С. К Ренсом - Отражение. Опасность близко [litres]

Я откинулась назад, потягивая кофе и начиная ощущать, что мои мысли приобретают четкость. Наблюдая за пылинками, лениво плывущими в солнечном свете, я продолжала надеяться на вдохновение. Я позволила своим мыслям течь свободно, и на краю сознания возникло какое-то неясное воспоминание. Оно было жизненно важным и беспокоило меня. Я постаралась расслабиться, чтобы оно само вошло в мое сознание. Я видела Кэтрин внутренним взором, ее лицо ничего не выражало, но я не могла понять, где она, а просто знала, что это хорошо знакомое мне место. Я вздохнула: лучше начать думать о чем-то еще, и тогда мысль вернется ко мне, когда я не буду ее ждать.

Но я быстро осознала, что физически я мало на что способна. Чем дольше я сидела неподвижно, тем сильнее становилась боль, и двигаться мне было по-прежнему невероятно сложно. А ведь если мне предстоит драка, это будет необходимо. Так что прежде чем противостоять Кэтрин, придется посвятить день поиску информации и тоске по Кэллуму.

После того как я несколько часов просидела за ноутбуком, моя и без того скудная энергия начала окончательно иссякать. Не знаю, что входит в состав болеутоляющих, но мне ужасно хотелось спать. И скоро я опять оказалась на диване и улетела мыслями куда-то за пределы обыденного мира.

Я проснулась примерно после часа сна, все в том же мрачном настроении, что пребывала прежде. Но по крайней мере я не плакала во сне, успокоила я себя. Навязчивая мысль, однако, оставалась при мне – мысль о том, что я упускаю что-то очень важное. Я вздохнула в отчаянии и подумала, что хорошо бы встать и подвигаться. Я осторожно потянулась, осматривая свои раны. Они давали о себе знать уже не так назойливо, и потому я свесила с кровати ноги и медленно встала. Повертела головой, и это тоже получилось у меня не так уж плохо. Я решила, что пришло время критически осмотреть себя в зеркале, и вышла в холл.

Увидев себя, я чуть было не задохнулась от разочарования. Моя скула приобрела темно-фиолетовый оттенок и была испещрена царапинами от гравия. По краям она только-только начала становиться очаровательного зеленого цвета. Шишка на другой стороне головы по-прежнему пряталась под волосами, и я чувствовала ее каждый раз, когда открывала рот. Но самое ужасное было под майкой. Я подняла болтающийся рукав и посмотрела с ужасом на отпечаток клюшки для гольфа невероятного сине-багрового цвета. И содрогнулась при мысли, что этот удар предназначался для моей головы. Она действительно намеревалась убить меня.

– Алекс, да ты только посмотри на себя! Мы должны сообщить об этом в полицию; это же клюшка для гольфа. Если мама с папой увидят… – Джош незаметно подкрался по лестнице и разглядел мою руку. Я быстро опустила рукав.

– Выглядит куда хуже, чем на самом деле, честно. – Я слабо улыбнулась ему. – И ты обещал ничего не говорить им.

– Помню, но этого нельзя так оставить! – Он притянул меня к себе, словно защищая, но осторожно. – Ей нужно преподнести урок.

Я погладила его по руке и отстранилась:

– Спасибо, Джош, что так переживаешь за меня, но я сама справлюсь. Она получит что заслуживает, обещаю тебе, – угрюмо добавила я.

– И что ты собираешься делать?

– Я все еще думаю над этим, – призналась я. – Но она обо всем пожалеет.

– Ну, будь осторожна. Она совершенно безумная. Ты знаешь, где ее найти?

– Пока еще нет, но я уверена, что смогу выследить ее. – В зеркале отразилось его удивленное лицо. На какое-то мгновение я отвлеклась от происходящего, потому что именно так, бывало, стоял за мной Кэллум.

– Как? – настаивал Джош.

– О, похоже, она знает нескольких моих подруг из школы, и я собираюсь выудить из них какую-нибудь информацию.

– Надеюсь, ты расскажешь им, что она с тобой сделала, и ей придется понять, чьи они на самом деле подруги.

– Знаешь, а это неплохая идея, – медленно сказала я. Этим действительно можно воспользоваться. Если она так хочет иметь «готовых» подруг, ей может не понравиться, что они в мгновение ока с моей помощью отвернутся от нее. Это сработает только в том случае, если ей действительно нужны эти самые подруги, но все же мысль дельная. Я почувствовала проблеск надежды. – Да, ей это вряд ли понравится. А синяки завтра станут симпатичными и красочными.

– Ты себе льстишь, – сказал Джош. – К тому времени ты будешь выглядеть как бездарное произведение современного искусства. – Он развернул меня к себе и посмотрел в глаза: – Помни, что бы ты ни делала, будь осторожна. Наша девица – психопатка, и это еще очень слабо сказано.

Я, слегка вздрогнув, кивнула в ответ. Он был прав.

– О’кей. Ну раз мы с тобой обо всем договорились, то скажи, что ты приготовишь мне на ланч? – Он старался говорить бодро, пытаясь развеселить меня.

– Мечтать не вредно! Я инвалид. И не могу закатить пир для гурмана, – ответила я как можно легкомысленнее, подстраиваясь под его тон.

– Полагаю, мне опять придется ограничиться тостами с фасолью, – стоически согласился он, отправляясь на кухню.

Я попыталась воспользоваться преимуществом, пока оно у меня было.

– Чудесно. Принеси мне мою порцию, когда все будет готово. А я пока немного полежу. – Я видела, что он замер на месте, но знала, что он не станет ничем в меня бросать, только не сейчас. Я даже умудрилась слегка улыбнуться, осторожно ковыляя к такому удобному дивану.

Весь день я беспокоилась о Грейс – о том, как она справлялась с тем, что я ей рассказала. Вчера она повела себя очень мужественно, но я не сомневалась, что у нее возник еще миллион вопросов.

Я написала ей сообщение, спрашивая, когда она освободится, и она появилась у меня почти немедленно – я совсем забыла, что у нас очень мало уроков по средам. Минут через двадцать она уже стучала во входную дверь. Я собиралась немного закрасить синяки косметикой, но у меня не хватило времени. Увидев мое лицо, она помрачнела:

– Ты выглядишь еще хуже, чем вчера; я сомневаюсь, что маскирующий карандаш здесь справится. – Она убрала принесенную косметику обратно в рюкзак. – Тебе гораздо нужнее повязки и пластырь.

Она все еще была в ярости, оттого что Кэтрин украла мой браслет, и расстроена тем, что я не желала обращаться в полицию.

– Но это же кража, Алекс. Ты не можешь позволить, чтобы она скрылась с ним, – сказала она, садясь на край моей кровати. – Ты же знаешь, что это была она, так почему не можешь сдать ее полиции? Они в жизни не поверят, если она выложит им всю правду.

– Но благодаря имеющимся у нее сведениям она легко убедит их в том, что я с ней заодно. А иначе откуда бы ей знать такую личную информацию? А что, если она сбежит? Если полицейские куда-нибудь увезут ее? Тогда я не смогу вернуть амулет.

– Да уж, – вздохнула Грейс. – Плохи наши дела!