Вероника Батхен - Лигр [litres]

Откуда их столько? Откуда?

Кто-то рухнул в песок, не в силах идти дальше. Кто-то бежал не оглядываясь, прочь от страшного места. Кто-то сидел, обхватив голову руками. Кто-то справлял нужду прямо посреди бывшего морского дна, не обращая никакого внимания на окружающих.

Откуда их столько?

Потом Важик увидел своих молодоженов. Мокрых, дрожащих, растерянных. Парнишка сидел, обхватив больную ногу, девчонка рядом согнулась пополам: ее рвало мутной серой пеной.

– Два, – машинально посчитал Важик.

Рядом мелькнул знакомый профиль. Высокая шея, сильно растрепавшиеся светлые волосы, собранные в конский хвост.

– Сахела!

Женщина на ходу обернулась к нему. Совсем другая женщина. Она крепко держала за руку мальчишку лет шестнадцати-семнадцати.

– Сахела? Ты видел Сахелу? Она вернулась? Она здесь? С-а-х-е-л-а!

– Сахела! – громко всхлипнул белобрысый мальчишка.

– Сахела! – вслед закричал Важик.

– Сахела! – сложил ладони рупором проходивший мимо человек.

– Сахела! – подхватил другой.

– Сахела! – неслось над миром.

И казалось, что мир, повинуясь яростному порыву женщины с таким обычным именем, перевернулся, встал с ног на голову, прозрачный и начисто отмытый, родился заново.

Роман «Пандем», о котором мы уже говорили во вводной части к одному из рассказов, – в каком-то смысле противоположность «Армагед-дому». Не попытка вырваться из ада, но попытка сотворения рая. Которая, правда, так и осталась незавершенной… но, наверно, такие попытки и не могут иметь завершения?

Пандем – не человек и не бог. Он некая неосознаваемая, но глобальная сила: при этом сила благая, действительно желающая человечеству только хорошего. Квинтэссенция абсолютной мудрости и наивысшей доброты. Тем не менее даже ему приходится сперва отдалиться от опекаемого им человечества, а потом и вовсе уйти, покинуть его. Во имя той самой мудрости и доброты. Чтобы спасти человечество от искушения перекладывать свои проблемы на плечи всемогущего опекуна.

Но еще до его окончательного ухода Земля успела потянуться к другим мирам, отправив в космос корабли. Их экипажи уверены, что Пандем пребудет с ними: если и не прямо сейчас, в полете, то по достижении цели.

Так ли это?

Снаружи корабль был похож на длинную серебряную сигару, а изнутри – на гроб. Такой большой комфортабельный гроб, в котором были (будут) похоронены сто шестьдесят человек – лучшие дети Земли. Они были отобраны супермозгом Пандемом для великой миссии. Они не хотели жить в сказочных чертогах Пандемова рая и не хотели набивать себе шишки в красной «беспандемной» зоне. Они искали большего, как новые аргонавты. Космос. Последний рубеж. Капитан Кирк безмятежно улыбается с экрана, Алиса Селезнева машет вслед расшитым платочком, похожим на пионерский галстук, уроки Станислава Лема выучены назубок, мир Полудня скоро станет реальностью. Мы готовы к контакту. Мы готовы к контракту. Мы готовы к теракту. Мы готовы даже жить без Пандема. Не все время, но очень-очень долго. Все во имя великой цели. Великовозрастные, тренированные, психологически устойчивые идиоты, с прекрасным вестибулярным аппаратом.

«Надо поговорить с корабельным психологом», – думает Динка и разворачивается к зеркалу, в котором отражается вытянутая мрачная физиономия с воспаленными глазами и слишком длинным носом. Динка – психолог. Можешь начинать говорить. Хотя бы и сама с собой.

Динка завидует своим… как их назвать? Пациентам? Посетителям? Подопечным? Все они, от борттехника Гриши Жукова до первого помощника капитана по гуманитарной составляющей Виталия Каманина, идут к ней с одной и той же бедой: им плохо без Пандема. Им плохо без того, кто несколько десятилетий играл роль бога. И она находит правильные слова. Для каждого – свои. Динка хороший психолог и прилежная ученица Пандема. Для каждого – своя доза психологической анестезии. Вот только, в отличие от них, Динка знает, что болезнь, которой все они больны, – неизлечима.

Конечно, он ушел не сразу. Сначала он сказал: «Я всегда буду с вами». Потом он сказал: «Я буду с вами раз в сорок дней». Потом он сказал: «Я буду давать подробные инструкции капитану, а капитан передаст вам». А потом Динку вызвали к капитану, который пытался свести счеты с жизнью. Но не смог… Неудивительно. Пандем отбирал в команду людей с исключительно устойчивой психикой.

Теперь Динке приходится много врать. Каждый день – несколько раз на дню она рассказывает экипажу Первой Звездной Экспедиции байки про долг и ответственность, про великую цель и великого Пандема, который ждет их в пункте назначения – на далекой-далекой планете с труднопроизносимым названием и семизначным номером. Про счастье первооткрывателей, про дружбу до гробовой доски. Им тяжело, но они – лучшие из лучших – умеют преодолевать себя. Все они, от художника Виталия Каманина до бывшего алкоголика Григория Жукова, тоскуют по Пандему, но в глубине души верят, что он где-то рядом.

Динка не верит. Она знает, что Пандем больше не выйдет на связь. Что он попрощался с капитаном Валерием Полозовым и сообщил, что во имя будущего человечества он покидает это самое человечество навсегда.

У Полозова удивительные руки бывшего пианиста. Ему было неловко за свою реакцию…

– Дина Александровна, – сказал он ей, когда немного пришел в себя, – я открывал вам информацию, которой владеет десять человек – высшее руководство корабля. Я надеюсь на ваше понимание и вашу профессиональную помощь. Нам всем пришлось принять неоднозначное решение.

– Мы летим одни и в никуда, но экипажу корабля врем, что все в порядке, правильно? – бесцветным голосом уточнила Динка.

– Ну, не совсем так. Мы летим прежним курсом, рассчитанным под руководством Пандема, и достигнем пункта назначения, если ничто нам не помешает, в условленный срок. Вот только без Пандема мы не проживем те триста лет, которые нам для этого понадобятся. Нам отпущен обычный человеческий век. Вся наша жизнь пройдет внутри корабля. Мы больше не увидим солнца, не ступим на твердую землю. Космос станет нашей могилой.

От него пахло – позже Динка узнает это слово – табаком. Теперь, когда Пандема не было с ними, капитан снова начал курить.

Он был женат. Его жена – Аля – красила седые волосы в благородно-медный цвет и презрительно щурила глаза, когда видела новую пассию своего мужа. Динке было плевать… Теперь, когда Пандема нет, кто мог ее укорить?

– Что нового?

– Все то же, зайка. Мы идем прежним курсом.

– А когда мы скажем остальным?

– Не сегодня, ладно? Сегодня я что-то устал.

Динка едва успевает привести себя в порядок, пригладить волосы, «нарисовать» лицо, как ее телефон взрывается экстренным вызовом. Вопрос жизни и смерти, бросать все и лететь сломя голову на капитанский мостик. А там уже собрался весь командный состав. Ей суют какие-то распечатки: личное дело, фотография. Капитан яростным шепотом шипит ей в ухо: