Игорь Ривер - Ученица Лесника

– У вас язвы желудка нет, или гастрита? – спросила она женщину.

– Нет. Никогда не болела.

– Тогда держите.

Две таблетки: йодистый калий и цистамин. Последний – уже поздно, наверное. Кто знает, сколько она здесь бегает по городу? Стакан воды из канистры… Ну вот и ладно.

– Как вы здесь оказались? – спросил Лесь. – Почему не эвакуировались вместе со всеми?

– Ой, я же не здешняя! – женщина понемногу начала успокаиваться и слова полились из нее потоком. – Тетка у меня здесь жила. Их вывезли, а у нее инфаркт… И она мне: “Съезди, там вещи, кольца цепочка осталась…” Забыла она с перепугу. Что с ними делать? Жалко… Я в пожарной части нашей работаю, договорилась. Меня ребята привезли в машине. Ночью на заставах не обыскивают. Вот и приехала… А тут вот… Эти напали… Двое меня схватили, к стене прижали, а остальные как начали лапать… Что теперь будет?

– В каком смысле “что”? – не понял Лесь.

– Ну как в каком? Вы же военные? – она смотрела на него широко открытыми глазами. – Или нет?

– Военные. Где ваши машины сейчас?

Она замахал руками в разные стороны.

– Там, не доезжая до станции… А вы меня проводите? Я одна боюсь теперь.

– Бояться раньше надо было, – сказала Ирина. – Вы сколько времени в городе?

– В полночь примерно приехали.

– То есть часа три, причем без респиратора… Ну, может и обойдется.

– Без чего обойдется?

– Без лучевой болезни. Дозу вы конечно схватили, но вряд ли слишком большую. Держите таблетки.

Она отдала ей оба маленьких тюбика.

– Это что?

– Какая разница? Принимайте раз в шесть часов. Понятно?

– Да. Значит всё-таки есть радиация?

– Конечно. А вы что думали?

– У нас говорили: начальство перестраховывается.

“Идиоты,” – подумала Ирина. – “За пару колечек в онкологию загремит, дура. Да ещё и колечки не свои. Самые злые изотопы уже пошли на убыль, но все равно…”

Вошел Зигфрид, державший на руках крупного серого кота. Тот мяукнул.

– Ой, Вася!

– Держите. Он спрятался, потом вылез и замяукал. Потерял вас.

Она протянула руки. Кот еще раз мяукнул, вроде как с укоризной.

– Теткин кот. Она его выпустила на улицу, когда уезжала, а он меня услышал и выбежал. Пришлось забрать.

Ирина потрогала кошачий нос. Тот был сухим и горячим, а само животное выглядело вялым.

“Кошки и собаки менее чувствительны к радиации, может быть и выживет,” – подумала она. – “Стоп! С момента эвакуации прошло четыре дня. Неужели кот схватил такую сильную дозу, что она вызвала острую лучевую? Он даже не светится, видимо где то в подвале отсиделся. Может быть съел что-то радиоактивное?”

Ирина решила не ломать голову. Кот тем временем охотно вылакал из тарелки полстакана воды, в которой растворили таблетку йодистого калия, свернулся у женщины на коленях и закрыл глаза.

Лесь тоже внимательно смотрел на животное. Что-то в нем ему явно не нравилось, но пока он свое мнение высказывать не спешил. Зигфрид тоже пристально глядел то на кота, то на женщину.

И тут она поняла, в чем дело. Кот не был болен. Его состояние было следствием не лучевой болезни, или отравления, а шока. Он чего-то очень сильно боялся и только теперь понемногу отходил от испуга. Те мародеры напугали? Кстати: а с ними что?

Она посмотрела на Зигфрида, но спрашивать не решилась.

…

Они проводили женщину до проспекта, в конце которого были видны красно-синие вспышки спецсигналов. Быстрым шагом она ушла в сторону машин, держа в руках сумку с котофеем внутри и немец сказал:

– Теперь можно и побеседовать. Вам будет любопытно.

– С кем? – спросила Ирина.

– С одним из этих… Увидите сами. Интересный случай.

Они вернулись к своей “базе” и Зигфрид выводок из подъезда связанного насильника.

– Смотрите…

Лесь наклонился, потом нисколько не церемонясь оттянул тому веко.

– Действительно интересно. Не часто такое увидишь.

– Что с ним? – Ирина ничего необычного в этом человеке не заметила.

– Не заметила?

– Нет.

– Посмотри на его пальцы.

Она присмотрелась и охнула. Ногти у этого типа были сантиметра два длиной.

– Он что, специально их отращивал?

– Нет, конечно. У них и форма изменилась. И зрачки вытянуты, тоже характерно.

– Что это значит? Он что, больной?

– Одержимый.

– Это не демоническое, – сказал Зигфрид. – Нет признаков. И он не зомби.

– Значит нечисть. Остальные такие же?

– Ещё хуже.

– Мда… Попробуем огнем.

Лесь достал из кармана коробок спичек, зажег одну и прижал горящую головку к коже связанного. Тот даже не дернулся.

– Далеко зашло. Экзорцизм сможешь провести, или хотя бы определить, кто это под ним? – спросил он у Зигфрида.

Тот пожал плечами.

– Я ведь не доминиканец. У них в ордене свои секреты допросов, а мы никогда не занимались охотой на ведьм. Попробовать можно, но ничего не обещаю. У нас тут даже свечей нет.

– Я тоже к такому не готовился… – Лесь осмотрелся. – Но там в холодильнике я видел бутылку со святой водой. Хозяева были верующими, или просто припасли на всякий случай.

– Воду я сам освятить могу… Заносим его. Я попытаюсь.

Вдвоем они втащили одержимого в подъезд. Тело было совсем вялым, голова болталась, как будто шея была тряпичной. Лесь выбил ногой дверь в первую же попавшуюся квартиру, а Ирина побежала наверх, искать в холодильнике святую воду. Вернулась она быстро, прихватив заодно и пару толстых свечей, найденных в квартирном электрическом щитке.

Человек лежал посередине комнаты. Вся мебель была сдвинута к окну. Зигфрид кивнул, увидев свечи и, разрезав каждую на две части, поставил половинки по углам. Маленькие огоньки отбросили на обрызганные святой водой стены причудливые тени.

– Лесник, вы встаньте у окна, чтобы тварь не сбежала.

Сам Зигфрид встал в дверях, наклонил голову, сложил руки перед грудью и тихо зашептал:

– Pater noster, qui es in caelis…

Тело на полу дернулось. Руки, связанные за спиной и стянутые еще одним ремнем с ногами, напряглись, но ремень держал крепко. Поелозив по полу, одержимый замер и открыл глаза. Взгляд уперся прямо в Ирину и она невольно отшатнулась.

– …Panem nostrum quotidiānum da nobis hodie…

С пола слышалось тяжелое дыхание и какой-то скрип. Огни свечей плясали, готовые погаснуть. Лесь тронул Ирину за локоть и молча показал на стену, где из теней вдруг сложилась одна большая, похожая на голову огромной крысы. Ирина молча тронула рукоять висящего под курткой кинжала. Учитель кивнул, сделав ладонью знак, чтобы она не спешила.

– …Amen.

Огоньки замерли. Тело больше не шевелилось, а у крысиной головы на стене появилось два красных глаза.

– Отвечай, кто ты!

Ни слова в ответ.

– Я вытащил тебя на свет… – в голосе Зигфрида звенела злость. – Смогу и загнать туда, где ты будешь гнить до конца дней. Отвечай!