Анна Гурова - Ловцы душ [сборник litres]

Когда костер уже догорал, а тени от него становились все бледнее, пленницы стали укладываться по своим лежанкам. В сарай неслышно вошла Ада. Никто, кроме Славки и Елены, все еще сидевшей возле костра, завернувшись в шкуру, не заметил девочку.

Волосы Ады были спутаны, испуганное лицо перепачкано. В руке она сжимала нож для разделки тушек.

Вскочив, Елена завизжала, уронив кружку с морсом. Пленницы всполошились, повскакивали.

Мрачно пройдя мимо них, босоногая Ада прислонилась к стене, возле которой обычно спала, и медленно осела на сено. Поблескивающий в свете костра нож она крепко сжимала обеими руками.

Девочки выжидающе смотрели на нее. Некоторые выбежали из сарая и теперь заглядывали внутрь, готовые бежать без оглядки. Те, кто не смог бы пройти мимо Ады незамеченным, испуганно застыли, стараясь не дышать и не двигаться.

Ада была задумчива и грустна. Поглядев на Елену, которая стояла спиною к костру, зажав рот руками, Ада вяло ухмыльнулась и вдруг подняла нож к лицу. Размахнувшись, она неловко полоснула себя снизу вверх – от угла рта вдоль щеки. Брызнула кровь. Нетвердой рукой она резанула по второй щеке. Ее прекрасное лицо словно расплылось в неестественно широкой, страшной улыбке.

Не выдержав, Елена снова завизжала. Ей вторила Щука из своего угла. Славка и не заметила, как тоже стала кричать от ужаса и отчаяния.

Кровь стекала на рубаху Ады широкими полосами. Снова занеся нож, она воткнула его себе в грудь чуть пониже плеча, и по рубахе стал расползаться красный круг. С трудом вытащив нож, девочка вновь нанесла себе удар.

Со двора послышались крики. Агния и Злоба звали на помощь. Вдруг неподалеку послышался сердитый голос Рогведы, и пленницы притихли. Ведьма приближалась.

Глянув на дверь, окровавленная Ада поднесла дрожащими руками нож к горлу. Медленно перерезав его, она забрызгала кровью солому и упала лицом вниз.

Что было дальше, Славка помнила смутно. Ее рвало, как и многих других. Но вот на пороге появилась растрепанная встревоженная Рогведа в ночной рубахе. Еще никогда Славка не видела ведьму такой.

Подбежав к застывшей Аде, ведьма подняла ее голову, положила ладони девочке на лоб и тотчас отдернула, словно обожглась.

Глянув на нож, который лежал возле Ады, ведьма зачем-то натянула рукав на пальцы, отбросила его в сторону и отшатнулась.

Сорвав с шеи восковую фигурку (всего у ведьмы Славка краем глаза насчитала их шесть), Рогведа прошептала что-то вроде: «Еще одна не выдержала. Слишком опасно. Тело уже не излечить…»

И, сплюнув, бросила в Аду фигуркой. Упав на спину мертвой, воск зашипел и начал плавиться. Руки и ноги Ады задрожали. Тело девочки затряслось.

Ведьма склонилась над Адой, с силой вдавила ей в кожу остатки воска и вдруг начала громко петь. Из спины девочки повалил пар. Рогведа не убирала руку, сотрясаясь вместе с мертвым телом. Служки испуганно застыли в дверях сарая.

Наконец тело Ады замерло. Устало опустив руки, ведьма отошла, едва не рухнув на сено. Палец, которым она держала фигурку, почернел. Подбежав к Рогведе, служки тотчас поймали ее под руки и поволокли прочь, но ведьма остановила их.

– Уведите девочек, – тихо прошептала она. – Ведите их в терем.

Служки кивнули и стали выгонять пленниц – тех, кто еще не выбежал, – в темноту двора.

Перед скрючившейся на соломе Славкой, которую все еще рвало, как бледное пятно, возникло лицо служки.

– Поторапливайся. Вставай!

Славку грубо выволокли на двор.

Утирая рот рукавом, Славка увидела впереди силуэты девочек, боязливо подходящих к терему ведьмы.

Когда она поравнялась с сутулой Щукой, идущей позади всех, та мрачно глянула на нее темными глазами и прошептала:

– Как думаешь, это случится со всеми нами?

– Нет. – Славка еще раз обтерла рот и изобразила на лице уверенность, которой не чувствовала. – Зачем бы тогда Рогведа вела нас в терем? Там ведьма будет всегда рядом. Всегда… – задумчиво повторила она.

– Что она делает с нами? К чему издевается? – вжав голову в плечи, Щука с трудом подавила рыдания.

– Думаю, готовит нас. – Славка приобняла ее за талию.

– К чему? – спросила ее приятельница, но у Славки не было ответа.

– Холодает. – Щука оглядела мрачный двор. – По всем приметам, завтра ударит сильный мороз.

Славка снова промолчала.

– Значит, мы зачем-то нужны ей? – Щука дернула приятельницу за плечо. – Чего застыла?

– Ты знаешь, что нужны, – буркнула Славка.

Дальше девочки пошли молча. Обе они понимали, что Щука наврала про холод. Холода никто из них больше не чувствовал. Никогда.

Вяло перебирая босыми ногами по хрустящему снегу, Славка сердито думала: «Все бы отдала, чтобы убраться отсюда!»

Девочка обвела взглядом бредущих полуголых соседок. Никто не поджимал озябшие ноги, как бывало раньше, хотя подмораживало по всем признакам знатно, Щука была права.

Внезапно на Славку вновь обрушились странные голоса и стоны. Зажав голову руками, Славка побежала к терему, не дожидаясь удивленной приятельницы.

Стого страшного дня, когда умерли Варвара и Ада, когда девочек осталось всего пятеро, зажили они по-другому. Их переселили в красивый терем Рогведы, отвели им целую комнату, переодели в голубые сарафаны понаряднее и разрешили причесываться так, как они хотят. Вторя Рогведе, большинство из них все равно не заплетали больше косу. Ели пленницы теперь за столом, спали на постелях, и им больше не приходилось тяжело работать.

Теперь девочки должны были прибирать терем да спальню Рогведы, готовить себе и ведьме еду, причесывать и одевать ее. В свободное время они гуляли или наблюдали, как Рогведа варит зелья или сама перебирает травы, выбирая самые лучшие. Было одно главное условие – не злить Рогведу, не путаться у нее под ногами и не шуметь.

Последнее было особенно страшно. Ведьма хоть и стала к ним мягче, но по-прежнему не давала спуску. То и дело кому-то доставалось за громкий смех или болтовню. Или за нерасторопность.

Однажды Щука причесывала сонную, нагулявшуюся с ночи Рогведу в ее спальне и случайно слишком сильно дернула тугие рыжие кудри ведьмы. Вскочив, Рогведа вырвала у девочки из рук гребень. Не сказав ни слова, она вся покраснела и вдруг начала раздуваться.

Прибежав к остальным в слезах, Щука потом жаловалась, что Рогведа все росла и росла, заполняя собою спальню, пока рубашка на ней не затрещала и она не начала от злости притоптывать ногами, намереваясь проглотить забившуюся в углу несчастную девочку.

Говорила ли Щука правду, Славка не знала. Но зачем ее приятельнице было выдумывать такое? Рогведа же при остальных не ругала Щуку и не появлялась в горнице. Славка тогда решила, что Щуке могло и померещиться, но к вечеру ее черные волосы так сильно спутались, что трое служек не смогли ее расчесать. Сколько ни поливали они ей голову маслом, ничего не помогало. Пришлось служкам подстричь рыдающую Щуку, отчего сутулая, угловатая девочка стала еще несуразнее.