Ева Фёллер - Золотой мост [litres]

Где-то к полудню объявился наконец и дед Анри. Опираясь на трость, он прохромал в гостиную и с любопытством заглянул в мои карты.

– Ну, и кто же выигрывает?

– Я, – сообщила довольная Мари. – Но Анна несколько раз меня чуть не обыграла.

Она сказала это лишь для того, чтобы я не выглядела полной дурой. На самом деле я каждый раз проигрывала с разгромным счетом.

Дед Анри подмигнул нам.

– Неужто вы весь белый день так и собираетесь дуться в карты? В такую чудесную погоду! Как насчет того, чтобы отправиться в карете в Булонский лес? Я велю запрягать?

– О да! – Мари радостно захлопала в ладоши. – Прекрасная идея, дедушка! Мы можем устроить там пикник на природе! – Она озабоченно взглянула на меня. – Но перед этим тебе нужно переодеться. Я не хочу, чтобы ты разгуливала в этом старом тряпье.

Притащив в свои покои, она одела меня в солнечно-желтое платье, которое сидело на мне так же безукоризненно, как и вчерашнее. Как выяснилось, за это время портниха уже укоротила все наряды, которые Мари отобрала. Кроме того, Мари велела приготовить мне другую комнату, прямо напротив своей. Она была обставлена дорогой изящной мебелью, включая венецианское зеркало в вычурной раме с завитушками. Стены были обтянуты кремовым шелком, а полог кровати украшали воланы с вышивкой. В такой комнате могла бы жить какая-нибудь сказочная принцесса, вся эта роскошь казалась мне почти нереальной. Я бесконечно благодарила Мари, но она и слышать ничего не хотела.

– Ты мне как сестра! – сказала она, похоже, совершенно серьезно. Я знала, что это чувство продиктовано ее подсознанием, и поэтому тут же почувствовала укол совести, ведь она мне тоже была очень симпатична. Казалось, для Мари и деда Анри было самым обычным делом брать меня с собой в запряженную четверкой лошадей карету и везти на прогулку за город.

Когда западные ворота города остались позади, двигаться стало проще. У кареты были хорошие рессоры, и тряска не доставляла больших мучений. Время от времени на прямых участках дороги кучер щелкал хлыстом, и тогда мы мчались еще быстрее. За городскими стенами природа оставалась почти нетронутой. Из открытого окна кареты кое-где виднелись небольшие крестьянские дворы, но здесь, за пределами города, следы цивилизации попадались редко.

Дед Анри задремал, и я заметила, что у меня тоже глаза слипаются. В какой-то момент заснув, я погрузилась в кошмар: я мчалась в ночи, преследуемая убийцей без лица. Я все бежала и бежала, но мне не удавалось уйти от него, как бы я ни старалась. В затылке у меня зудело и горело со страшной силой, убийца был совсем близко!

Наконец, тяжело дыша, я встрепенулась. В затылке по-прежнему зудело, такой глубокий след оставил этот сон. Зуд не собирался проходить, сохранялось и ощущение преследования, так что я даже в тревоге выглянула из окна проверить, не едет ли кто-нибудь за нами. Но там никого не было. Мари, читавшая книгу, взглянула на меня с легким недоумением:

– Анна, все хорошо?

– Все прекрасно, – заверила я. – Просто мне приснился безумный сон.

– Со мной такое тоже часто бывает, – призналась она. – Вот только этой ночью я во сне зашла в какую-то странную огромную птицу, полую внутри. Птица поднялась в воздух и полетела за море.

Услышав эту историю, я вздохнула. Видимо, у Мари воспоминания о прежней жизни перепутались со снами. Хотелось надеяться, что сон был хотя бы приятным.

Вскоре мы добрались до цели. Булонский лес был большим и местами походил на парк. Оставив вещи на поляне под гомон птиц, мы не спеша побрели к живописному озерцу. Иногда нам встречались другие гуляющие. Все они выглядели довольно респектабельно и прекрасно проводили время здесь, на природе, вдали от городской вони. По озеру каталась на лодке молодая пара. На берегу какой-то малыш резвился со своей собакой под присмотром строгой гувернантки. Мари расстелила на траве покрывало для пикника, а кучер притащил корзину с едой, где запасов, включая две бутылки вина на выбор, хватило бы по меньшей мере на шестерых. Однако на этот раз для утоления жажды прихватили еще и кувшин с великолепным на вкус вишневым соком. Уютно расположившись втроем на покрывале, мы устроили по-настоящему классный пикник. Мы ели свежий хлеб и маленькие пирожные, запивая их соком и вином. За едой мы разговаривали обо всем на свете, среди прочего о моем детстве во Франкфурте, которое я сплела из реальных и вымышленных событий, стараясь обходить рискованные моменты. С ними я чувствовала себя уютно, почти как дома, вероятно, потому, что мы были родом из одного времени, а значит, действительно в некотором смысле родственными душами.

После еды дед Анри, прислонившись спиной к стволу дерева, задремал, а Мари тем временем опять погрузилась в свою книгу – отчет об исследовательской экспедиции в овеянное легендами государство ацтеков.

Мне же захотелось размяться, и я отправилась прогуляться вокруг озера. За большим, в человеческий рост, камнем, напоминавшим причудливой формы кулак, я по малой нужде полезла в кусты. Сидя там с задранными юбками, я ощутила внезапную перемену. Стало не слышно птичьего щебетанья, по кронам деревьев будто ледяной ветер прошел, и было в нем что-то жуткое – я его не просто кожей почувствовала, он прохватил меня насквозь, и внутри похолодело. Подскочив, я в испуге выбежала из-за камня. Пока я растерянно озиралась, ветер прекратился, и все опять стало как обычно. Воздух был по-летнему теплым, наперебой радостно заливались птицы. Я поспешила вернуться к Мари и деду Анри, который к этому времени уже проснулся и дружелюбно поинтересовался, все ли у меня хорошо. Очевидно, мое лицо все еще выражало пережитое потрясение.

– Да, все чудесно, – рассеянно сказала я.

Достав из кармана жилета усыпанные драгоценными камнями часы, дед Анри постучал по выпуклому стеклу.

– Пора. Нам нужно возвращаться. – Он прищурил один глаз. – Иначе наша малышка Анна опоздает к условленному времени.

– И правда, чуть не забыла, – подключилась Мари. Она тоже улыбалась. – У нее же свидание с молодым Фоскером.

Я заметила, что краснею. Видимо, слуга вчера подслушал наш с Себастьяно разговор и не нашел ничего лучше, как немедленно передать им обоим его содержание.

Мари подняла палец в шутливом предостережении.

– Только будь осмотрительна. Эти мушкетеры – настоящие сердцееды.

Она говорила прямо как Сесиль. Должно быть, было во мне что-то такое, что вызывало у людей желание меня опекать.

– Мы всего лишь идем в театр, – сказала я смущенно.

– Разумеется, – подмигнул дед Анри. Он обратился к своей внучке: – Как думаешь, Мари, можем ли мы допустить, чтобы он вскружил ей голову?

Мари покачала головой.