Питтакус Лор - Сила Единства

Я делаю шаг назад от перил подиума и качаю головой. «Я не готов к чему-то подобному», — говорю я ему. Из-за спины я вытаскиваю маленькую коробку, которую носил с собой с Гималаев. «Я действительно приехал сюда, чтобы дать тебе кое-что. Лексе тоже, если она рядом».

Девятый поднимает бровь. «Да, пойдем, поздороваемся. У меня есть кое-что, что я хочу вам показать».

Девять отпускает класс и ведет меня в офис на третьем этаже здания. Он смотрит на обширный кампус, или он будет таким, когда окна будут вставлены, прямо сейчас есть куча синих брезентов, покрывающих открытые пространства в стене. Лекса сидит за столом, глядя на многоэкранную компьютерную установку. Как и Девятый, она небрежно одета и кажется здесь непринужденной. Ее улыбка широка, когда она узнает меня, и она сразу же оставляет свои экраны, чтобы обнять меня.

«Итак, ты тоже профессор?» — спрашиваю я ее.

Лекса издевается. «Нет, Девятый меня опередил. Я вернулась к своей любимой роли: доброжелательный хакер. Она машет мне по столу взглядом. «Проверь это».

На первый взгляд трудно воспринимать всю информацию, которая протекает через экраны Лексы. Существуют карты мира с маленькими голубыми точками, несколько поисковых роботов, ищущих что-то в Интернете, теневые сетевые форумы и потоки с зашифрованными данными, ускоряющиеся в процессах, которые я не понимаю.

«Итак, на что я смотрю?»

«Я слежу за Гвардейцами», — объясняет она. «Очищаю их информации, если она станет общедоступной. Сохраняю их семьи в тайне. Даже когда они находятся под защитой Академии, мы не можем не быть слишком осторожными. Не говоря уже о том, что некоторые правительства по-прежнему не с большим энтузиазмом относятся ко всей этой инициативе».

«Это необходимо?»

«Лучше, чем сожалеть», — отвечает она. «Лоусон и другие земные Гвардейцы-люди были добры к нам, но…».

«Но тогда такое дерьмо, что заставляет задаться вопросом», — заключает Девятый, подавая мне кусок официально выглядящей правительственной канцелярской бумаги. Я быстро читаю.

Я, нижеподписавшийся, утверждаю, что я — естественно родившийся человек Земли и законопослушный гражданин Земной нации Гвардейцев. С моей подписью я даю присягу перед Земными Гвардейцами, полностью санкционированным миротворческим подразделением, созданным Организацией Объединенных Наций и управляемым Соединенными Штатами. Я торжественно клянусь, что буду защищать планету и наилучшие интересы моего народа и его союзников против всех врагов, земных и внеземных; что я буду несу истинную веру и преданность Земным Гвардейцам; что я буду использовать мои Наследия в служении моей планете; и что я буду подчиняться приказам совместно назначенного Верховного Главнокомандующего Земными Гвардейцами в соответствии с правилами и Единым Кодексом военной юстиции.

Я смотрю на Девять, чувствуя себя немного озадаченным. «Это законно?»

«Я не знаю, Джон. Я профессор, а не адвокат».

«Лоусон уверяет нас, что это просто формальность», — вставляет Лекса. «Но мы следим за этим, на всякий случай».

«Ну, если это когда-нибудь будет так, то они не на уровне…» Я начинаю говорить, показывая этим двоим, что я привез с собой.

В Нью-Йорке перестройка продолжается. Год спустя они все еще вытаскивают обломки от могадорской бомбардировки. В местах, где они закончили расчистку, строительные бригады готовятся объединить горизонт города назад. Подобный процесс происходит в крупных городах по всему миру. День Великой Победы не прошел без ущерба или потерь.

Я летаю над строительной площадкой, улыбаясь знакомой вспышке серебряной энергии. В яме, которая когда-нибудь станет небоскребом, Даниэла использует свое каменное видение, чтобы укрепить треснувшую секцию фундамента.

“Дерьмо”, ворчит парень в робе. “Если ты продолжишь это, я могу остаться без работы, милая».

«Я тебе не милая, старик», — отвечает Даниэла и пробирается сквозь толпу строителей. Кстати, они смотрят, как она распаляется, улыбаясь и обмениваясь взглядами, я думаю, что это может быть довольно распространенная сцена.

Даниэла выходит со строительной площадки и направляется к тротуару, где к ней приближается женщина средних лет, которая ходит с тростью. Леди останавливается, чтобы обнять Даниэлу, а Даниэла опускается, чтобы погладить золотого ретривера, которого женщина ведет на поводке. Женщина выглядит знакомой, и мне нужна минута, чтобы понять, почему.

«Ты забыла свой обед, детка», — говорит женщина.

«Спасибо, мама», — отвечает Даниэла.

Не каждая сцена, с которой я сталкиваюсь во время моей поездки по миру, сладка. Некоторые окончания не так счастливо.

Это ночь в Монреале, когда я нахожу Карен Уокер. Она идет по почти пустынной автостоянке в аэропорту, с накидкой, которая защищает ее от холодного вечернего воздуха, и газетой, спрятанной под мышкой, на каблуках.

На длительной стоянке есть только один человек — бледный мужчина средних лет с ужасной челкой, который тащит за собой переполненный чемодан.

Один из осветительных столбов парковки отсутствует, оставляя маленький ряд автомобилей купаться в тенях. Когда человек достигает этого ряда, Уокер кричит ему.

«Простите!» — позвала она, махая газетой. « Excusez-Moi! Ты уронил бумагу!»

Мужчина обернулся, озадаченный. «А? Это не-"

Ффт-фффт.

Два заглушенных выстрела из пистолета, спрятанного внутри ее газеты, один в чемодан и один в голову. Человек никогда даже не заметил ничего. Он падает, и Уокер немедленно идет к нему. Она начинает тащить тело в темное пространство между двумя машинами.

Я помогаю ей телекинезом, находясь в нескольких футах оттуда. Она подпрыгивает, наводя на меня пистолет, а затем быстро опускает его и притворяется, что не была поражена.

«Джон».

«Карен», — отвечаю я. «Надеюсь, у тебя есть все основания для этого».

«Да», — отвечает она.

Уокер распаковывает чемодан мертвого человека и отбрасывает кучу одежды. Она копается до тех пор, пока не обнаруживает копию Библии с загнутыми страницами. Она открывает книгу, показывая, что она опустошена по центру.

Внутри находятся три флакона с черным илом. Моя кожа покрывается мурашками при виде этого.

«Сколько из этого еще всплыло в мире?» — спрашиваю я ее.

«Я не знаю», говорит Уокер. «Любая сумма, больше одного, слишком много для меня».

Уокер выпускает собственный флакон из пальто. По запаху гнилых яиц, я думаю, что там налита серная кислота. Осторожно, она наливает некоторое количество в каждый из Могадорских флаконов, уничтожая содержимое.

«Кто был этот человек?» — спрашиваю я ее.

«Просто имя в списке», — отвечает она, глядя мне в глаза. «Очень длинный список. Знаешь, мне не помешала какая-то помощь, чтобы справиться с этим.