Даниэла Стил - Встреча с прошлым [litres]

Облачившись в вечернюю одежду, родители зашли за детьми, прежде чем спуститься в столовую. Дети неохотно, но все же надели то, что она выбрала для них. Магнус ушел от Чарли за час до появления родителей. Он был в восторге от игровой приставки и, по словам Чарли, неплохо овладел секретами игры. В семь тридцать вечера семейство Грегори спустилось вниз, где, как предполагала Сибилла, Баттерфилды уже ждали их. Когда они подходили к столовой, им показалось, будто в помещении царит мертвая тишина. Блейк заподозрил, что там никого нет. Однако как только Грегори открыли дверь, им сразу стало понятно, что они ошибались. Баттерфилды как раз садились за стол. Берт и Гвинет приветливо улыбнулись, заметив Грегори, и помахали им рукой, приглашая войти. Августа окинула гостей внимательным взглядом, как только они переступили порог. Сибилла, Блейк и дети вежливо поздоровались с ней.

– Я вижу, что вы наконец-то купили приличную одежду, – пошутил Ангус и, осмотрев Сибиллу, одетую в платье с глубоким вырезом на спине, добавил: – Восхитительный наряд!

Стройная фигура Сибиллы привела старика в восторг. Августа сердито покосилась на брата и приказала ему сесть.

Члены обеих семей были рады видеть друг друга. Грегори заняли те же места, что и накануне вечером. Филлипс вежливо поклонился Сибилле и выдвинул ее стул. Она почувствовала себя королевой, и ее лицо просияло. Берт похвалил платье Сибиллы в пику Августе, которая заявила, что гости одеты неподобающим образом. По этикету начала XX века на званый ужин нужно было являться во фраке. А на Блейке и Энди были смокинги, что считалось дурным тоном. Однако никому, кроме привередливой Августы, до подобных просчетов не было дела.

Разговор в тот вечер зашел о войне в Европе. Баттерфилды задались вопросом, примет ли президент Соединенных Штатов Уилсон решение вмешаться в военный конфликт. Война бушевала в Европе уже три года, а Америка до сих пор оставалась в стороне, чему Баттерфилды, а особенно Гвинет, были, конечно, рады.

– Вы, наверное, тоже волнуетесь за Энди, – промолвила Гвинет.

Сибилла растерялась, не зная, что сказать. Первая мировая война давно закончилась и никак не могла повлиять на судьбу семьи Грегори. А вот Джошуа находился в опасности.

– Этой осенью Энди поступает в колледж, – сказала Сибилла, желая сменить тему разговора.

У Энди было еще три недели, чтобы подать заявку, а потом до марта он будет ждать результатов. Энди отправил документы в Принстон, Гарвард, Йель и Дартмут. Он не прочь был бы учиться в Стэнфорде, но решил, что туда его вряд ли примут. Вместе с двумя друзьями Энди заинтересовался также Эдинбургским университетом в Британии, хотя это был необычный выбор. По мнению Энди, он мог бы учиться в Европе, ему нравилось в Старом свете все, кроме погоды. За ужином он поделился своими соображениями, и Ангус от души поддержал его.

– Эдинбургский университет – прекрасное заведение. Я сам там учился. Оно гораздо лучше, чем Оксфорд или Кембридж. Вы должны подать заявку! Если хотите, можете сослаться на меня при поступлении. Скажите, что я друг вашей семьи, это вам поможет.

Энди улыбнулся. Вряд ли в Эдинбургском университете помнили Ангуса Баттерфилда. Однако он решил поискать сегодня в Интернете информацию о старике и годах его учебы в Эдинбурге.

– Благодарю вас, сэр. Сегодня вечером я почитаю об этом учебном заведении, – пообещал Энди.

– Молодец! – похвалил Ангус и пожаловался на сестру, не пустившую его собаку в столовую.

Августа все еще злилась на Руперта за салфетки, которые тот уничтожил.

Каролина флиртовала с Джошуа, а Энди галантно беседовал с Люси, она была в прозрачном розовом платье. Белокурые локоны делали ее похожей на ангела. Блейк внимательно наблюдал за старшими детьми. Он боялся, что они потеряют чувство реальности и влюбятся в призраков. Блейк решил обязательно поговорить о своих опасениях с женой после ужина.

Взрослые наслаждались общением. Гвинет и Сибилла оживленно болтали о своих увлечениях. Гвинет была восхищена тем, что Сибилла изучала архитектуру и дизайн в университете, курировала музейные выставки и писала статьи для журналов. Блейк рассказывал о преданности жены искусству, о ее одержимости, и Гвинет слушала его, широко раскрыв глаза. Она сама была артистической натурой, правда ее талант не получил развития.

– Как это здорово – работать не покладая рук, – прошептала Гвинет, но тут в разговор вмешалась ее мать.

– Не говори глупостей, Гвинет! Чем бы ты могла заниматься? Открыть прачечную? Быть гувернанткой? Пусть трудятся мужчины, а женщин должны привлекать другие вещи – более полезные и приятные, – проворчала Августа и добавила, что раньше Гвинет писала прекрасные акварели, но оставила живопись, когда родила детей.

Гвинет скромно заметила, что ее работы были посредственными.

– И потом, у меня нет времени на творчество, – заявила она.

– Чепуха! Время всегда можно найти, – возразила Августа. – Дети выросли и не требуют присмотра. Ты должна снова взяться за кисти.

Однако Гвинет не согласилась с матерью. Ей не хотелось говорить о своем творчестве. Она была очарована Сибиллой, восхищалась ее манерами, способностью смело высказывать свое мнение, никого при этом не обижая и оставаясь женственной. Гвинет считала гостью очень современной. Обе женщины быстро нашли общий язык, и Гвинет поблагодарила Сибиллу, что та позволила Магнусу поиграть с Чарли.

– Он прекрасно провел время и много рассказывал о новом друге, – промолвила она.

Сибилла ответила, что ее семья будет всегда рада видеть Магнуса и он может приходить к ним в гости в любое удобное время.

Ужин в тот вечер затянулся надолго, Баттерфилды и Грегори сидели за кофе и десертом чуть ли не до ночи, не желая расставаться. Гвинет сказала Сибилле, что на званых ужинах принято, чтобы женщины в конце трапезы уходили в гостиную, оставляя мужчин в столовой одних.

– Но когда ужинаешь с близкими друзьями, то не соблюдаешь формальности, – с улыбкой добавила она.

Сибилла знала об этих правилах этикета из книг и старых фильмов, но никогда не сталкивалась с ними в своей практике.

Берт сообщил, что скоро они поедут на несколько дней в загородный дом, расположенный в Вудсайде, покататься на лошадях. Баттерфилды держали там конюшню. Кроме того, Берт планировал купить новый автомобиль, «Кадиллак», и спросил совета у Блейка. Однако Блейк признался, что плохо разбирается в машинах. Тем не менее ему хотелось взглянуть на автомобиль, который купит Берт. Сказав это, Блейк вдруг осекся. Он знал, что Баттерфилды никогда не купят автомобиль, потому что они давно мертвы.

– Я хочу научиться водить машину, – прошептала Беттина, обращаясь к Энди, и он улыбнулся.