Максим Бондарчук - Научиться любить-2 [СИ]

Шахгар повернулся к Малене все еще стоявшей неподвижно как восковая фигура.

— Все уничтожено. Все. Подчистую.

— Еще ничего не потеряно.

— Лориэль нет. Сын мертв. Что может быть хуже. Они были всем.

— Ты не знаешь этого наверняка.

— Но ты ведь сама сказала.

— Я сказала, что все в руках судьбы. Теперь она должна решить, что будет дальше. Я не вершу людские судьбы, Шахгар, я лишь проводник, дающий людям и царям советы, шепчущие мне самой судьбой.

— И что она тебе сказала?

— Только то, что ты уже и сам знаешь — она молчит. Решает как быть. А может уже решила, но ничего не сказала, оставив все на более удобный случай.

Орк рассмеялся. Впервые за долгое время его лицо украсила улыбка, имевшая теперь какой-то зловещий оттенок.

— Как вы вообще чего-то достигли в жизни, я не пойму? Оставляя все на волю богам или судьбе, вы перестали быть хозяевами собственной жизни.

Он поднял свои громадные руки и сжал в кулаки.

— Видишь их. Этими самыми руками я проложил себе путь. Сам. Без чьей либо помощи… Ими я впервые взял оружие, впервые убил своего первого противника, завоевал власть и победил всех своих врагов. Баррук лишь наблюдал за мной, но никогда не вмешивался в мою жизнь. Я всегда и во всем полагался на себя.

— И именно поэтому попал во власть Сатифы, — перебила его Малена. — Один человек мало что может против силы, что древнее многих королевских династий. Топор проложил тебе дорогу к трону, но он не спас тебя от нее.

Шахгар одобрительно кивнул.

— Ты права, здесь моя сила оказалась бесполезной, но что ты можешь противопоставить ей? Ты ведь такая же, как и она. Ваши умения и навыки равны. Разве может равный победить равного?

Малена замолчала и не стала сразу отвечать на вопрос орка. Последние события должны были произойти несколько иначе и обратный метаморфоз из старухи в прекрасную деву произошел слишком рано. Она хотела поквитаться с Сатифой и сделала все, чтобы заманить ее в ловушку. Однако ситуация с Шахгаром могла зайти слишком далеко, поэтому пришлось действовать на опережение, отбросив прежний план мести на потом.

— Не могу. Беда в том, что ни я, ни она не можем погибнуть от волшебства по сути создавшего нас. Это невозможно. Мы две части одной картины. Маленькие капельки в большом пруду. Я прогнала ее отсюда, но она вернется. Не сомневайся в этом.

— Тогда нужно подготовиться! — взревел орк.

— Забудь. Я сама позабочусь об этом. Твоя сила здесь ничего не сможет. И помни — убить ее нельзя.

— А как же ты собираешься с ней бороться?

— Есть способ заточить ее. Она не потеряет своей силы, но уже не сможет применять ее. Она будет здесь. — Малена показала на свою грудь, — во мне. Как часть меня самой. Я буду держаться так долго как смогу. За это время ты сможешь усилить свое царство и поквитаться со всеми, кто желает тебе зла.

Время гнало ее вперед, шепча на ухо как печально будет ее будущее. Жизнь больше не напоминала сказку, скорее мрачный сон, появившийся в самый разгар черной ночи. Он впитывался в нее, поглощал. Растекался по ней как воск, больно обжигая все внутри. Предначертанное должно было случиться.

— Ты говоришь, что помнишь древние времена, — вдруг заговорил Шахгар глядя как быстро мрачнеют его земли. Солнце огненным заревом покрывало все его королевство, кровавым пятном помечая все на что падали его слабеющие лучи. — Кто мы? Разве такая судьба была нам уготовлена?

— Разве ты сам не знаешь?

— Отец говорил, что все мы едины и только зло сделало нас такими разными. Его уже нет в живых, хотя я бы все отдал. Что сейчас спросить его совета.

— Ты убил его?

— Да.

— Я знаю ваши обычаи. Страшно ведь не было. Потому что вас всех готовят к этому с самого детства.

Шахгар сделал глубокий вдох. Его широкая грудь, где длинным шрамом тянулась рана от старого поединка, чуть не стоившего ему жизни, поднялась под напором вдыхаемого воздуха.

— Такова наша природа. С этим нельзя ничего поделать.

— Но твой сын, — перебила его Малена, вдруг направившаяся прямо к нему. — Ты ведь знаешь, что и ему однажды предстоит поднять оружие против тебя. Что ты думаешь об этом?

Орк погрустнел.

— Если бы он был жив… то да.

— Ты не можешь все знать наверняка. Кто знает, что там случилось.

— Их нет.

— Но твой браслет. — Малена указала ему на золотой обручальный браслет. — Он все еще прекрасен и на твоей руке. Значит они живы.

Шахгар потер тяжелый браслет на своей руке и внимательно посмотрел на него. Блеск золота уже не радовал его глаза, ему давно стало противен этот блеск, принесший ему больше горя и страданий, чем радости. Если бы не Лориэль, он бы давно выбросил его и никогда не одел. Все эти украшения, драгоценности. Люди ценили их, но орк видел в них признак слабости и попытку указать свой статус побрякушками нежели поступками.

— Может ты и права, но… где они могут быть? Я ведь ничего не помню. Никаких подробностей. Все будто в тумане. Холодно, сыро, я помню лишь обрывки, как будто попал под проливной дождь, и вся его пелена закрыла мои глаза. Оставалось протянуть руку и как слепец двигаться наощупь. Мой разум перестал принадлежать мне в одно мгновение.

Малена коснулась его своей рукой и по-дружески улыбнулась.

— Все пройдет. Волшебство так устроено. Это как яд — может пройти много времени прежде чем ты очистишься от него. Но есть и положительные стороны — ты вскоре станешь невосприимчив к нему, если только Сатифа не найдет новый способ завладеть тобой.

Лицо Шахгара исказилось при одном лишь упоминании этой ведьмы и каждый раз, когда он смотрел на Малену в ее чистых глазах видел отражении этой проклятой женщины.

Вернулся к своему трону молча, ничего не говоря. Ему стало противно все что произошло с ним. Та слабость, что он проявил по отношению к ней, те лобызания и самое главное — невозможность слышать свою собственную жену, которая уже тогда предчувствовала неладное с Сатифы. Ошибка оказалась фатальной и теперь ему нужно было собраться с мыслями, может даже попросить совета у Малены.

— Ты спрашивал откуда вы произошли, — начала женщина, подходя к нему все ближе. — История сохранилась в моей памяти, но воспоминания могут больно ранить тебя. Ты уверен, что стоит говорить об этом?

Орк поднял глаза и, откинувшись на спинку своего трона, молча дал согласие на разговор. Малена встала рядом с ним, присела на соседнее кресло, где должна была восседать королева. Орк хотел бы воспротивиться этому — Лориэль всегда была единственной кто мог сидеть рядом с ним, но так и не стал делать этого. Ответы сейчас были для него важнее королевских отношений.

— История всегда берет свое начало там, где все когда-то закончилось. Как Феникс рождается из пепла, чтобы презреть саму смерть и воспарить в небеса, так и мы все появились на свет из тела поверженного гиганта Мад'Рога. Великого хранителя неба, чьи ноги вросли в землю, а руки оказались прикованы к небу, не давая ему рухнуть на землю и раздавить все живое. Он был проклят на вечные муки за презрение к самому сущему. Боги заставили его служить им, поддерживая равновесие в мире. Все тогда было прекрасно. Не было ни войн, ни болезней. Сама земля плодоносила без труда со стороны и давала такой богатый урожай, что никто из Высших не знал потребности в еде и воде. Но однажды гигант устал своими силами кормить тех, кого он презирал. Бросив клич в самое небо, он призвал богов обратить на него внимание, на те муки, что он терпел, обеспечивая прекрасную жизнь тем, кто никогда в своей жизни не знал тяжелого труда. Однако голос его так и остался не услышанным. Они насмехались над ним и гигант реши наказать возгордившихся богов. Сжав своим руки, он напряг мышцы и разорвал небесные кандалы. Небо задрожало и вся его поверхность была готова рухнуть на землю, превратив прекрасный мир в одного сплошное пепелище. Увидев это, боги бросились спасать свой мир. Но гигант и слышать ничего не хотел. Все просьбы богов были пропущены им мимо ушей, как и они когда-то наплевали на его страдания. Гром известил о начале перемен. Молнии сверкнули на небосводе, расколов его на многочисленные куски. Наступали последние мгновения жизни. И в этот момент, самый сильный из богов ценой собственных сил обратил гиганта в скалу, заставив его держать небо и землю, но уже навсегда. Сила превратила непокорного Мад'Рога в самую большую гору, чья вершина теперь покрыта вечным снегом, а вокруг, у подножья распростерлись вулканические поля, вечно кипящие от гнева гиганта. Нам говорили, что часть тела великана распалась на части. Те, что составляли голову обратились в первых представителей Ордена, хранивших первозданные осколки Мад'Рога в плотной сфере мудрости. Волосы дали жизнь лесам, слезы — рекам, а та ненависть, с которой он закончил свою жизнь породила вас. Баррук, которому вы поклонялись многие столетия первым вонзил свой топор в гиганта, не дав тому сойти со своего места. Он стал олицетворением кровожадности, которую вы впитали с молоком матери и в наказание за это природа, породившая Мад'Рога превратила Баррука в уродливое чудовище, чьи потомки всегда будут носить на себе клеймо крови, той самой, пущенной им в минуты боя против гиганта. Ты образ и подобие своего бога, Шахгар, но он не всегда был таким. Когда-то в самом начале он был прекрасным мужчиной, чьей красоте завидовали сами боги, но именно тот удар и предрешил его дальнейшую судьбу. Никто не может сопротивляться ей. Ни люди, ни орки, ни даже боги. Она та судья, беспристрастная, неподкупная, чьей воле подчиняются все без исключения. Говорят, что именно там, где все закончилось и в то же время началось, можно попросить прощение у природы за содеянное и вновь вернуться к своему первоначальному виду.