Анна Гурова - Ловцы душ [сборник litres]

Славку поволокли. Она больше не видела ни мать, ни отца. Ни Рогведу. Девочку то и дело толкали мокрые потные тела. Бежали люди или дрались, она никак не могла понять. Многие просто лежали и плакали, защищая головы от ударов. Вой расчищал путь, таща Славку за собой. Споткнувшись, она упала и ударилась головой о камень.

А потом произошло то, во что Славка никак не могла поверить. Она очнулась как раз в тот момент, когда ее и еще десятка полтора мокрых, перепуганных и плачущих девочек выстроили друг за другом и обвязали их шеи общей веревкой. Потом веревка натянулась, заставляя всех поторопиться.

Идти по грязи было трудно и унизительно, Славка быстро выбилась из сил. Но веревка тянула, приходилось двигаться и терпеть. Конные вои грубо подгоняли плачущих девочек.

Дождь не переставал. Красивые сапожки, подаренные отцом, такие мягкие и удобные, перепачкались и неожиданно стали натирать ноги до крови. Знакомая Славке площадь перед кремлем осталась далеко позади, как и город, в котором она жила с родителями. Начались деревни, в которых редкие люди, завидев их, сразу разбегались.

Куда их ведут, Славка не знала, но уже поняла, что к родителям она вернется не скоро, если вообще вернется. Это очень пугало Славку. Пугали и угрюмые вои, покачивающиеся в седлах. Судя по одежде, они не были дружинниками отца. Гораздо больше они походили на разбойников, как Славке сразу и показалось.

Стоны и плач слышались отовсюду: и спереди и позади Славки. Девочка, идущая прямо за нею, постоянно бормотала:

– Не хочу, не хочу…

Осторожно обернувшись, Славка спросила, страшась услышать ответ:

– Чего же ты не хочешь?

Подняв на нее полные ужаса глаза, девочка утерла нос грязной рукой:

– Не хочу, чтобы меня приносили в жертву!

Веревка на шее Славки ослабла. Другая девочка, постарше, шедшая перед ней, остановилась и прошептала:

– Стали бы они тащить нас в такую даль, чтобы принести в жертву!

– А зачем же тогда? – крикнула Славка ей в спину, так как девочка уже двинулась дальше.

– Зачем мы ведьме? – переспросила девочка.

Славка кивнула, догоняя ее.

– Сожрет, – равнодушно буркнула та.

Славку затошнило. Дурнота быстро подкатила к горлу, и ее бурно вырвало. Веревка натянулась, сдавливая горло, но Славка вдруг перестала что-либо чувствовать и слышать. Упав на колени, она ушла в темноту.

Уже второй день девочки томились в тесной землянке, куда их бросили разбойники Рогведы. Как она попала туда, Славка не помнила. Она лишь бессильно наблюдала за сменой дня и ночи, определяя их череду по свету, лившемуся из слуховых окон. Лежа на колючих хвойных ветках и слушая бесконечные причитания, Славка так сильно хотела пить, что даже завязавшийся в узел живот беспокоил ее меньше.

Девочек было пятнадцать. Славка умела считать – кормилица научила ее. Самой младшей было лет восемь на вид, как и Славке. Старшей было почти тринадцать. Славка уже узнала имена некоторых. Еще не подозревая, что со многими очень скоро придется попрощаться.

Когда голод и жажда стали совсем невыносимыми и Славка уже решила, что их оставили здесь умирать, в полумраке отворилась дверь и в подвал заглянули два одинаково хмурых на вид мужика. Поднявшись, многие девочки бросились к ним, но их грубо оттолкнули назад. Попадав, пленницы притихли и расползлись по углам.

Мужики с дубинами на плечах, похожие друг на друга как родные братья, вошли в землянку. Девочки отпрянули. За мужиками с дубинами вошли еще четверо одинаково стриженных мужчин, в одинаковых одежах (в полумраке Славке показалось, что все они странно похожи). Они внесли широкую лохань, полную смердящих помоев. Плюхнув лохань на землю, мужики вышли и внесли другую, поменьше, расплескав мутную воду. Не глядя по сторонам, они гуськом потянулись к двери.

– Жрите! – обернувшись, скомандовал один, и дверь снова затворилась, оставив девочек и Славку в вонючем полумраке.

Все уставились на лохани в нерешительности. Славке померещилось даже, что их содержимое светится. А потом стало жуть что твориться.

Расталкивая друг друга, девочки наперегонки бросились к лоханям. Славка не отставала. Более взрослые и сильные беспощадно отталкивали тех, что послабее. Единственное, что помогало Славке, – это маленький рост. Ее не трогали, хотя от локтей все же приходилось уворачиваться.

С трудом ей удалось пробраться к лохани с водою, из которой уже жадно пили старшие девочки, макая в воду волосы, погружая лица и руки.

Осторожно, чтобы никому не мешать и не подставляться под удары, Славка пристроилась с краешка, склонилась к зеленоватой воде. Странный резкий запах ударил ей в нос. Она отпрянула.

Вода была мутная. Славке подумалось, что, даже если бы свиньи да лошади испражнялись в эту воду несколько дней, она пахла бы лучше. Как ни сильна была жажда, девочка не смогла это пить.

Зажав нос, она попятилась, и ее место тут же заняли другие. Очень робко, под чавканье и стоны Славка стала протискиваться к другой лохани, радуясь, что вокруг царит полумрак.

Там все было еще хуже. Пожирая помои, ее соседки яростно дрались за место. Запахло кровью, кто-то ревел, держась за голову. Жрали непонятное месиво неистово, выдирая друг другу волосы, бранясь. Казалось, никто не замечал, как воняла еда.

Славка поняла, что лучше сдохнет от голода и жажды, чем будет хлебать эту отраву. Все равно им всем умирать.

Когда старшие и более сильные нажрались, они благосклонно подпустили к лоханям младших. Те стали торопливо есть, перешептываясь.

Прямо перед Славкой возникла сутулая девочка с черными волосами-сосульками и тихонько сказала:

– Ну же, маленькая, иди поешь!

Славка с отвращением отвернулась к сырой стене, не желая разговаривать, и уткнулась лицом в колючий ельник, стараясь не слушать жадное чавканье, не вдыхать вонь, мечтая заснуть. Заснуть навсегда.

Заснуть долго не удавалось. Жажда и боль в животе мучали Славку. Даже когда девочки нажрались от пуза, а в землянке совсем стемнело, они вновь и вновь возвращались к лоханям, доедая остатки. Землянка, помимо невыносимого для Славки запаха помоев, наполнилась густым запахом испражнений. А вскоре случилось страшное.

Славка не знала, сколько прошло времени с начала этого мерзкого пира, но где-то рядом с нею в темноте раздался стон, а затем крик. Ее соседки тотчас всполошились и зашипели на кого-то, но вскоре сами заохали, застонали.

В страхе оглядевшись, Славка заметила, что несчастные лица пленниц стали зеленоватыми и светились в темноте. Но она сама была так слаба, что решила: ей почудилось.

Девочка забилась в угол, стараясь не слушать вопли, не понимая, почему они так кричат. Но вскоре все стало ясно.