Анна Мария Роу - Дожить до коронации

Виктория же капризничала, закатывала скандалы и истерики то одному, то другому. Родственники и прислуга в поместье не могли узнать тихую и воспитанную барышню, какой она была раньше. Камилла осунулась от бесполезных переживаний и не понимала, что происходит и что нужно делать.

Характер Виктории ухудшался день ото дня. А парни, словно слепые, ходили за ней, как два хвостика, терпя капризы, смены настроения и бесконечные бессмысленные причуды. Вечно так продолжаться не могло.

Для Теодора все кончилось после двухдневного путешествия в приморский городок. Невесте захотелось выпить знаменитого кофе на набережной. Выпила. И кофе, и артлейновской крови. Ну подумаешь, прыгнул с моста и спас какую-то самоубийцу! Ну попытался узнать о ее судьбе. И что?! Это же не повод ныть всю дорогу на тему «ты меня не любишь»!

Теодор до сих пор не понимал, как он не сорвался и не нагрубил девице.

Тем вечером Доминик пришел для разговора. Как Артлейн, негодяй такой, может не ценить чистую и невинную душу? Как смеет раз за разом разбивать чистое сердце пренебрежением и черствостью натуры? Да если бы такая девушка, как Виктория, хотя бы взглянула на него благосклонно, то…

Эол не выдержал и со злости бросил: раз она ему так нужна, пусть и забирает. По праву сюзерена. О словах своих он сразу же пожалел. А вот Доминик воспринял их всерьез. И сделал предложение Виктории.

Разрыв помолвки. Объявление о скорой свадьбе кронпринца. Без торжеств, которые планировалось провести позже.

Артлейн же заперся у себя в комнате, рассматривал свои крылья, не веря в их реальность, и потихоньку отходил от наваждения и влюбленности последних недель. Первый вывод, к которому он пришел, — искусственное происхождение головокружительной страсти. Но Доминик его слушать не стал. Одержимость принца светловолосой девой усиливалась день ото дня.

— Ваш дар — нейтрализовывать магические воздействия. — Я взглянула в темные глаза собеседника.

— Да, — криво усмехнулся Артлейн. — Порой бывает очень неудобно пользоваться переговорниками. Постоянно перегорают.

— А почему вы до сих пор живете в Аоре, а не в одном из городов-государств эолов?

— А кто мне клятву вернет? — пожал плечами черноволосый. — Дядюшке очень удобно иметь на службе такого, как я.

Ах да, наш рооканский маг тоже бубнил, что у клятв магия высшего порядка, сродни той, что охраняет семьи монархов. Ее не развеять. Точнее, для этого требуется нечто сверхординарное. Например, тот круг из восьми или тринадцати жертв, о котором бредил господин Авксентий.

Но тогда… Нет! Слишком сложно! Проще убедить кронпринца или короля вернуть клятву. И станет эол свободным, как ветер. Да только куда он денется от ответственности за страну и народ?

— И все-таки не понимаю. — Я решила воспользоваться редкими для Артлейна минутами откровенности и спросить: — Почему, если Виктория так вас любила, что решилась даже на незаконный приворот, она согласилась выйти замуж за Доминика?

А что еще это могло быть? Все признаки, как в учебнике: резкая смена поведения, одержимость, идеализация объекта влечения. И обратная сторона медали — разрушение характера и личности той, которая использовала чары. Я могу предположить, через что наводили приворот, — через тот букет пионов. А Доминик, значит, был случайно околдован? И знала ли о привороте Виктория?

— Приворот не доказали, — поправил меня эол. — Архимаг мог бы найти его следы, но прошло слишком много времени. А что касается Виктории… Вы, дамочки, любите играть чужими чувствами. Может, хотела, чтобы я ее из-под венца украл, как в ваших демоновых романах? Или включила голову и сообразила, что кронпринц — партия более выгодная?

За весь женский род стало обидно.

— А уж вы-то! Мужчины! Завоеватели мира! Поговорить нормально не можете с любимой девушкой! Боитесь своих эмоций! Как огня!

Кто бы говорил… Я-то от своих чувств и желаний старательно отгораживаюсь. Уже и забыла, что они у меня есть! Но пусть только попробуют появиться!

— Леди Аврора, — холодно произнес Ворон, — ваши слова могли бы меня задеть. Лет этак пять назад. Но не надо путать потакание женским капризам и проявления любви.

— А вы хотя бы поговорить с его высочеством не пробовали? — Кажется, инстинкт самосохранения у меня напрочь отключился. — Развеять миф о его страсти? Или побоялись перейти дорогу вышестоящему?

— Представьте себе — пробовал! — буркнул в ответ герцог. — И беседами дело не ограничилось! Как итог — Доминик на полном серьезе и чуть ли не прилюдно обвиняет меня в убийстве его ненаглядной!

— А вы не убивали?! — Его предыдущие слова можно было трактовать как чистосердечное признание: одурманенный наследник престола — угроза безопасности, а раз так, любые средства хороши. Особенно радикальные и стопроцентно надежные.

Артлейн глянул на меня исподлобья:

— Знаете, если на пике приворожения объект любви, скажем так, исчезает, то вместо безумно влюбленного юноши в розовых очках мы получаем одержимого идеей… да любой идеей, лишь бы она была связана с Викторией.

Имя бывшей невесты он не произнес, а выплюнул.

— У кронпринца получилось доказать вашу вину?

— Да, но, к счастью, алиби у меня имеется. И даже в таком состоянии он способен слышать голос разума.

— Иногда, — не могла не прошептать я тихо и в сторону. И все-таки как погибла эта влюбленная романтичная дурочка? — Но за пять лет сила подобных чар должна как минимум ослабеть!

Ворон пожал плечами и промолчал.

— А Мари Эсте?

— Я проследил, чтобы она вышла замуж за благородного дворянина, которому безразлично, может ли его супруга танцевать модное танго. Девушке, на мой взгляд, крупно повезло, что она не оказалась в нашем милом и уютном серпентарии.

— А Ольгу вам не жалко?

В ответ раздался тихий смех.

— Ее высочество, при всей своей кротости и благонравности, тот еще манипулятор. Ваш щит — яркий тому пример!

— Вы ничего не понимаете! — выпалила я и осеклась: по-хорошему стоило бы многозначительно улыбнуться. — Это было только мое решение!

— А вот такое отношение — высший пилотаж манипулирования людьми. Право слово, у меня так не всегда получается.

Я закусила губу. Герцог же нагло сменил тему:

— А вы, дорогая леди Аврора, не хотите мне что-нибудь рассказать?

С какой это стати? И уж не о том ли настойчивом эльфе он ведет речь?

Я злорадно оскалилась и напомнила господину об одном факте:

— А не засиделись ли вы, часом? Время позднее и так далее…

Ворон со вздохом встал, поклонился с некой галантной издевкой и стал прощаться:

— Вы правы. Я уже сказал все, что нужно, и немного более. Осталось пожелать вам спокойной ночи. До встречи на маскараде.