Ульяна Кузнецова - Между Тьмой и Ночью

Арант вежливо кивнул, принимая как должное благословение одного из Четырех, и налив в бокал вина, вопросительно взглянул на Трайгота:

— Осмелюсь поинтересоваться, о какой именно из моих просьб вы упомянули?

— О! Вы, помнится просили поискать любые современные упоминания о «рафрановых когтях»… Вот Смиренный Мейхорн имел весьма сомнительное удовольствие, лично увидеть один из таких клинков!

— Два! — перебил министра служитель и испугавшись собственной наглости тут же раскланялся извиняясь, — простите… Я имел… это… да! Сомнительное удовольствие увидеть два «рафрановых когтя»!

— Вы меня заинтриговали… — проникновенным тоном сообщил Арант, — поделитесь своей историей?

— Она… если честно не слишком лицеприятна… — Мейхорн смущенно отвел взгляд, — и даже чудовищно кощунственна! Я не уверен… стоит ли омрачать такой замечательный вечер… подобным рассказом… — благородная речь, пожилому служителю давалась с трудом, явно выдавая его крестьянское происхождение.

— Мне кажется, — заметил Дерс старший, — что господа собравшиеся здесь не особенно походят на юных девиц из благородных домов, чтобы падать в обморок, услышав страшные истории, а неприятность рассказа мы непременно сможем сгладить, запив его этим прекрасным вином во славу… Скома!

— Да, не страшную вовсе, — робко улыбнулся смиренный, — просто неприятную. Это… аккурат после празднования Нового года… да, точно, второго дня первого месяца Лита! Я как раз возвращался домой со службы в храме, когда заметил эту странную пару… — Мейхорн прервался на глоток вина и продолжил уже смелее, — вы знаете, я сначала подумал, что это молодой человек с девицей идут. Одеты оба как нищие, но один высокий… статный такой парень, локтя четыре росту точно будет, а второй не выше трех локтей, хрупкая фигура, да еще и прокаженный!

— Прокаженный? — переспросил Арант, — вы уверенны?

— Ну… — неуверенно потянул служитель ночи наморщив лоб, — по крайней мере держался как прокаженный! Плащ запахнут наглухо, капюшон до самых глаз надвинут и лицо платком шерстяным повязано…

Рядом хмыкнул, но промолчал Вальтор, очевидно тоже припомнив, недавно показанный ему рисунок. Мейхорн тем временем допил содержимое своего бокала и тут же наполнил его снова, осмелев от всеобщего внимания таких уважаемых господ продолжил:

— А тот, что высокий его еще и обнимает! Ну… знаете, не так как подвыпивший мужчина может обнимать в пути доступную девицу, а прикрывая дополнительно своим плащом, как будто согреть пытался или от ветра защищая… хотя вечер выдался на удивление теплый и безветренный. А мне-то говорю же сначала показалось, что девушка это! Ну я думаю: надо же, как трогательно! Такая забота об убогой, достойна воспевания в поэмах, ну или хотя бы качественного благословения! Тем более Ском сияет ярче жуков светляков, благословенная молитва должна была получится очень сильной! Может и облегчение принесет несчастной… Подхожу я к ним значит, начинаю сразу же молитву читать, а из-под платка голос юношеский: «благодарю, — говорит, — не надо». Я от неожиданности даже сбился… А еще знаете, под капюшоном глаза видны… такие… — он задумался, подбирая нужное слово, — невероятные! Такой, ясный красновато-фиолетовый цвет! Ну, думаю бедняга, наверное решил, что я с них денег за благословение потребую! А я же от чистого сердца! По велению души, так сказать… Ну и начинаю заново к милости Скома вызывать. И тут, вы не представляете! Вот, Ском свидетель! Чистую правду говорю! Я даже глазом моргнуть не успел, как спутник его своим плащом, одной рукой, от меня мальчика закрыл, а другой «рафранов коготь» у моего горла держит! И говорит еще таким высокомерным тоном, как будто он граф какой, шутки ради в нищенское тряпье переодетый, а я у него милостыню выпрашивать подошел! «Вам, молодой человек сказал «не надо», — говорит, — так, сделайте одолжение, сударь, идите своей дорогой. Уверяю вас, мол, мы в Его благословении не нуждаемся» Вы представляете, господа! Насколько кощунственной… ужасающей натурой нужно обладать, чтобы под светом Скома, прервать молитву, и угрожать жизни служителя Его? Да еще и оружием Его вернейших воинов?!

— Простите, — воспользовался паузой Эймон, — я, вероятно не совсем понял… Вы ранее упоминали, что видели два когтя?

— Так у него на поясе два меча висело изначально! — пояснил Мейхорн, — я конечно, не могу точно утверждать, что они оба из самой сути Тьмы выкованы… на самом деле клинок-то я видел один, только ножны и рукояти обоих его мечей были одинаковыми. Я разумеется поспешил удалиться подальше от таких странных людей… Вот собственно и вся история.

Рамарос снова хмыкнул и беззаботно поинтересовался, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Я так понимаю, мои комментарии здесь излишни?

— Верно понимаете, Вальтор, — заметил Арант, прослушавший весь рассказ, с выражением скучающего интереса на лице, — действительно омерзительное кощунство! Хотя не скрою, личность столь наглого субъекта для меня представляет некоторый интерес… Любезный Мейхорн, вы не припомните других деталей словесного портрета, кроме того что росту в нем было четыре локтя? Быть может глаза его тоже имели… красновато-фиолетовый оттенок?

— Нет! Что вы, господин Дерс! Между этими двумя сходства было только в одежде одинаковой! Хотя… я ведь у того прокаженного только глаза и видел, а у этого типа лицо чистое, очень правильного сложения… глаза голубые, волосы светлые… что-то такое аристократичное в нем присутствовало… девицы от таких парней с ума сходят! Возраст ну двадцать пять быть может… не больше тридцати. Да и вообще, знаете, нищие так не ходят! Слишком прямая осанка! А большего я к сожалению сказать не могу.

— Верно ли я понял, описанный вами блондин лицо прятать не пытался, ни платком ни капюшоном? — задумчиво спросил Арант.

— Нет. Свободно очень держался. Открыто. Говорю же, вечер выдался теплый и ясный… Только юношу болезненного своим плащом укрывал…

— Что ж, — улыбнулся Дерс старший, — благодарю вас, за интересную историю. Если встретите кого-либо из них еще раз, сообщите коменданту мильдского гарнизона. Я более чем уверен, люди господина Трайгота не оставят без внимания такое вопиющее преступление, как угроза жизни служителя одного из Четырех.

— Разумеется! — мгновенно подтвердил Эймон, — к слову, раз уж речь зашла об оружии стражей… Арант, я за последнюю неделю имел удовольствие выслушать массу историй прославляющих ваши подвиги, однако с наибольшим вдохновением, доблестные воины Империи повествуют как раз о том, чего я не нашел в ваших отчетах! Якобы вы где-то под Альмерой в одиночку сразились с целой стаей самых, что ни на есть настоящих тварей Тьмы!