Гэв Торп - Время Легенд: История Раскола

— Мы должны уходить! — настаивала Иллианит. Анамедион повернулся к ней и подтолкнул к тени-порталу.

— Тогда иди! Я скоро пошлю за тобой, — сказал он. — Это не займет много времени, мама.

Иллианит на мгновение заколебалась, разрываясь между любовью к сыну и страхом перед отцом. Страх победил, и она нырнула в мрачные врата, исчезая в темном тумане.

Когда Анамедион вновь повернулся к Тириолу, он увидел, что князь выпрямился и взял себя в руки. На мгновение Анамедиона охватило сомнение. Возможно, он неправильно оценил ситуацию. Выражение ужаса на лице Тириола сменилось жалостью, и это подлило масла в огонь гнева Анамедиона. Его мгновенный страх испарился, как иллюзия.

— Я докажу, каким слабым ты стал, — сказал Анамедион.

— Сдавайся или понесешь наказание, — прорычал Менреир, и голубое пламя заплясало в его глазах.

— Не вмешивайтесь! — сказал Тириол своим магам, отмахиваясь от них. Жалость исчезла с его лица и сменилась обычным спокойным выражением. В некотором смысле, это пугало, чем гнев князя. — Я разберусь с этим.

Анамедион знал, что должен ударить первым. Он позволил темной магии обвиться вокруг его тела, высасывая свою силу оттуда, где она скрывалась внутри и вокруг ветров магии. Он почувствовал, как она потрескивает в его венах, ускоряя его сердце, воспламеняя его разум. Произнеся проклятие Эрет Кхиаль, Анамедион выбросил вперед руку, и из его пальцев выпрыгнул заряд черной молнии.

Через мгновение после удара по Тириолу заклинание взорвалось дождем золотой пыли, которая, не причинив вреда, упала на голый каменный пол.

Только теперь Анамедион увидел контрзаклинания, вплетенные в одежду его деда. Жестокая улыбка исчезла с лица колдуна. Тело князя было пропитано магией, тонкой и многослойной. Темная магия запульсировала снова, укрепляя уверенность Анамедиона. Защита Тириола не имела никакого значения; защитных барьеров было много, но они были тонкими, легко пробиваемыми силой, которой теперь обладал Анамедион.

С широкого балкона на вершине башни Алин-Хаит открывался захватывающий вид на Ултуан, раскинувшийся вокруг четырех магов. К югу и северу тянулись фермы и пологие холмы Сафери, залитые полуденным солнцем. На западе сверкало Внутреннее море, едва различимое на горизонте. На востоке из-за горизонта поднимались величественные вершины гор Аннулии, серые и пурпурные, с белыми вершинами. Тириол заметил грозовые тучи, собирающиеся над горами на севере, ощущая в них темную магию, которая собралась в портале за последние десятилетия.

— Я отправляюсь сообщить Каледору, что не открою врата Тор Анрока, — объявил князь, не глядя на своих спутников.

Тремя другими волшебниками были Менреир, Алетин и Иллианит, последняя была дочерью Тириола, его единственным ребенком. Думая о ней, князь вернулся мыслями к Анамедиону, отодвинул их в сторону и повернулся к остальным.

— Я не могу рисковать тем, что друкаи захватят врата с другого конца, — объяснил Тириол.

Дворец Сафетиона был больше, чем парящим замком. Он мог легко дрейфовать по небу, потому что магия, вплетенная в его основания, немного отделяла его от времени и пространства. Снаружи дворец казался прекрасным и безмятежным, но внутри существовал лабиринт залов и комнат, коридоров и проходов, гораздо больших, чем можно было вместить в обычных стенах. Некоторые из этих комнат находились даже не на самом Сафетионе, а в других городах: Лотерне, Тор Иврессе, Монтиете и других. Самое главное, что одни из окружающих остров ворот вели в Тор Анрок, в настоящее время занятый армией Нагарита.

Как только он узнал, что город попал в руки друкаев, Тириол закрыл ворота, погрузив их чары в ступор. Теперь Король-Феникс хотел, чтобы Тириол снова открыл ворота, чтобы послать в Тор Анрок агентов, возможно, даже армию.

— У плана Каледора много достоинств, отец, — сказала Иллианит. — Удивление будет всеобщим. Вряд ли друкаи вообще знают о существовании врат, поскольку никто из них никогда не пользовался ими.

— Я хочу, чтобы так оно и оставалось, — сказал Тириол. — Обереги на вратах могут сопротивляться вниманию какого-нибудь обыкновенного друкайского колдуна, но я бы не стал испытывать их силы против магии Морати. Даже знание того, что такие врата могут существовать, было бы опасно, поскольку я не сомневаюсь, что она найдет способ создать свои собственные. С более приземленной точки зрения, я не могу заставить врата работать только в одну сторону. Как только они будут открыты, друкаи смогут использовать их, чтобы войти в Сафетион, и это подвергнет всех нас риску.

— Король-Феникс будет разочарован, господин, — сказал Менреир.

— Король-Феникс будет разгневан, — поправил его Тириол. — И все же я не в первый раз отказываю ему.

— Я не уверен, что друкаям все еще не известно о вратах, князь, — сказал Алетин. — В наши дни мало кому можно доверить какую-либо тайну, и я уверен, что есть саферийцы, которые когда-то служили во дворце, а теперь служат культам или, по крайней мере, сочувствуют им. Даже во дворце мы находим тексты, тайно пронесенные агентами друкаев, чтобы посеять смуту и заручиться поддержкой.

— Это дает мне еще больше оснований быть осторожным, — сказал Тириол, прислоняясь спиной к парапету. — Тор Анрок окутан тенью, защищен от наших авгуров и прорицаний. Возможно, друкаи обнаружили врата и охраняют их, или даже сейчас пытаются разгадать их тайны. В тот момент, когда она откроется, она станет белой вспышкой в сознании Морати — я не могу скрыть такую магию от ее прорицания.

— Простите меня, князь, но зачем вы нам это говорите? — сказал Менреир. — Если вы так решили, просто отправьте гонца обратно в Каледор. Мы не совет, чтобы давать наше одобрение.

Вопрос застал Тириола врасплох, ибо ответ казался ему достаточно ясным.

— Я надеялся, что у вас найдутся аргументы, чтобы переубедить меня, — сказал он. Вздохнув, он снова посмотрел на горы, а когда продолжил, его голос был тихим и задумчивым: — Я прожил очень, очень долго. Я познал высоты счастья и погрузился в пучину отчаяния. Даже когда демоны лаяли у стен Анлека и ночь длилась вечность, у меня была надежда. Сейчас? Сейчас я не вижу никакой надежды, потому что не может быть победы, когда эльфы сражаются с другими эльфами. Я хотел бы, чтобы нападение на Тор Анрок или наступление на Анлек положили конец этой войне, но такого простого приема не существует. Ни вооруженная сила, ни великая магия не положат конец этому конфликту. Мы находимся в состоянии войны с самими собой, и единственный мир, который может длиться, должен исходить изнутри нас.

— Не делай этого, — предупредил Тириол.

— Ты не в том положении, чтобы отдавать мне приказы, — отрезал Анамедион. Меч из черного пламени появился в его кулаке, и он прыгнул вперед, чтобы ударить. Менреир шагнул вперед, инстинктивно желая спасти князя, и эфемерный клинок пронзил его грудь. Через мгновение тело мага распалось падающим облаком серого пепла.