Диана Джонс - Дом за порогом. Время призраков [litres]

Остальные считали, что я просто сплю. Они иногда заглядывали в комнату – притворялись, будто проведывают меня, а на самом деле хотели пошептаться один на один.

Один раз я проснулся от шепота Адама:

– Этот нож взял и сам набросился на него. В жизни такого не видел! Джорис думал, Джейми теперь конец. Он ведь поправится, да?

– Конечно, но порез у него глубокий, – прошептала в ответ Ванесса. – Зря он не соглашается ехать в больницу. Адам, куда ты? Погоди. Они тебе тоже рассказали? Если все это правда – ну, про Них , – наверное, нам нужно что-то предпринять?

– Конечно нужно! – зашептал Адам. – Дело серьезное. Не хочу сидеть сложа руки и ждать, когда кто-то превратит меня в оловянного солдатика!

– Кто-то или что-то, – сказала Ванесса.

– Вот именно! – ответил Адам.

Еще через некоторое время я открыл глаза, чтобы посмотреть на даму на фотографии, и услышал голос Джориса:

– …Все я виноват. Это была наша с Хелен глупая шутка. Только Хелен теперь со мной не разговаривает – можно, я поговорю с тобой?

– Конечно, – ответила Ванесса. – Если хочешь. Только не разбуди Джейми.

– Хелен говорит, что Джейми постоянно втягивает ее в неприятные истории, – сказал Джорис. – Она считала, что он выпендривается. Но я думаю, это несправедливо по отношению к нему, потому что он и правда много знает. Это все я виноват. Слишком долго возился, когда мы крали куртку, а потом, в проулке, потерял голову. Меня тошнит от самого себя. И это еще не все.

– А что? – спросила Ванесса.

Джорис сказал:

– Я считаю, что рабство – это плохо.

– Ну, кому об этом знать, как не тебе, – заметила Ванесса.

– Наоборот, – возразил Джорис. – У меня такого опыта нет. Констам никогда не обращается со мной как с рабом. Констам…

Как только он снова завел свое про Констама, я тут же уснул. Забавно получилось. Мне было ясно, что Джорис пытается предупредить Ванессу о планах Адама продать ее в рабство. Интересно, думал я, почему он считает, что Ванессе будет в рабстве плохо, если ему самому было так хорошо.

В следующий раз, когда я проснулся и посмотрел на знакомую даму на фотографии, это случилось потому, что кто-то плакал. Я очень-очень осторожно повернулся и словно бы вытянул глаза в ту сторону, чтобы посмотреть, кто это. Честно говоря, я думал, что это опять Джорис. Но это была Хелен! Ну и дела! Я думал, Хелен вообще не умеет плакать. Но вот она, сидит на диване напротив моего, закрыв лицо руками, и плачет навзрыд. Ванесса сидела на полу рядом с диваном и обнимала Хелен. Бедная Ванесса, подумал я. Доставили мы ей хлопот!

– Никакой это не дар! – рыдала Хелен. – Это уродство! Это даже не совсем тело! Джорис сам так сказал!

– Ну да, но ведь Джорис мыслит в терминах своего мира, – сказала Ванесса. – А я уверена, что нельзя подходить к одному миру с мерками другого. Хелен, тебе же будет гораздо лучше, если ты будешь думать об этом как о даре, которому ты пока не нашла применения. Неужели тебе никогда не дарили таких подарков? Бывает, что подарят тебе какую-нибудь ерундовину, и ты понятия не имеешь, что тебе с ней делать, а потом оказывается, что это очень-очень нужная штука, ну, например, открывашка.

Хелен умудрилась рассмеяться, не переставая плакать.

– Умно! Теперь буду называть свою руку открывашкой. Как ты до этого додумалась?

– Я и сама иногда так себя чувствую, – ответила Ванесса. – Я учусь на врача, потому что у нас все в семье врачи, но во мне есть много всякого разного, что мне для этого не пригодится. Вот я и думаю, что когда-нибудь всему найду применение.

– Надеюсь. – Хелен хлюпнула носом.

Ванесса спросила:

– Ну что, тебе легче?

– Да. – И тут Хелен вся взвилась от ярости. – Мой приборчик пригодится мне, чтобы уничтожить Их за то, что Они сделали с Джейми!

Через некоторое время пришел Адам и разбудил меня:

– Ванесса спрашивает, ты поужинаешь, когда она что-нибудь приготовит?

– Конечно, – ответил я. – Я сейчас съел бы даже ту дикую мышь. Адам, а кто эта дама в шляпе вон на той фотографии?

Адам прижал пальцем очки к переносице, чтобы было лучше видно.

– А, она… Это моя прабабка, которой меня третировали, сколько себя помню. Она была одной из первых в истории женщин-врачей или что-то в этом роде. Вон там лежит альбом с другими ее фотографиями, хочешь – посмотри.

– Зависит от того, сколько ждать ужина, – сказал я.

– Десять минут. – Адам принес мне альбом. – Предупреждаю, тут она или позирует у кадки с комнатным папоротником, или расчленяет труп. На человека она похожа только на первой фотографии. Тогда ей было лет пятнадцать. Говорят, Ванесса пошла в нее. На фотографиях тех лет рыжие волосы получались черными.

Он ушел, и я открыл альбом. И сразу понял, почему эта дама показалась мне знакомой. Черноволосая – то есть так получилось на фотографии – девушка на первом снимке и правда была похожа на Ванессу, только не такая красивая. Ванесса, конечно, была старше. Эта девушка еще не вышла из возраста, когда все девчонки воображают себя принцессками. Было видно, что и для этой фотографии она несколько часов напролет выбирала наряд и напринцессилась всласть. Но при этом она напомнила мне даже не Ванессу, а мою сестру Эльзи. Она до того напоминала мне Эльзи, что я даже поглядел ей на ноги, ожидая увидеть там ботинки Роба, которые она донашивала. Но на ней, конечно, были изящные крошечные остроносые туфельки, из тех, какие мои родители ни за что не могли бы себе позволить.

На остальные фотографии я и смотреть не стал. Когда Хелен пришла сказать, что ужин готов, она спросила:

– Джейми, что с тобой?

Я сглотнул – по ощущениям, половину горла.

– Знаешь, в тот раз, когда мы изображали лошадь в пантомиме и ты решила, что в толпе стоит твоя мама, ты проявила просто чудеса выдержки, – проговорил я. – Я бы так ни за что не смог.

– Я же понимала, что ты прав, – сказала Хелен. – А почему ты вспомнил?

Я показал ей фотографию.

– Это почти точь-в-точь моя сестра Эльзи, – сказал я. – Этот мир так похож на мой, что мой, наверное, следующий.

– Тогда почему ты прямо не сказал? Зачем ты позволил нам тут задержаться?! Я пойду скажу Джорису, и мы завтра же двинемся дальше.

От этого я сразу приободрился. А от ужина приободрился еще больше, хотя готовила Ванесса просто из рук вон плохо. Оказалось, что ей помогали Хелен и Джорис, и мне даже подумать страшно, что стряпала Ванесса, когда управлялась сама. Пока мы ели, Джорис говорил про Констама. Говорил он не умолкая. У него появились два новых слушателя – Ванесса и Адам, – и своего случая он не упустил.

– Он когда-нибудь останавливается? – шепнул мне Адам.

– При мне – ни разу, – ответил я. – Но он ходит в Цепях всего два дня.

– Адам, когда больше двух, говорят вслух! – сказала Ванесса.