Гэв Торп - Время Легенд: История Раскола

Они так и не пришли к согласию по этому поводу, и когда жена Аэнариона, Вечная королева, была убита, он проигнорировал совет Каледора и разыскал Меч Кхаина, чтобы разбить воинство демонов. Король-Феникс стал темным, мстительным воином и основал королевство Нагарит на севере Ултуана и правил из цитадели Анлек. Укротитель Драконов вышел из союза с Аэнарионом, и его собственное королевство, названное Каледором, сосредоточило свои усилия на создании магического портала.

Хотя они раньше были друзьями, два величайших эльфа больше никогда полностью не доверяли друг другу, но в момент наибольшей опасности Каледор и Аэнарион оба сыграли роль в поражении демонов. Каледор приступил к последнему заклинанию на острове в водах Внутреннего моря Ултуана. Видя, что задумал Укротитель Драконов, демоны бросили свои армии на Каледор и его магов. Аэнарион пришел на помощь Каледору и сдержал легионы Хаоса, чтобы дать магам время закончить заклинания.

Оба должны были пожертвовать собой. Хоть и победив, Аэнарион и его дракон Индраугнир, к сожалению, были ранены в сражении. Верный данной клятве, Аэнарион полетел на север к Оскверненному острову, чтобы вернуть Меч Кхаина на его черный алтарь; ни короля, ни дракона больше не видели. Каледор и его последователи были пойманы в ловушку в оке портала, застыв в процессе заклинания, обреченные на бесконечное существование проводниками магической энергии.

Так земли Каледора и Аэнариона остались без своих правителей: Каледор в южных горах, Нагарит на холодном севере. Недоверие, существовавшее между двумя королевствами, не закончилось со смертью их основателей, а только усилилось. Преемники эльфийских лордов не уступали власть друг другу, и каждый претендовал на победу над демонами.

Когда сын Аэнариона Малекит пожелал унаследовать положение отца Короля-Феникса, князья Каледора воспротивились. Они напомнили эльфам из других королевств, что Малекит был воспитан в мраке и отчаянии, и Укротитель Драконов пророчил, что потомки Аэнариона будут навсегда запятнаны проклятием Кхаина Кроваворукого.

Первый Совет князей выбрал Бел Шанаара Тиранокского в Короли-Фениксы, гарантируя таким образом, что ни Каледор, ни Нагарит не будут обладать наибольшей властью на Ултуане. Малекит принял это решение с достоинством, и каледорцы тоже одобрили выбор Бел Шанаара.

Под правлением этого нового Короля-Феникса эльфы восстановили свои города и исследовали мир. Были основаны колонии по ту сторону океанов, и влияние эльфийских королевств распространилось повсюду. Всегда настороженные положением и властью друг друга, Нагарит и Каледор продолжали соперничество на протяжении многих столетий, и хотя между этими двумя королевствами существовал мир, их недоверие друг к другу углублялось, князья каждого обвиняли других в ревности, высокомерии и корысти.

Так что князь Имрик из Каледора с некоторым раздражением и некоторым беспокойством услышал весть о приближении знамен наггароти к своему лагерю. Командующий армий Каледора в Элтин Арване, землях к востоку от Великого океана, Имрик был внуком Укротителя Драконов, младшим братом правящего князя королевства, Каледриана.

Прибытие наггароти было несвоевременным. Имрик и его воины провели двенадцать дней, преследуя орду диких орков и гоблинов через дикие земли на юге Элтин Арвана, и в этот день они должны были сразиться со своими врагами.

— Нагаротти хотят украсть нашу славу, — сказал Имрик своим спутникам, младшему брату Дориену и кузену Тиринору.

Они втроем сидели в шатре Имрика, уже в доспехах из золотых пластин с серебряными накладками. Герольд, принесший весть о прибытии наггароти, нервно ожидал приказа своего генерала.

— Они полагают, что могут одержать здесь победу и забрать эти земли себе, — сказал Дориен. — Отошли их с предупреждением, что они вторглись на земли каледорцев.

Тиринор неловко поерзал на сиденье и поднял руку к Дориену, прося успокоиться.

— Не слишком мудро провоцировать их, — сказал Тиринор. Он повернулся к посыльному: — Сколько их, говоришь?

— Двенадцать тысяч, мой князь, — ответил герольд. — Из них четыре тысячи — рыцари. Мы сосчитали их, когда они переходили вброд реку Лайтенн.

— Они будут здесь задолго до полудня, — сказал Имрик. — Они шли ночь напролет.

— Мы должны подготовить армию и напасть на орков, прежде чем наггароти доберутся сюда, — сказал Дориен, вставая. — Они не могут претендовать на заслуги в битве, которая закончилась до их прибытия.

— Еще нет, — сказал Имрик. — Мы не будем ввязываться в поспешное сражение.

— Так что нам делать? — сказал Дориен. — Разделить славу с этими хладнокровными убийцами?

— Мы докажем, что мы сильнее, — сказал Имрик. Он дал знак герольду приблизиться: — Поезжай к наггароти и передай их князю, чтобы прибыл ко мне.

Посланник поклонился и стремительно удалился, оставив трех лордов Каледора в молчании. Имрик терпеливо ждал, скрестив руки на груди, пока Дориен ходил взад-вперед. Тиринор подошел к столу и налил себе вина, смешанного с водой, которое он потягивал в возбуждении. Через некоторое время он перевел хмурый взгляд на Дориена.

— Сядь, пожалуйста, кузен, — резко сказал Тиринор. Он проглотил полный рот вина. — Ты крадешься, как крейсианский лев в загоне.

— Мне это не нравится, — сказал Дориен. — Как нагаротти узнали о нашем преследовании, и как они так быстро поймали нас? И если мое хождение так раздражает тебя, не стесняйся выйти наружу, кузен. Или это для тебя слишком далеко от винных кувшинов?

— Прекратите препираться. — Тихое замечание Имрика успокоило пару. — Дориен, сядь. Тиринор, не пей больше. Наша армия готовится к битве, а вы препираетесь как дети. Ждите.

Дориен молча согласился и сел, перекинув длинный алый плащ через подлокотник стула. Тиринор опорожнил кубок и поставил его на стол, прежде чем вернуться на место.

— Как ты можешь быть настолько спокоен, кузен? — сказал Тиринор. — Ждешь, что наггароти будут нашими союзниками?

— Нет, — сказал Имрик не двигаясь.

— Ты даешь им возможность обходиться с нами с пренебрежением, — сказал Тиринор. Он всплеснул руками. — Зачем попытка посольства, которое, знаешь, не будет успешным, кузен?

— Потому что их не будет, — сказал Имрик. — Мы ведем себя достойно.

— Как будто наггароти заботит наше достоинство, — насмешливо фыркнул Дориен. — Они расценят это как слабость.

— Ты считаешь это слабостью, брат? — спросил Имрик. Его глаза пристально смотрели на Дориена.

— Нет, — немного поколебавшись ответил Дориен. — Я знаю, что мы не слабы.

— Это все, что имеет значение, — сказал Имрик. — Мне плевать на мнение наггароти.