Э. Мистов - Выбрать быль

— Полотенце всегда пригодится! — девушка явно была настроена весьма категорично.

— Да мне лететь-то всего десять часов!

— И тем более! Кто знает, на дирижабль какой компании вы попадёте? — приблизилась она ещё на шаг, — И костюм! Вы не взяли костюм!

— Да не нужен мне костюм! — выставил я перед собой руки и заметил выглянувшую из-за угла Шино.

Дитя клинка явно прикидывала свои шансы на победу в открытом противостоянии с менее боевой, но куда более воинственной девушкой… и, судя по всему, оценивала их как крайне низкие. Ниндзя не рискуют понапрасну… тем более сытными завтраками обедами и ужинами.

— О-си-но-са-ма! — по слогам, словно уговаривая несмышлёного ребёнка, произнесла Кёко.

"Прижат противником. Запрашиваю подавление", коротко просигнализировал я. Долг шиноби в служении господину, потому Шино сделала пару шагов вперёд и… абсолютно ненатурально поскользнулась, с не менее фальшивым "ой" из её руки выкатился маленький грязно-серый шарик, покатившийся в мою сторону. Упускать шанс я не стал, ловким пинком отправив его в стену. "Пуф" и коридор заволокло тяжёлым дымом. Я же, с диким криком "Сайонара!", вылетел за дверь. До посадки оставалось ещё почти два часа и спешить мне было некуда, но до самой станции метро я шёл самым быстрым шагом на какой был способен. Кёко страаашная. Истинно так!

Этот город всегда полон людьми и полон событиями. Целый день метро забито толпами народа, куда-то спешащими по каким-то делам и на ещё одного человека, кое-как втиснувшегося в забитый вагон, никто не обратил внимание. Места, где постоянно находится много людей, всегда охраняются. Бдительные полицейские на станциях, зоркие камеры на каждом углу и в вагонах поездов. Всяческие детекторы в вестибюле. Так что метро можно считать самым безопасным в мире транспортом. Хотя и этот мир знает что такое терроризм, радикальные группировки и адские машинки. Но шанс столкнуться с терактом в метро куда меньше чем увидеть сову сидящую на плече у прохожего, так что я, абсолютно без происшествий, добрался до аэропорта… В котором, вместо огромных лайнеров, разгоняющихся для взлёта или садящихся на полосу, красовались не менее огромные серебристые сигары дирижаблей, выползающих из эллинга для приёма пассажиров или наоборот, заходящие в эти своеобразные доки для планового технического обслуживания.

Удивительное дело, как всего лишь одна катастрофа может изменить историю. Катастрофа не самая значимая, если я правильно помню ту историю. Но в этом мире, где никогда не было эмбарго на экспорт гелия из тогда ещё испанских колоний в Америке, не было и крушения рейса LZ 129 [27] LZ 129 «Гинденбург» — жёсткий дирижабль, построенный в 1936 году в Германии. 6 мая 1937 года, завершая очередной трансатлантический рейс, при выполнении посадки на базе ВМС США в Лейкхерсте наполненный пожароопасным водородом «Гинденбург» загорелся и потерпел катастрофу, в результате которой погибло 35 из 97 находившихся на его борту человек, а также один член наземной команды. Крушение «Гинденбурга» фактически стало концом коммерческого использования дирижаблей в транспортных целях. . В результате отсутствия такой вот, можно сказать исторической искорки, дирижабли и ныне рассекают небесные просторы, составляя приличную конкуренцию самолётам. А невысокая скорость этого транспорта, вполне компенсируется комфортом, где даже для пассажиров эконом класса предоставляются небольшие, но уютные каюты.

— Пройдите, пожалуйста, на регистрацию, — отвлёк меня от разглядывания этих забавных конструкций приятный голос девушки у стойки.

Симпатичной и улыбчивой — всё как и полагается. Действительно, поток пассажиров передо мной уже иссяк и через металлоискатель проходил единственный человек… Высокий и седой старик в чёрной сутане. Интересно, что католический священник забыл посреди земли буддистов и синтоистов? Подхватив на плечо огромную сумку, слегка звякнувшую металлом, он шагнул через громко заверещавшую рамку. Сотрудники охраны мгновенно напряглись. И правильно, ведь воздушный транспорт — Мекка для террористов мелкого пошиба. Но священник молча продемонстрировал ближайшему человеку в чёрном какую-то бумажку и тот, молча кивнув, что-то пробурчал в рацию, не став чинить старику препятствий. Занятно как. Не скажу, что я любопытный, но мне интересно что за металлолом в этой огромной сумке.

— Ваш билет и документы, Осино-сама, — снова привлекла моё внимание регистратор.

Вежливо кивнув и пропустив мимо ушей стандартные пожелания приятного путешествия, я шагнул в сторону рамки, но меня остановили.

— Вам по зелёному коридору, — без эмоций оповестил высокий и подтянутый парень, стоящий возле неё.

Занятно, с чего такие почести? Проходить на борт без досмотра могут только… ах да. Я же, условно говоря, "один из". Что же, получается фамилию действительно не лишили никаких привилегий. Ещё одно доказательство. Ну да и ладно. Демоны со всей этой ерундой. Я заспешил по порталу-гармошке ко входу в гондолу.

Момент взлёта я вообще не почувствовал, лёжа в своей каюте на довольно просторной кровати, и узнал о нём только из системы оповещения, мелодичным голосом попросившей сохранять спокойствие и пожелавшей приятного пути. Определённо, сохранять оное спокойствие ничего не стоило — я вполне мог бы танцевать брейк и джигу одновременно принимая душ и чистя зубы во время этого плавного взлёта. Если бы такая дурная идея пришла бы мне в голову, конечно. Совсем другой эффект, нежели сидя в тесном кресле под гул двигателя, вжимаясь в него от небольшой перегрузки и слушая потряхивания корпуса от попадания в воздушные ямы. Меньше стресса, я бы сказал. Под такие мысли я и задремал.

Но опять же, сколько себя помню, долго спать вне дома, или места которое считаю в должной мере безопасным, я не могу, потому, если судить по часам на коммуникаторе, проснулся спустя четыре часа в некотором недоумении. Возникший было спросонья вопрос "где я?", был моментально снят видом довольно просторной каюты совмещённой с санузлом и большим зеркалом на стене, за которым скрывался шкаф. Все блага цивилизации в путешествии и без надоедливой качки.

Открыв дверь, и пребывая в твёрдом намерении добраться до ресторана, я едва не столкнулся с проходящим мимо человеком.

— Извиняюсь, — автоматически упрекнул я, еле увернувшись от стремительно пронёсшегося мимо человека.

— Ignosce, mea culpa [28] Извиняюсь. Моя вина. ( лат .) , - бросил священник на ходу, ловко, совсем не по-старчески, огибая редких пассажиров, решивших выбраться из своих номеров.

Уже минута прошла, как он исчез за поворотом, но мне, почему-то, совсем не хотелось покидать номер, и даже больше — захотелось запереться, проверить спаснабор, надеть парашют и ждать. Ждать, когда наступит адовый песец, дабы вовремя свалить с данного транспорта. И, казалось бы, причём тут священник? Пожалуй, он при всём! На воротнике этого человека, я мельком успел разглядеть знак — крест, меч и оливковая ветвь. Что посреди земель Ямато делает пёс доминиканцев? Эти парни умудрялись зажигать аж до самой Войны, правда лишь посредством помощи новым крестоносцам, да и во время её отметились весьма ярко в окопах мавров. В общем, ребята эти живут с огоньком, последнее время — напалмовым.