Гэв Торп - Время Легенд: История Раскола

— И поэтому ты больше не удерживаешь контроль над магией, — сказал Менреир. — Заклинание, которое ты могла сотворить без усилий, теперь кажется… проблематичным. Даже самые простые заклинания все еще ненадежны, если вы не сосредоточены полностью. Простейшее отвлечение внимания — подслушанный шепот или дрожь в уголке глаза — может быть разницей успех и неудачу. Зная это, кто может сказать мне, почему Эллинитил испытывает трудности?

- Он думает о словах, а не о заклинании, — сказал Анамедион с оттенком презрения в голосе. Он даже не пытался скрыть скуку. — Чем больше он беспокоится о своем произношении, тем больше отвлекается его внутренний голос.

— Верно, — сказал Тириол, подавляя раздражение. Анамедион не назвал Менреира «мастером», — титулом, который он заслужил на протяжении многих веков, — признак растущего неуважения, который был адресован Тириолу. — У большинства из вас уже есть средства, чтобы сфокусировать силу, необходимую для некоторых величайших заклинаний, когда-либо созданных нашим народом, но пока вы не сможете использовать их без усилий или мысли, эта сила бесполезна для вас. Помните, что самая маленькая магия может пройти долгий путь.

— Есть другой способ преодолеть эти трудности, — сказал Анамедион, делая шаг вперед. — Почему ты не учишь нас этому?

Тириол растерянно посмотрел на Анамедиона.

— Контроль — единственное средство овладеть истинной магией, — сказал князь.

Анамедион покачал головой и полуобернулся, обращаясь не только к деду, но и к другим ученикам.

— Есть способ проникнуть в магию, свободный от заклинаний и ритуалов, — сказал Анамедион. — Сформированный инстинктом и питаемый необузданный магией, он способен творить самые величайшие заклинания из всех.

— Ты говоришь о колдовстве, — быстро сказал Менреир, бросив предостерегающий взгляд на учеников. — Колдовство приносит только две вещи: безумие и смерть. Если вам не хватает воли и прилежания, чтобы быть магом, то вы, конечно, не проживете долго, как колдун. Если Эллинитил или Селабреир нерешительны с чистой магией, заклинание просто потерпит неудачу. Если кто-то ошибается в колдовском заклинании, магия не возвращается к ветрам. Она должна найти место для жизни, в вашем теле или уме. Даже когда колдовство применяется успешно, оно оставляет след, на мире и в духе. Оно развращает мысли и окрашивает ветры магии. Даже не думайте использовать его.

— Скажи мне, где ты слышал подобные вещи, — сказал Тириол. — Кто внушил тебе эти мысли?

— О, тут и там, — пожал плечами Анамедион и слегка улыбнулся. — Какие-то слухи о колдунах друкаях довольно часты, если действительно выходить из дворца. Я слышал, что любой колдун может сравниться по силе с тремя саферийскими магами.

— Значит ты ослышался, — терпеливо сказал Тириол. — Владение магией — это не власть. Любой дурак может взять в руки меч и колоть дрова, пока у него не будет щепок, но настоящий лесник знает, как пользоваться топором, топором и ножом. Колдовство — это грубый инструмент, способный только разрушать, не творить. Колдовство не могло построить эту цитадель, и колдовство не могло заколдовать наши поля, чтобы они были богаты зерном. Колдовство сжигает и рубцует, и ничего не оставляет за собой.

— И все же Анлек был построен с помощью магии, — возразил Анамедион.

— Анлек поддерживается колдовством, но он был построен Каледором Укротителем Драконов, который использовал только чистую магию, — сердито ответил Тириол.

Он бросил взгляд на остальных в комнате, ища какой-нибудь признак, что они обратили повышенное внимание на аргументы Анамедиона. Ходили слухи, шепотом и бессвязно, что некоторые ученики, и даже некоторые маги, начали экспериментировать с колдовством. Это было так трудно для Тириола сказать. Темная магия росла десятилетиями, подпитываемая ритуалами и жертвоприношениями наггароти и их союзников-культистов. Она загрязняла магический портал Ултуана, своим присутствием скручивая ветры магии.

Они нашли друкайских колдунов, прячущихся в диких местах Сафери, в предгорьях гор, пытающихся обучить своим извращенным путям заблудших. Некоторые из колдунов были убиты, другие бежали, предупрежденные о своем обнаружении другими культистами. Именно для того, чтобы защитить молодежь от этого разложения, Тириол доставил сюда самых талантливых саферийцев, чтобы учились у него и его самых могущественных магов. То, что Анамедион принес в столицу разговоры о колдовстве, было серьезной проблемой. Сафетион, как никакое другое место, должен быть свободен от порчи темной магии, ибо разложение власти в цитадели могло предвещать победу наггароти.

— Я рад, что ты нашел нас, — сказал Анамедион без тени сожаления или стыда. — Мне очень хотелось раскрыть нашу тайну, но другие настаивали на этой уловке.

Упоминание о других магах привлекло внимание Тириола, и он осмотрел остальные лица, остановившись на окровавленных чертах Иллианит. Это вызвало новую волну боли, и он задохнулся и отшатнулся в сторону, удержавшись от падения только обгоревшей рамой дверного проема. Он был разочарован, но не удивлен присутствием Анамедиона. Видеть Иллианит было слишком большим потрясением.

Словно кинжал погрузился в сердце и живот Тириола, физическая агония, которая терзала его внутри, отстраняя все чувства и разум. Маги, которые пришли с Тириолом, начали кричать и бросать обвинения, но Тириол ничего не слышал, только аритмичный стук своего сердца и отдаленное завывание в голове. Сквозь пелену слез и волн отчаяния, нахлынувших на него, Тириол оцепенело наблюдал, как колдуны отошли от двери, добавляя свои голоса к какофонии.

— Все, кроме Анамедиона, оставьте меня, — приказал Тириол. — Менреир, я позову тебя, когда закончу. Мы должны обсудить последние сообщения от короля Каледора.

Маг и ученики поклонились в знак согласия и молча удалились. Анамедион вызывающе стоял перед троном, скрестив руки на груди. Тириол отбросил свой гнев и смотрел на внука сочувствующими глазами.

— Ты одарен, Анамедион, — сказал князь. — Если бы проявил чуть больше терпения, не было бы предела тому, чего ты мог достичь со временем.

— Что это такое, чего ты боишься? — возразил Анамедион.

— Я боюсь проклятия, — серьезно ответил Тириол, наклоняясь вперед. — Ты слышал мифы о колдовстве, а я видел их собственными глазами. Ты думаешь, что это, возможно, быстрый способ достижения твоих целей, но ты ошибаешься. Путь для колдуна так же долог, как и для мага. Ты думаешь, Морати и ей подобные не приносили ужасных жертв, своих душ и тел, чтобы получить власть? Ты думаешь, что они просто машут рукой и уничтожают армии по прихоти? Нет, они не делают. Они заключили ужасные сделки, сделки с силами, которых нам всем лучше избегать. Поверь мне, Анамедион, мы не зря называем это темной магией.