Питтакус Лор - Сила Единства

Я никогда не ладил с Марком. Мы никогда не любили друг друга. Однако он сделал все возможное, чтобы помочь нам. Он делал добро, и он умер ужасным образом, которого не заслужил. Во всех ретроспективах, которые они проигрывали по телевидению, никто не упоминает Марка Джеймса.

Когда-нибудь, я думаю, может быть, мне хотелось бы разыскать его отца. Я провел некоторое Интернет-расследование, но смог только узнать, что он ушел с работы шерифа и покинул Парадайз. Я хотел бы рассказать ему, что случилось с Марком и что он сделал для нас, прежде чем он умер, даже если он не захочет это слышать.

Есть некоторые вещи, на которые я еще не готов. Это одна из них. Другая тоже здесь.

Я приземляюсь на заднем дворе семьи Гуд, чтобы найти Малькольма, работающего в саду. Мне нужно время, чтобы понять, почему участок земли, за которым он ухаживает, выглядит так странно — там был скрыт бункер. Похоже, Малкольм и миссис Гуд решили выровнять старый колодец, который вел вниз к секретной пещере Малькольма. В свежей почве они посадили цветы любого мыслимого цвета. Я полагаю, что тело Питтакуса Лора все еще похоронено под ним, и, если это так, я думаю, он был бы доволен этим местом отдыха.

Малькольм долго обнимает меня, когда я удивляю его появлением. Я улыбаюсь, когда он это делает. Это место. Я не могу не думать обо всем, что здесь произошло. Я не могу представить себе, что Малкольм — всего лишь на секунду — это Генри.

После того, как я дал ему тот же подарок, который я дал всем остальным, Малкольм пытается заставить меня остаться на обед.

«Я не могу», — говорю я ему. «Слишком многое осталось».

Он печально качает головой. «Еще не спас мир, да?»

«Ничего серьезного», — отвечаю я. «Я собираюсь посетить Сэма следующим».

«Скажи ему, чтобы он позвонил своей матери!» — говорит Малкольм, покачав головой. «И скажи ему, что ему нужно вернуться домой в конце концов и закончить среднюю школу, или он никогда не попадет в хороший колледж. Есть предел тому, сколько отпуск может позволить себе молодой человек, независимо от того, сколько планет он помог спасти».

Смеясь, я обещаю сказать Сэму все это. Затем я вылетаю с заднего двора Малькольма, снова оказываюсь невидимым и приземляюсь через несколько домов.

Дом Сары Харт.

Я стою у парадного входа, не поворачиваясь, не двигаясь. Все как раз так, как я помню. Кажется, я бегу по тротуару и звоню в дверь, как я рад видеть ее, мое сердце громко стучит. Она пригласила бы меня, и ее дом пахнет удивительно, как всегда, и мы…

В окнах нет движения. В доме темно. В переднем дворе есть знак НА ПРОДАЖУ.

Я думал об этом сто раз за последний год. Как бы я пришел сюда и позвонить в дверь, как в старые добрые времена. Как я увижу родителей Сары и расскажу им, как сильно я любил их дочь, сколько она значила для меня, сколько она значила для всего мира, даже если многие знают об этом и как мне жаль, что я втянул ее во все, что произошло. Я бы сказал им, что я скучаю по ней каждый день. И тогда я брошусь на их милость.

Я представлял себе это много раз, но я не могу этого сделать. Я не могу принять эти шаги.

Я слишком напуган. Я не хочу смотреть им в глаза. Я не хочу бороться с болью, которую я причинил им.

Может быть, когда-нибудь я буду готов.

Не сегодня.

В своем путешествии по Европе Шестая и Сэм добрались до Черногории к тому времени, когда я догнал их. Они отдыхают в уединенной части пляжа Джаз. Даже ночью вода там сияет, как кристалл, фиолетовые выпуклости близлежащих холмов — потрясающий контраст. Я счастлив за них — как они путешествовали, сколько они видели за год — и в то же время у меня болит сердце, потому что это не я.

На пляже я нахожу их костер и их палатку, но я не нахожу Шестую или Сэма. Нет, для этого мне нужно следовать по следам одежды к краю воды. Я вижу их там, силуэты в лунном свете, спутанные вместе в воде.

Я тихо смеюсь и отвожу взгляд.

Я не собираюсь быть третьим колесом здесь, даже если я скучаю по ним и ужасно. С тех пор я тоже не разговаривал с Шестой, так как она спасла мне жизнь. Жизнь, которую я был более, чем готов выбросить. Как семье Сары, я не уверен, что я ей скажу. На данный момент лучше не дать им понять, что я здесь.

Изнутри моей деревянной коробки я забираю две подвески. Они вырезаны из камня Лоралита, я отколол их от главного камня там, в Гималаях. Высеченный в них обоих лориенский символ — это символ Единства. Я украшаю ими их спальные мешки и нахожу клочок бумаги, чтобы написать короткую записку. Я дал им понять, как работают подвески, что им просто нужно визуализировать Гималаи, и это должно привести их в комнату, которую я создал, тот, которую я очистил от прошлого и подготовил к будущему.

Я пишу, что надеюсь, что скоро увижу их.

Марину трудно найти. Если бы не ее периодические телефонные звонки Элле в течение последних нескольких месяцев, мне потребовались бы недели, чтобы отследить ее. Когда я спрашиваю ее о Марине, Элла всегда становится тихой. Она сказала, что Марина не похожа на себя. Что, что она кажется параноиком. Сердитой.

Я нахожу ее, когда она катается на скоростном катере между пустынными островами в южной части Тихого океана. Ее лицо загорело, ее волнистые волосы будто хрупкие от соленой воды, и под глазами глубокие мешки. У меня такое чувство, что она была одна какое-то время — я узнаю эти симптомы; Я видел их в себе. Ее губы двигаются, хотя она не разговаривает, ее руки дрожат, ее глаза не могут сосредоточиться.

Мы были воспитаны на войне, и теперь — теперь мы свободны. Все воспринимают это по-разному.

Когда я впервые появляюсь перед ней, она не пугается так же сильно, как другие.

«Ты в самом деле здесь, или я в самом деле сошла с ума?» — спрашивает она меня.

«Я здесь, Марина».

Она улыбается этой нежной, терпеливой улыбкой. Я рад это видеть.

«Слава Богу», — говорит она. «Ты появился в хорошее время».

Я не спрашиваю ее, куда мы идем. Она целенаправленно управляет лодкой, как будто она совершала эту поездку раньше. Я откидываюсь назад, и пусть брызги щекочут мои щеки, чувствую, солнце бьется мне в шею и плечи.

В конце концов, Марина вручает мне мобильный телефон. Наши пальцы соединяются, и я замечаю, что она ледяная.

«Я видела это в Интернете, и я… я не могу это отпустить», — говорит она.

Она играет видео, которое она загрузила с YouTube. Конечно, я узнал сцену. Это гора в Западной Вирджинии, или что осталось от нее. В действительности, это кратер, заполненный обгоревшим щебнем, конечный результат нашей бомбардировки этого адского места. Видео было снято через неделю после нашей последней битвы, когда различные правительственные агентства начали собирать останки.

Когда команда убирает некоторые камни, что-то сбивает их назад. Что-то поднимается из обломков, как ракета, и исчезает в небе. Камера пытается следовать за ней, но недостаточно быстро.