Питтакус Лор - Сила Единства

Я вынимаю коробку с сигарой и открываю ее. «Мы скоро поговорим об этом».

Вид черной грязи, возвращает меня в нашу последнюю битву с Сетракусом Ра. Все после того, как я заперся с Сетракусом Ра, похоже на сон. Я помню, как ломалось мое тело, как оно было разрушено, и я помню видения Сары, галлюцинации, ее наклонившуюся, чтобы поцеловать меня, чтобы я продолжил жить.

Я помню, как летал, оставляя то тепло, убегая от зловония смерти. Я помню шкуру Берни Косара, мягкую против моего разбитого лицо.

Я помню, как кто-то плакал, и я помню, как мы остановились, все еще в горах. Я помню, как я мог открыть глаза достаточно, чтобы увидеть волка с серой шерстью, но с ногами, как у паука, покрытыми сухой кровью, неподвижный. Химера, замороженная в последней форме.

И я помню, как Адам держал в руках Химеру-Пыль и плакал в меху его шеи.

«Он вытащил меня… Он спас меня…» Я помню, как Адам говорил Шестой, безумным, близкий к смерти.

После этого я закрыл глаза. Я больше не мог этого видеть.

Я узнал то, что произошло позже. Как Пыль нырнул вниз за Адамом, взял форму, которая позволила бы ему выбраться из пропасти и потащил Адама, насколько мог, от пещер. Ему пришлось укусить Адама, чтобы нести его в безопасное место, и после его смерти один из клыков Пыли был все еще воткнут в плечо Адама.

Теперь Адам носит этот клык на шее, прикрепленный к простому кожаному ремню. Это одно из немногих украшений, которые он позволил себе здесь, на Аляске.

Когда я нахожу его, Адам стоит перед небольшим костром, его руки засунуты в потрепанное зимнее пальто. Здесь холодно. Темные волосы Адама, отросшие сильнее, чем раньше, вырываются из-под шерстяной шляпы. Даже в шерстяном комплекте, он дрожит. Снег ударяет боком. Это в середине дня, и солнечного света нет. Эта часть Аляски — в пятидесяти милях к северу от ближайшего города — в это время года здесь не бывает много света.

Этот специально построенный тюремный лагерь — место, куда ООН сдала могадорцев, которые сдались. Тех, которые были захвачены. Искусственные сражались до последнего; они не знали ничего лучшего. Некоторых естественно рожденные, правда, вспомнили о самосохранении, в первую очередь, когда был убит Сетракус Ра.

Десяток длинномерных домов с нестабильным отоплением, едой, сброшенной с воздуха и ничем иным. Деревня Могадорцев посреди нигде — одна с периметром солдат ООН, которые превосходят численностью выживших Могов двадцать к одному в любом случае. Есть ракеты, нацеленные сюда постоянно. Дроны, предназначенные для противостояния агрессивным элементам, летают над головой.

Были разговоры о том, что делать с ними всеми. Все еще есть. На данный момент захваченные Моги остаются здесь и ждут.

«Я отказываюсь от учений Великого Лжеца!» Кричит Мог со шрамами на его лысой голове, откуда он вырезал свои татуировки. Он бросает копию Великой Книги в костер, и небольшая куча Могов, Адам и Рекс среди них, идут вперед, чтобы обнять и поздравить его.

Может быть, есть надежда на реабилитацию.

Другое, более крупное сборище Могов смотрит на костер для книг. В их глазах нет ничего, кроме злобы. Один из них, в частности, поворачивается ко мне. Это темноволосая девушка на несколько лет моложе Адама с такими же острыми чертами. Эта девушка и ее группа, похоже, не хотят ничего, кроме как убить последователей Адама, и, судя по царапинам и синякам на лицах некоторых из настоящих друзей Адама, были попытки.

Адам смотрит на недовольных естественно рожденных, наблюдающих за ним, его подбородок поднят в вызове.

Сирена взлетает над головой. Предупреждение, что Моги должны разойтись. Одно из правил заключается в том, что они не должны собираться в большом количестве.

Когда побитые Моги возвращаются к своим нищим койкам, я опускаюсь рядом с Адамом.

«Наверное, было бы неплохо, если бы меня увидели здесь, а?» — шепнул я ему, не оборачиваясь. Сирена достаточно громкая, чтобы замаскировать мой голос.

Тело Адама напрягается, его кулаки сжимаются, и на мгновение я думаю, что он собирается напасть на меня. Он на грани и боится, что застрял здесь.

«Легко сейчас», — говорю я. «Это я».

Адам быстро успокаивается. Он опускается на колени в снег и делает вид, что перевязывает свой ботинок. Остальные Моги из его группы мрачно дрейфуют к длинному дому, оставляя нам комнату.

«Джон», — тихо говорит Адам, с призраком улыбки на лице. «Приятно видеть…, ах, приятно слышать твой голос».

Я ложу руку на плечо Адама, не превратив его в невидимого. Я позволил своему люмену немного активироваться, излучая некоторое количество тепла.

«Ты собираешься все испортить», — сказал он со вздохом.

«Я мог бы вытащить тебя отсюда прямо сейчас», — говорю я. «Никто не узнает».

«Мои люди заметили бы, когда некому было защищать их от других», — печально отвечает он. «И кроме того, технически, я могу уйти в любое время».

Это правда. Благодаря своей роли в борьбе с могадорским вторжением Адам получил прощение, продиктованное самим генералом Лоусоном. Он решил не использовать его. Когда захваченных истинных начали отправляться на Аляску, Адам ждал их.

«Я видел девушку в толпе, которая была похожа на тебя», — говорю я осторожно, не зная, насколько я могу быть любопытным.

«Моя сестра», — мрачно отвечает Адам. «Она любила нашего отца. Кажется, она ненавидит меня сейчас, но, может быть, однажды…».

«А как насчет твоей матери?» — спрашиваю я.

Адам качает головой. «Она исчезла. Может быть, она умерла во время вторжения, может быть, она скрывается. Часть меня надеется, что она появится здесь однажды, и часть меня надеется, что она этого не сделает».

«Ты не хочешь, чтобы она жила здесь», — говорю я.

«Больше я беспокоюсь, на чьей стороне она будет», — говорит Адам. «Это мрачно, Джон, но теперь это мой долг. Я здесь делаю больше, чем где-либо еще».

Я позволил ему погрузиться в это. Мне очень неприятно видеть, что мой друг здесь, смешан вместе с остальными, поэтому я не хочу выходить и соглашаться. Но он может быть прав.

Я беру руку Адама и выкладываю на нее предмет из моей деревянной коробки. Он опускает глаза, испугавшись синего кобальтового сияния, которое исходит из его ладони. Быстро, он скрывает то, что я дал ему, под рубашкой.

«Когда ты будешь готов».

Я старался изо всех сил, посещая Аляску перед моим следующим местом назначения. Это моя последняя остановка — Северная Америка. Я откладывал его достаточно долго.

Я не возвращался в Парадайз с тех самых пор, как Сэм и я забрались в город, чтобы найти скрытый бункер его отца. В ту ночь я чуть не убил себя, но мне просто нужно было увидеть Сару.

Я покрываюсь холодным потом, как только появляется маленький городок. Мои глаза тянутся к дому Джеймсов. Крыша обнесена, стены все еще черные и обуглены. Они ничего не восстанавливали после пожара, который происходил там во время вечеринки Марка, той, где я был пойман, выпрыгнув из окна.