Андрей Никонов - Шаг в сторону (часть 1-я) [СИ]

Так что выжить, по большому счету, у меня шансов особо нет.

За мной пришли не через два часа, а через час, боли в брюшине нарастали, я пока гасил их как мог, но сил оставалось мало. Проще всего будет, когда совсем уж станет невмоготу, закупорить затылочную артерию, она достаточно тонкая, думаю, на это меня хватит.

Знакомые тюремщики поволокли по коридору, молча сопя, что-то не в духе они. Закинули меня в темное, с низким потолком помещение, прицепили крюк к цепям, подвесили к потолку. Я повис на руках, разбитое колено, если не опираться на ногу, не так сильно болело.

Дверь отворилась, в комнату вошли новые и старые знакомые - боярин Тятьев, Ждан и старичок.

- Ну что, Нипифан, молчит он? - Тятьев махнул рукой, зажигая по комнате светляки, встал напротив меня, переваливаясь с ноги на ногу.

- Так гортань ему Ерема повредил, - старичок мерзко захихикал, - неопытный еще, всему приходится учить.

- Ну и учи, - Тятьев протянул руку, словно гладя пальцами, горло стянуло, потом начало отпускать, я зашелся кашлем, выхаркивая кровь. Даже получилось на боярина попасть, тот брезгливо сморщился, оттирая платком крохотные пятнышки.

- Теперь можешь говорить?

- Могу, - прохрипел я.

- Смотри, какой ловкий, - Тятьев повернулся к Ждану, усевшемуся в кресло. - Денежки твои в банк положил, привязку на пайцзу сделал, теперь к Хапилову на поклон идти. А может ты нам их принесешь? Да, готов? Видишь, головой кивает. Сейчас он пообещает что угодно, а потом обманет ведь. Обманешь? Головой мотает.

- Так может его это, голову мороком, - влез Нипифан.

- Дурак ты, хоть и старый уже. Думаешь, не пробовал я? У этого шаромыжника защита стоит, не знаю, откуда. Я даже поверхностно не смог его прочесть. Нет, тут другой подход нужен.

Я рассмеялся.

- Надо же, смешно ему. У тебя теперь есть два пути. Или ты ведешь меня в банк и отдаешь деньги, или я веду тебя к судье. Ты ведь выбираешь суд?

Я кивнул. А что, гордость у меня есть, в банк из принципа не пойду, все равно убьют, а так хоть помру обеспеченным человеком.

- Ну вот зачем тебе это надо? - ласково сказал Ждан. - Отдай наши деньги, и гуляй на все четыре стороны. Ты хоть знаешь, что тебе грозит по суду? Север, обьясни.

- Для начала, - Тятьев загнул один палец, - ты разгромил лавку честного торговца Лейбы сына Меера, испортил его имущество. Потом, нанятый сельским старостой Велием, сыном Силы, подло предал его, нарушив договор. Ну и наконец, за деньги, но без приказного разрешения оказывал услуги колдовством честному торговцу Милославу Драгошичу. И все это прикрываясь чужим именем. Порча имущества - двадцать золотых монет, колдовские услуги без приказного разрешения - каждое на пятьсот, итого тысяча, и за нарушение магического договора с смертью нанимателя - десять лет в камере, где ты и года не выживешь. Все, что тебе нужно - отдать тысячу золотых. Выгодная сделка, ты так не считаешь?

- Тысячу, брошь и слугу, - в комнату ворвалась Мила, злобно глядя на меня.

- Что? - Ждан подскочил с кресла. - Ты же ее забрала.

В ответ Мила кинула брату блестящую безделушку.

- Ну и, - Ждан пригляделся, - нет, не понимаю.

- Дай-ка сюда, - Тятьев протянул руку, забрал брошь, поднес к глазам. Расхохотался.

- Этот парень обманул вас всех. Вот как ты подменил брошь, когда успел?

- Что там, - Ждан вытянул шею.

- Он сделал где-то копию и зарядил похожим узором. Но сейчас узор слез, теперь это простая безделушка. Сколько ты за нее заплатил?

- Один золотой, - мог бы пожать плечами, пожал. - Камни - стекляшки обычные, металл - железка с золотым покрытием. Ювелиру сказал, что надо знакомую в койку затащить, тот за двадцать минут управился.

- Ты дура, - заорал Ждан на сестру. - Кого ты вообще наняла, кто додумался прятать брошь в доме?

- Сам дурак, - Мила не собиралась сдаваться, - а кто придумал Шуша к нему приставить.

- Я лично, - Ждан сжал кулаки так, что они побелели, - лично запорю это тупое бревно. Сгною.

- А, ты не знаешь! Этот.. этот.. на волю твоего Шуша отпустил, попробуй достань его теперь.

Раздались хлопки.

- Браво, - Тятьев, улыбаясь, апплодировал. - Браво. Ab aqua silente cave. Вас выставил идиотами какой-то заезжий мошенник. Нипифан, все готово?

- Ваша милость, там второй тиун. Окольничий вызвал.

- Вот гад, - Тятьев скривился, - все неймется ему, старому дураку. Ладно, может даже к лучшему, теперь этот не отвертится.

- Так что, впустить?

- Ты собрался княжьего посланца остановить? - рявкнул Тятьев на сжавшегося старика. - Пригласи. Стой! На коленях ползи.

- А вы заткнитесь. - Боярин строго посмотрел на брата с сестрой, поводил руками вдоль моего тела, я почувствовал тепло в раздробленных костях и отбитых внутренностях.

- Считай, что это жест доброй воли, - сказал он. - Надеюсь, мы договоримся.

Я кивнул, что-что, а договариваться я всегда умел.

- Вот что сейчас будет, - Тятьев доверительно наклонился ко мне, дотронулся пальцами до горла. - Сейчас второй тиун проведет дознание и обьявит приговор. Сделаешь все правильно, и потом мы тебя оправдаем, от свидетельства я откажусь. Обманешь, и не вернешь нам наши деньги и вещи, до казни будешь жить долго, но несчастливо, каждый день Нипифан и его подручные будут тебя пытать, а вечером я буду тебя подлечивать. Как тебе такой расклад? Что молчишь? Ах, да, не можешь говорить, так молчание золото. Он думает, что шутки шутим мы тут. Нипифан!

- Здесь, ваша милость.

Первым в комнату вошел сутулый невзрачного вида и неопределенного возраста человек в красной хламиде до пола, с унылым лицом, увенчанным очками, и жезлом с голубым камнем в навершии, за ним семенили двое практически одинаковых молодых человека с прилизанными прическами, пытаясь поддержать его под руки. Сутулый одергивал их, но нехотя.

Он кивнул Тятьеву, получив в ответ глубокий поклон, уселся в подвинутое молодыми людьми кресло и сложил руки на тощем животе. Один из молодых людей уселся на полу у него в ногах, разложив на коленях папку и готовясь записывать, другой - установил в углу стойку со странным ажурным прибором.

Следом за ними в комнату зашел мой старый знакомый и собутыльник, Рокша Мелентьевич, обменялся сдержанными поклонами с Тятьевым, низко поклонился унылому и сел в углу, держа в руках что-то, завернутое в черную ткань.

- Приступим, - проскрипел унылый. Видно было, что все происходящее не слишком ему интересно. - Боярин Тятьев, прошу.

- Ваша светлость, обвиняется вор, мошенник и убийца, потребовавший княжьего суда.

- Надеюсь, это недолго? - поджал губы унылый.

- Нет, ваша светлость.

- Кто остальные люди? - молодой, сидевший на полу, что-то строчил в папке, другой возле ажурного прибора регулировал какое-то колесико.

- Я, стольник колдовского приказа боярин Тятьев, свидетели - столбовой дворянин Белосельский, рода бояр Белосельских Великого княжества Белозерского, и дворянин Рокша Мелентьевич Пырьев, семьи Пырьевых рода князей Фоминских Великого княжества Смоленского.