выпускайте их! А не то и правда подохнут… а мне не надобно пока.

Мужчина капризно скривился:

– Почему мы?!

Но ответить ему было уже некому. Ведьма испарилась, словно и не было ее.

Позже Славка узнала, что золотоволосого мужчину звали Деян. Что ласков и добр он бывал только с ведьмой. Что от него лучше держаться подальше. Что это, пожалуй, худший из мужей, которых ей доводилось видеть в жизни. И что он с нескрываемой радостью прирезал бы любую из них.

К счастью, в землянке девочки больше не жили. Люди Деяна – бывшие дружинники, а теперь обыкновенные разбойники, как решила для себя Славка, – переселили их в сарай в дальнем углу ведьминого двора. Подальше от глаз Рогведы.

Двор у ведьмы – просторный, обнесенный высоким крепким частоколом. На колья тут и там насажены черепа разных зверей, в основном собак. Но самое страшное, что кое-где виднелись и человеческие. Помимо жуткой землянки, было там еще несколько сараев, хлев для лошадей, баня, колодец в центре, лавки да столы для разделки тушек животных, которые сушились повсюду, и корзины, чтобы перебирать травы. Ближе к воротам высился терем Рогведы – красивый, резной, в три всхода. Где-то за теремом лаяли псы, и Славка догадалась, что там их будки.

По двору изредка проходили служки ведьмы – все старые на вид, словно обескровленные, с поджатыми губами и в синих платках. До девочек им не было дела. Они прибирали терем и двор.

Прихватив шастающих по двору разбойников, Деян и Рогведа укатили куда-то на телеге, оставив приглядывать за девочками одинаковых мужиков с тупыми, словно выстроганными из дерева лицами да безмолвных служек.

Первые дни перепуганные пленницы так и сидели в своем сарае, в котором жить оказалось не намного лучше, чем в землянке. Спать приходилось прямо на земле, устланной гнилой соломой, солнцем сарай почти не прогревался, а в широкие щели задувал холодный ветер. Замерзая, девочки раскидали солому по углам и принялись разводить каждый вечер костер, хоть это и было опасно.

Два раза в день служки приносили им еду. Что это была за еда – сложно сказать. То ли забродивший хлеб, то ли переваренная крупа вперемешку с помоями. Но еда больше не смердела так страшно, как в первый раз, и Славка, истощавшая и обессиленная, наконец начала есть. Поначалу ее живот плохо принял пищу, видать, отвык. У девочки все время кружилась голова, не было сил подняться, а по ночам стали приходить страшные видения.

Девочек осталось двенадцать. Все они были разного сословия. Славка легко их различала по обуви и одежде, по тому, простоволосые они ходили или с прибранными в косу волосами. Одна была из бояр, одна дочь дружинника, трое из ремесленников и торговцев, остальные – из крестьян да смердов. По характеру девочки тоже разнились. Многие быстро свыклись, обжились и стали веселее, как, например, дочь дружинника, высокая, крупная девочка со странным именем Злоба или красивая дочь сапожника Агния. Обе эти бойкие девочки были старше остальных.

Некоторым привыкнуть к новой жизни было сложно. Хмурая сутулая Щука, дочь смерда, держалась от остальных в стороне. Так же как и дочь боярина, Ада, милая, нежная, очень скромная девочка.

Пленниц переодели. Славке пришлось расстаться с любимыми сапожками, привезенными отцом, с расшитым платьем.

Всем выдали рубахи да сарафаны из грубой холстины, поверх кафтаны, на ноги онучи. Теперь все выглядели одинаково.

Многие новой одежде были рады. Но только не Славка. Казалось, отдав свое платье и сапоги, она потеряла последнюю надежду вернуться домой. А когда девочек, всех до одной, заставили распустить косы, многие сникли со стыда, но подчинились.

Однажды ночью, когда ведьма не появлялась уже несколько дней, шустрая девочка Арсения, дочь торговца, выбралась из сарая и попыталась сбежать, воспользовавшись неприметной дырой в частоколе.

Что случилось дальше, Славка точно не знала. Девочки услышали, как всполошились на дворе служки, как залаяли псы, а потом по двору пронесли разорванное тело Арсении. Точнее, то немногое, что от нее осталось. Тогда Славка поняла, что служки пустили по ее следу злющих псов Рогведы, тех, что сидели на привязи возле терема. И еще поняла, что со двора ведьмы живьем им не выбраться.

Потрясенные новой смертью, пленницы снова поникли, стараясь держаться вместе и согревать друг друга в сарае. На улице холодало с каждым днем, дело шло к зиме.

Теперь уже только одна вечно веселая Злоба не унывала, рассказывая истории про свою мачеху, которую недавно привел отец и которую девочка невзлюбила, хоть та и очень старалась ей понравиться.