Марион - Потерявшие сокровище. Книга 2 [СИ]

— Я бы хотела услышать от вас одно, — императрица улыбнулась, продолжила, — только то, что вы ни под каким предлогом не будете бить в ответ на несдержанную пустую болтовню, призванную задеть вас побольнее.

Глаза леди Сесилии полыхнули.

— Не нужно растрачивать силы, леди Сесилия, и не потому что ваш сын виноват, а потому, — Анаман понизила голос до заговорщического шепота, — данные дамы сами имеют в своих садах червивые яблоки.

Леди Сесилия замерла, после чего покосилась на выход из беседки.

— Вы посвятите меня в детали, или просите подождать?

— Лишь частично и в большей степени обождать. Удар будет ошеломляющий и до ожидаемого громкого пира в честь свадебной церемонии принцессы Альмы. — Анаман улыбнулась, — кто громче всех смеялся над вами сегодня, тот будет плакать уже завтра, да так, что слезы утянут и того, кто в смехе поддерживал и мнимую грусть показывал. Уверяю вас, если горе затронувшее вашу отчину не предотвратить, просто нет наших рук там, где мысли мужчин, то вот удар, нанесенный тем, кто над вами потешался, он опозорит, и куда как ярче, чем меня или вас опозорили любимые дети.

Сесилия заулыбалась.

— Госпожа Правящая мать, если удар будет равносилен и даст мне в руки ответ на слова в мою сторону брошенные, дабы ответить не мене болезненно, то я уверяю вас, ни единой мыслью не пошевелю, дабы ударить их за смех сегодняшний и тот что будет, до момента их позора.

— Вы не пожалеете о ожидании, которое будет не долгим. Вам понравится то, как они сами оступятся и как их пошатнет.

— Скажи, о чем говорил Шан? — спросил Тенанук стоя рядом с задумчивым Сато.

— Я и сам до конца не понимаю. — Он посмотрел на супруга.

— Он сказал, что ты видишь сны. Это правда?

— Не знаю. Я ведь не помню то, что мне снилось. Всегда так было. — Он прошелся вдоль гостиной, развернулся и пошел назад. — Но его слова о том, что кто-то идет, они заставляют задуматься.

— Да, я тоже не могу выкинуть их из головы. — Шао сидел на кушетке, а его супруг уже десятый круг нарезает по гостиной и не осознает этого. — Думаешь внушение было глубоким?

— Думаю, что в Зале Влияния оно усилилось и тот, кто заложил ему в голову мысль, он смог пробиться.

— Тебя назвали родичем.

— Если бы я знал, Шао, уж точно родню нашел бы свою. — Он повернулся боком, отмерил несколько шагов, — я же приемный ребенок был. Кто и где мои родители, не имею ни малейшего понятия. К тому же, по документам приюта я подброшенный. Нашли на ступеньках, как в дешевом драматическом кино. Записка с тем, как меня зовут и бирка из роддома, адреса которого на Алкалии не нашли. Да и мое имя…слишком оно необычное.

— Да? — удивился Шао. — А ты мне не рассказывал, как тебе имя дали.

— Ну, полного имени для работы в пекарне отца и не требовалось, а он звал меня сокращенно, так как даже «Са́тори» для парня на Алкалии в нашем районе, тем более в нем, да при моей перекрывающей крышу ярости, согласись, весьма странное. Удивлялись, конечно, в отделе чип-идентификации, да при получении водительских прав.

— Значит ты подкидыш. А как назывался роддом, что на бирке был?

— Майкяй, Полларс 12/5, Монуна. — Пожал плечами Сато, — запомнил, так как частенько в детстве с той биркой играл, а потом выкинул, как отца не стало. Незачем оно мне было.

— Монуна? — Встрепенулся Шао. — Ты уверен, что именно Монуна?

— Да. А что не так? — остановившись, осмотрел ошеломленного супруга. — Шао, что такое?

— Сато, Монуна — это планета. И она вторая обитаемая планета звездной системы, в которой располагается Яхвер, планета-столица империи Оламу. А Майкяй, это город-столица планеты. Сато, ты родился в Оламу.

— Хе, — оторопело замер и призадумался. — И чего это значит?

— Да ничего. — Встал Шао и подошел, взял его лицо в свои ладони, посмотрел в глаза, — если ты родился там, но тебя увезли так далеко, значит было что-то очень опасное и тебя либо спасали, либо отобрали у родных. А может еще что случилось, да банально путешествовали, погибли или украли, подкинули или оставили дабы скрыть. Все что угодно, вариантов тьма тьмущая.

— Значит надо выяснить, что и как было, — Сато прошептал, — я бы хотел знать, кто мои родители. Конечно отец навсегда им останется, но правду хотел бы знать.

— Сато, поиски в Оламу пока невозможны, если ты не выдашь официальное прошение через Храм.

— И веры им не будет, все политические реверансы, так?

— Да. — Кивнул головой Шао. — Но будь уверен, я про это не забуду и как представится удобный момент, разузнаю, что к чему.

— Хорошо. — Сато кивнул головой, — если у меня выдастся возможность, тоже запущу корни, а потом тебе расскажу.

— Ловлю на слове… — прижался к его губам, которыми не может насытиться, сколько бы не целовал.

Каждый поцелуй отдает особой сладостью, магнитом тянет, заставляет все тело бурлить и жаждать еще и еще. Это было своеобразным наркотиком, который мог дать только этот человек. Зря Сато боится, сколько было до него женщин, сколько раз он был с теми, кто сейчас обязан приходить на его ложе — все не то. Им он не насытится никогда. Даже дряблым стариком будет, а все губы в плен своих захватывать да терзать не перестанет.

День был теплый и приятный. Сато вышел в сад, вальяжно расселся на кушетку в беседке, разослал всем своим свитским, чтобы не приближались, так как у него интересный разговор. Сегодня он ударит сразу двоих. Императрица передала ему папочку, которую ей презентовал император. Он завершил переговоры, сразу с двумя сторонами. Невесту для сына набожного дядьки представили, сокрушаясь, что леди Софи неосмотрительно съездила на курорт, к соляным пещерам и не выполнила требование по сохранению неприкасаемости тела своего, не сообщив массажисткам, что трогать ее надо только через традиционную ткань. Император был столь убедителен, так крыл по мозгам зашоренному старичку, что тот уверовал и согласился на более молоденькую кандидатуру, которую император обещал содержать в специальном коконе благочестия. С женихом, что плевал на нравственную сторону невесты, император провел вразумительную беседу, что невеста довольно вольная, довольно жаждущая власти и следить за ее персоной надо так, чтобы головы поднять не смела в сторону политики. Жених проникся, тем более, что, если у него будет получаться это делать, он будет на хорошем счету у императора. А тот, кто женится на статусе, он сделает все, дабы этот статус работал на него.

И именно итоги переговоров были в папке с приказом от имени императора, подписанные императрицей и переданы Тенаару, даруя право донести до одной леди, по какой причине все это произошло. И Сато наслаждался погодой, ждал приглашенных на «открытую» всем ветрам беседу. Это будет его последний на сей момент удар по дамам гарема. Все, кто умудрился его ранить, в самое сердце, сегодня получат такой удар, что очень серьезно задумаются что лучше — тешить свое самолюбие и с ним кусаться, или лучше заткнуться и мирно сосуществовать?