Максим Бондарчук - Научиться любить-2 [СИ]

Вспомнил как впервые увидел ее, как попытался взять к себе, но родители были против, ведь кто он был тогда? Жалкий воин, ничего не стоявший и не способный в то далекое и давно минувшее время.

Остановился. Внимательно посмотрел вперед и среди кучи рассыпанных веток и болтавшего на болотной воде мха, заметил ее.

Цветок всегда был темно-алого цвета, как свернувшаяся кровь, она манила его и звала к себе. Орк осторожно сделал шаг — прощупал почву под своими ногами, потом поставил вторую ногу. Земля держала его, но что-то подсказывало, что не стоит верить всему, что видишь и необходимо как можно более внимательно оценить свою возможность достать этот редкий, но очень нужный для него цветок.

Шел очень аккуратно. Опирался о поваленные и подгнившие деревья, хватался за все, что могло помочь ему не провалиться в топкую черную болотную жижу, пока в конце концов не подобрался к ней так близко, что был готов вытянуть руку и схватить ее.

В такие мгновения он ощущал себя победителем. Триумф оказался неизбежен. Он вновь одолел природу и смог забрать самое драгоценное, что было в этом месте. Цветок был зажат в его руке, топкая земля болталась под его ногами, но теперь он не обращал на это внимание, целиком и полностью сконцентрировавшись на этом прекрасном чуде природе. Когда же до твердой земли оставалось всего пару шагов, он вдруг оступился. Прикованный вниманием к ней, старик не заметил, как по колено погрузился в холодную и очень плотную жидкость. Очнулся, словно разбуженный и стал хвататься всеми руками за твердую почву, до которой мог дотянуться. Рывок — руки его скребли по почве. Еще один — половина его туловища уже была поглощена болотом. Нет, он не мог закончить свою жизнь именно так. Не в этот раз. Все его нутро сопротивлялось этому и подхваченное желанием жить, старое тело внезапно встрепенулось, напряженное с ног до головы, и натянулось как тетива.

Цепляясь за корни поваленных деревьев, он все же смог выбраться из жадной хватки болота. Не сразу, но ему это удалось. Тяжел дыша, орк перевернулся на спину и без сил стал лежать так до тех пор, пока сердце его не успокоилось. Цветок был с ним, все это время пока он боролся с природой и с собой, руки его крепко сжимали драгоценный цветок.

Обратная дорога заняла уже больше времени чем раньше. Грязный. Весь пропахший тиной и болотной травой, он явился в дом больше похожий на неизвестное чудовище, чем очень сильно удивил своего сына.

— Тебе стоило быть более аккуратным с этим делом, отец, — сказал сын, подготавливая котел для варки, — сегодня тебе повезло. А что будет завтра?

— Никто не знает, что будет завтра. Не надо бежать впереди своего времени — это бессмысленное занятие.

На этом их разговор закончился. Старик положил цветок на стол, слегка помятый, но все еще излучавший ту притягательную красоту, за которую ее и ценили многие алхимики, снял одежду и бросил ее в воду, отправившись к небольшой лесной речушке помыться.

Сын остался дома. Приглядывая за лежавшим без сознания молодым орком, он никак не мог отвести взгляда от его лица. Что-то подсказывало ему, что этот неизвестный орк был для него гораздо более знакомым, чем казалось на первый взгляд, но подойти ближе он почему-то не решился.

Время шло. Старик вернулся домой. Чистый и переставший вонять болотной тиной. Сменил одежду и стал готовиться к самому важному моменту в этом дне.

— Я уже говорил тебе, что это за цветок?

Сын одобрительно кивнул головой. Отец столько раз рассказывал ему об этом, что все теперь в его голове было забито историями об чудодейственных свойствах этого обычного, как для него самого, цветка. Сын не видел в нем ничего магического. Черные листья, алый бутон, впитавший в себя все, что только могло быть в болоте. И даже когда он ловил момент и поносил его к своему нос, то начинал резко морщиться от той вони, что источали лепестки странного растения.

Котел вскипел. Все был готово. Ингредиенты разложены по столу.

— Смотри, — он поднял болотную мирру и стал внимательно и с наслаждением разглядывать ее, — здесь в этих кроваво-алых лепестках заключена огромная целебная сила. И если уметь выдавливать ее оттуда, то можно получить лекарство от всех недуг.

Подойдя к кипящей оде, он бросил несколько лепестков и жидкость в мгновение ока окрасилась в такие же цвета, как и сам цветок. Запах стал распространяться по всей хижине. Настолько сильный и неприятный, что в первые секунды было трудно дышать. Сын не выдержал и вышел наружу, но отец остался и как самый настоящий алхимик продолжил действо, не останавливаясь ни на секунду.

Сколько он там пробыл, сын так и не смог посчитать, но, когда ждать на улице ему надоело и он твердым шагом вошел в их дом, внутри все было заполнено удивительным ароматом, совершенно не похожим на ту вонь, которая была тут изначально.

— Как? Что ты сделал?

Орк недоумевая спрашивал своего отца.

— В этом вся и сила алхимии, сын мой. Иногда первоначальное, поверхностное впечатление далеко от того, что на самом деле скрывается внутри. Уметь извлекать необходимое — вот к чему необходимо стремиться.

Сын посмотрел в котел — жидкость уже не кипела, но все еще парила, наполняя воздух вокруг этим непередаваемым ароматом. Потом принял из рук отца маленькую чашку с наполненной до краев этим эликсиром и направился к кровати с орком.

— Это даст ему силы и позволит вырвать из лап беспамятства.

Старик шел рядом и внимательно следил за тем, как его сын все делает. Не упускали ни одного момента или даже самого маленького нюанса, а когда все содержимое было влито в едва открытые губы выловленного в океане орка, его грудь внезапно вздулась, а сам он, кашляя и выплевывая остатки этой жидкости, перевернулся и упал с кровати на пол.

Все случилось именно так, как и говорил ему отец. Молодой орк ожил буквально на глазах и даже аромат болотной мирры не смог перебить ту вонь рвотной массы, полившейся изо рта очнувшегося орка.

Окончательно тот пришел в себя уже спустя долго время. Костер в камине погас, — котел перестал парить и приятный аромат остался лишь в воспоминаниях да в впитавшихся его одеждах и постельных подушках. Оставшееся содержимое старик разлил по пустым бутылям и сел за стол, где начал готовить остывшие остатки обеденной еды.

Оба наблюдали за молодым соплеменником, хотя никто из них так и не удосужился сказать ему о том, где и как он тут очутился. Не сразу, но и он стал задавать вопросы. Оглядевшись по сторонам, ему было жутко любопытно в каком месте сейчас он находился.

— Думаю, — начал старик, — у тебя есть вопросы. Задавай.

Он постарался улыбнуться, но из этого ничего хорошего не получилось. Старые клыки не дали ему широко отодвинуть губы, и все, что получилось в ту секунду, было похоже на ехидное хохотание, после которого он отбросил все попытки как-то засмеяться.