София Агатова - Роковое наследие

— Вносите его в дом. Не повредите! — осторожно оглядываясь по сторонам, приказал мистер Фелтон. В этот вечер все должно было закончиться. И Кэтрин, тайная любовь этих двух джентльменов, должна была быть отомщена. Но никто не мог ожидать того, что на самом деле произойдет.

В дом был внесен какой-то продолговатый ящик, длиной выше человеческого роста. Несколько здоровых мужчин осторожно, постоянно озираясь, внесли загадочный груз в подвальное помещение. За процессом перемещения ящика следили лично Джозеф и Лерой. Они не могли допустить, чтобы об этом узнал кто-то из посторонних. То, что друзья запланировали сделать, отчасти было безрассудством и ставило под угрозу много человеческих жизней. Но дороги назад уже не было, и джентльмены были намерены идти в своих замыслах до конца. Был сплетен хитроумный заговор. Джозеф и Лерой задумали заковать Спенсера Ишервуда навечно в заранее изготовленном на заказ специально для него саркофаге и тем самым отомстить за смерть Кэтрин. И поэтому все их действия были крайне осторожными и продуманными. Ведь люди Спенсера могли быть повсюду. А о их преданности своему хозяину было известно даже ребенку. Поэтому нужно было следить, чтобы ни одна душа, кроме посвященных, не узнала об их манипуляциях.

Тем же вечером, когда все было готово для осуществления мести, Джозеф и Лерой о чем-то бурно дискутировали. Оба выглядели озадаченными. И конечно, в споре фигурировало имя Кэтрин. Джозеф немного сомневался в правильности своего решения насчет брата, но когда он вспоминал ужасные моменты злополучного Рождественского бала, когда беззащитную Кэтрин уносили в неизвестном направлении, его ярость не находила выхода и он еще раз убеждался в правильности своих действий. В самом разгаре дискуссии в комнате внезапно появился Спенсер. Своим появлением он застал заговорщиков врасплох, они не ожидали его так скоро. Джозеф и Лерой стояли как вкопанные и не знали, что делать. Спенсер выглядел более самоуверенным, чем обычно, и злобно-хитрая, еле заметная улыбка не покидала его уст. Он был более чем доволен собой, ведь у него появилась невиданная сила для борьбы с дьявольскими отребьями. Но с этой силой достались обострённые чувства, которые было сложно контролировать. Та ненависть, которую он испытывал к вампирам при жизни, стала в тысячи раз сильнее, когда он, не без помощи Кэтрин, обратился. И Спенсер испытывал истинное наслаждение, осознавая, что стоящие перед ним предатели даже и не подозревали, кто на самом деле стоит перед ними. Им не было известно, что Спенсер уже не человек, а идеальная машина для убийства, гибрид — вампир и оборотень в одном лице.

Лерой и Джозеф с появлением гостя замолчали и все свое внимание направили в сторону Спенсера. Его появление было настолько неожиданным, что джентльмены не знали, как объяснить то, что только что произошло. Как он узнал и как он смог проникнуть незамеченным в дом и пробраться в подвал? И самым для них ужасным было то, что они не успели заготовить и перенести достаточное количество оружия, чтобы противостоять опытному бойцу.

— Здравствуй, братишка. Я смотрю, интрига в самом разгаре, — зная о заговоре брата и друга, съязвил Спенсер, тем самым ввергнув в очередной шок заговорщиков. И тогда Джозеф и Лерой поняли, кто на самом деле стоит перед ними и в какое чудовище превратился брат Джозефа, но было уже поздно, и попытка Фелтона как-то напасть и нейтрализовать Спенсера потерпела фиаско. Спенсер с легкостью швырнул в сторону пытающегося вонзить кол в его грудь Лероя. Тот, ударившись об угол книжного шкафа, потерял сознание и упал на покрытый пылью персидский ковер. Спенсер же, не теряя времени, схватил за горло Джозефа и с явной досадой в голосе заговорил:

— Я не думал, что ты настолько глуп. Ты думаешь, что смог перехитрить меня? — сжимая все сильнее и сильнее его горло, говорил Спенсер. Он был полон злобы и ярости, от которой его глаза почернели и налились кровью. Ему хотелось растерзать своего брата за предательства, которые тот совершил, общаясь с Кэтрин. — Когда ты наконец поймешь, что это невозможно? — укусив брата и обратив его против воли, Спенсер связал тело Джозефа цепями и заточил в тот самый саркофаг, который был предназначен для него. Прежде чем закрыть ящик, Спенсер сказал:

— Я не убил Кэтрин. Она жива, — и увидел неопределенность и страх в глазах Джозефа. Он не понимал, верить словам Спенсера или нет. Назло ли ему было это сказано или это все-таки правда. С этими мучениями Джозефу предстояло томиться в саркофаге. Когда он был запечатан с помощью ключа-перстня, Спенсер позаботился о том, чтобы было трудно отыскать его даже при огромном желании, и спрятал саркофаг в отдаленном месте, где найти его было бы сложнее, чем где-либо. Такое место нашлось в секретном подвале старой библиотеки неподалеку от Ватикана.

Кэтрин сидела, привязанная к стулу, посередине комнаты гостиничного номера «Президентский люкс», который снял для своего проживания Спенсер. Пропитанные вербеной веревки обжигали её тело, а ладони были прибиты осиновыми кольями к подлокотникам старинного стула, обитого тафтой, и причиняли невыносимую боль. Поняв, что она не сможет выбраться из номера, и смирившись с тем, что ее ждет неминуемая расправа, которой так грезил Спенсер с того самого дня, как она умудрилась сбежать от него, тогда, в 1865-м, Кэтрин погрузилась в приятные воспоминания, связанные с Ричардом, о тех временах, когда они были счастливы вместе. Как они бегали по саду поместья Джефферсонов, играя в салки, и заигрывали друг с другом. Как Ричард обнимал и целовал ее нежно и робко в висок или щечку, когда догонял. Как она показывала ему свою ночную жизнь и охоту. Как заманивала и играла с выбранной Ричардом жертвой. И как он, преодолевая свой страх, целовал ее окровавленные губы. Единственное, что из этих воспоминаний глодало Кэтрин, — то, что Ричард все это делал под ее внушением. А потом ему и вовсе пришлось позабыть об их времяпрепровождении, иначе он бы выдал ее той ночью, когда Энн и Ричард подобрали ее в лесу у якобы сломанного экипажа. Ей было интересно, сможет ли Ричард полюбить ее без внушения, по-настоящему. Но к ее огорчению, те чувства, которые испытывал Ричард по отношению к ней, были очень далеки от любви. Однако столь приятные воспоминания довольно быстро прервались воспоминаниями из средневековья о том, как Кэтрин превратилась в демона ночи, свободно гуляющего под солнцем.

Расцвет алхимии пришелся на период с IV по XVI век. Это были времена развития не только «умозрительной» алхимии, но и практической химии. Несомненно, что эти две отрасли знания влияли друг на друга, и в этом влиянии присутствовал третий элемент — элемент мистики и колдовства, которым также были увлечены люди того времени. Но и до этого алхимического бума многие практиковали алхимию в подполье, и эта практика не ограничивалась трансмутацией неблагородных металлов, таких как железо, свинец, медь, в благородные (ценные) золото и серебро. Впервые люди услышали термин «алхимия» в IV веке от Юлия Фирмика, астролога, оставившего довольно подробные описания в своих рукописях.