Анна Гурова - Ловцы душ [сборник litres]

– А зачем тогда Бруни это делает?

– Потому что верит, что это поможет.

– А ты не веришь?

– Я – нет, – пожал плечами Ульвар. – Я верю в то, что Одноглазый сам решает, когда и кто должен умереть. И просить его бесполезно. Заслужить его милость можно храбростью в бою и отсутствием жалости к врагам.

Бруни в это время разделся донага. Глядя на его мышцы, перекатывавшиеся под бледной кожей, княжич даже позавидовал. Уж кому боги дали мощь – так это ему. Вот бы самому княжичу быть таким богатырем, тогда он столько подвигов совершит, что отец окончательно убедится: Сеслав достоин занимать место рядом с ним.

Обнаженный нурман положил перед собой бродекс и щит, которым хоть обычно не пользовался, потому что большой секирой сподручнее двумя руками орудовать, но всегда носил на переброшенном за спину ремне. Оглядев, как лежат эти предметы, Бруни, судя по всему, остался доволен. Собрал в небольшую кучку сухие ветки, несколько раз чиркнул кремнем о кресало, раздул костерок. Поднял руки к небу и что-то запел речитативом на своем языке. Сеслав, разумеется, не понимал ни слова, кроме того, что нурман время от времени упоминал Одина и Тора Одинссона – главных богов северян. Может, и других богов называл, но княжич их имен не знал.

Пел он так достаточно долго. Варяги успели выкопать неглубокие ямы для погибших, опустить их туда и закидать ветками. А теперь собрались и вместе с Сеславом и Ульваром с любопытством следили за тем, что делает Бруни. Закончив свою молитву, он вынул из ножен длинный кинжал с резной рукоятью, заточенный с одной стороны, – нурманы называли такие саксами. Одним решительным движением нурман-великан рассек себе ладонь левой руки.

– Похоже, он все-таки нашел, где взять живую кровь, – с легкой улыбкой отметил Сеслав. – Причем человеческую, как и надо.

– Хм-м-м, – Ульвар кивнул. – Необычно. Одноглазому может понравиться.

Своей кровью Бруни обильно оросил поверхность щита, смазал с двух сторон лезвие бродекса. Затем потер ладонь о ладонь – так, что обе стали одинаково красными, – и провел ими по лицу, превращая его в кровавую маску. После чего саксом отмахнул большую ярко-рыжую прядь волос, положил в горевший перед ним костерок и, наклонившись, несколько раз вдохнул дым. Поднял руки к небу и снова запел свою гортанную молитву.

– А волосы зачем? – заинтересовался Сеслав.

– Потому что для разговора с богами нужно часть самого себя сделать мертвой, – пояснил Местята, присев рядом. – Тогда откроется связь между Явью – миром, где мы живем, – и Правью, миром богов. Только волос для этого мало.

– А что нужно?

– Часть тела, которая не отрастет заново. Глаз. Палец. Ухо. Смотря с какой целью к богам обращаешься.

– Так вот ты как глаза лишился, дядька Местята? – заблестели глаза у Жереха. – Богам пожертвовал, да?

– Болтаешь много! – резко одернул молодого одноглазый варяг. – За языком следи!

Бруни пел еще долго. Потом опустил руки – и еще какое-то время, вскинув голову, смотрел на небо. А затем решительно встал и быстро оделся, привычным движением закинул за спину щит, измазанный в крови. Отрезал от подола рубахи длинную полосу ткани, замотал разрезанную левую ладонь.

– Я готов! – Великан повел широкими плечами. – Идем убивать ведуна!

– Да что же это за напасть? – Крыжан поводил ладонью перед лицом, словно стараясь отогнать наваждение от глаз. – Перун, отведи!

– Перун, отведи! – повторил за ним Местята. – Кругами он нас гоняет, похоже.

Остальные кмети забормотали молитвы своим богам. Потому что в третий раз выйти на одно и то же место – к дереву, возле которого недавно Бруни молился северным богам, – это уже всерьез настораживало. Тем более что все они по лесам ходили не впервой и так вот просто заблудиться точно не могли.

– И что будем с этим делать? – Десятник забросил за ухо седой чуб.

– Мне думается, что надо… – одноглазый замолчал на полуслове. Потом резко повернулся вправо. – Вот там! Есть кто-то. Прячется.

– Взять! – рявкнул Крыжан.

Кмети мигом вскинули щиты, опасаясь новых стрел, обнажили мечи. Быстро, но стараясь держаться рядом, двинулись в указанном Местятой направлении. И вскоре окружили двух испуганных людей, прижимавшихся друг к другу.

– Ну, вот и нашлись твои беглецы, Жерех. – Местята, убирая меч, с довольной улыбкой смотрел на деревенского деда и его воспитанника.

– Да я им сейчас… – Молодой кметь вышел вперед со сжатыми кулаками. – Я же из-за вас… Да я сейчас…

– Остынь, парень! – варяг взмахом ладони остановил Жереха. Потом присел на корточки и не мигая глядел на старика. – Чего-то мне сдается, что они не нас боятся. И не от нас бегают. Я прав, отец?

Старик молча жевал губы. А Стипко, державший его за руку, смотрел на деда со слезами в глазах.

– Он мальчонку сгубит, – проскрипел дед наконец. – Он обещал, что сгубит, если Стипко не станет ему служить. А Стипко сбежал. Мы ему помогли. – Старик поискал глазами Сеслава. – Ты сказал, что можешь увезти отсюда мальчонку. Увези, всеми богами заклинаю!

– Я обещал, что увезу, если он меня к ведуну выведет.

– Не ходи к ведуну, дяденька! – Стипко посмотрел на княжича совсем как взрослый. – Там тебе добра не будет.

Сеслав даже немного опешил от этой серьезности.

– Так, отец, давай-ка мы с тобой обстоятельно поговорим. – Местята встал и протянул старику руку, помогая подняться.

– Говорим, говорим… – пробурчал Крыжан недовольно. – Сколько времени уже на одном месте топчемся. Скоро темнеть начнет, а мы всё тут.

– Иногда лучше на месте потоптаться, чтобы потом быстрее дойти. Вот что, десятник, давай-ка на ночь здесь встанем. Постараемся до утра во всем разобраться.

– Не больно охота в этом лесу ночевать, но другого не остается. – Десятник повернулся к своим. – Угрюм, займись.

– Сделаем, батька! – кивнул кметь. И принялся раздавать указания остальным.

Вскоре на небольшой поляне заплясал веселый костер. Пара воинов отправилась за водой к ручью, который тек неподалеку, остальные бродили вокруг, собирая хворост. Местята строго-настрого наказал всем не отдаляться друг от друга и ни в коем случае не разделяться.

– Ну, сказывай, отец. – Одноглазый варяг присел на поваленный чуть в стороне ствол дерева, указал старику на другой, рядом. Крыжан, Жерех и Сеслав присели неподалеку.

– Что сказывать-то?

– Все. Начни с мальчишки – кто он тебе? И как к ведуну попал?

– Ладно, все скажу, только мальчонку не мучайте. – Дед опустился на ствол, поставил рядом свой посох. – Внучок это мой. Его ведун у родителей выкупил, те в деревне неподалеку жили. Хотел своим учеником сделать. А я, как узнал, к нему пошел просить, чтобы не губил мальчонку, не ломал его. Незачем ему темному богу служить.