Оберон Ману - Падение Коцита [СИ]

Объяснил этому сборищу вкратце об истинных богах и чудесах, ими творимых. Пообещал чудо на завтра. Этой ночью колесница богов мне припасы привезёт, и центрального идола на площадь опустит. Для них — самое оно. Чудо которое. Сказал, что назначил их шаманов себе в заместители по богослужебной части. Вождь у них теперь один, — я. А попозже и помощников себе подберу. Из наиболее подходящих. Дикарь, он животная простая. Его кнутом пригладил, потом кусочком сладким перед носом помахал, он и сам на задние лапки встанет.

Смотрю, поспокойнее обстановка складывается. Пора переходить к предпоследней стадии воздействия. То есть с первой самочкой поселения прилюдно письками потереться. А потом ещё себе на ночь выбрать. Несколько. Сколько обычному человеку не под силу. Потому как дикари ничего приятнее попихивания не знают, и кто круче тычет, тот и первый парень на деревне. Раз уж исполняю роль сверхчеловека, придётся соответствовать во всём. Ну, и того, — положено по роли. Раз уж пришёл их поиметь, то не только в переносном, но и в прямом смысле придётся…

Вообще-то с этим делом у нас не как у всех. У нас центр используемой силы — два пальца ниже пупка. А этот центр можно либо для дела использовать, как мы, — либо силу его попусту повыплёскивать в постоянном перепихоне, — как обычные людишки.

Помню, сдавали мы зачёт по пихательной выносливости, — это ещё до знакомства с мастером Дыхания Смерти было. Незадолго до, если точнее. Время засекли — и по девкам. Кто дольше пузом по пузу проёрзает. Кто сколько брызнет. У каждой пары — по два наблюдателя. Один наш, из Ваввана. Второй от неистинных богов Дуггура, а Дуггур по перепиху — первый. Нам в Объёмах Представления показывали, что там у них творится. Просто ужас. Как под кнутом погонщика трудятся. И попарно, и группами, и совсем уж чуть ли не целыми селениями. Помню, хижина пальмовая, семейная. Жена брюхатая, рожать скоро. Сидит на коленках, брюхо за колени свешивается. А самец её перед ней стоит, за уши держит, и в рот ей наяривает! И дети, тут же. Смотрят. Приучаются. Прямо посреди дня. И всё — нормально, как будто так и надо. Не, не зря они только до сорока лет и дотягивают, дальше помирают. Это ж сколько ж они силы из себя попусту выплёскивают! Не удивительно. Я тогда, после того зачёта, помнится, полтора дня в полной отключке провалялся. Проснулся, — в теле дрожит всё, живот с голодухи сводит. Движения, как у издыхающей мухи. Бр-р-р!!

Нет, раз в полнолуние и у нас практика по перепиху проводилась. После знакомства с мастером Дыхания Смерти. Положено было, по уставу. Как раз для таких вот покорительных дел и тренировались. Но опять же, не вот до полного изнеможения, а для определённых целей. На пару с практикой Дыхания Смерти. Чтобы и девку осеменить, кровь от крови Великого Ваввана размножить, и силы набраться, а не растратить попусту.

… Ну, в общем, повелел я девкам подходящим из толпы выйти, отдельной кучкой собраться. Подходящим, — не использованным ни разу, в смысле. Нас ауру видеть учили, девка от бабы просто отличается.

А теперь смотреть надо. Да не на девок, а на парней. Потому как первой осеменить мне следует ту, на кого больше всех глаз положило и слюни распустило. Оно вожаку по уставу положено, самый лакомый кусочек поиметь. Во всех смыслах.

Девок подходящих отыскалось меньше двух десятков. Совсем мелочь, рожать не способную, мы пока что отставим. Этих потом. Когда я уже тут освоюсь. Право первой ночи, во как. Перед мужем будущим ко мне отводить будут. Причём тут исхитриться надо, так её осеменить, чтобы она не забеременела от меня. И зачем, спрашивается? Да чего попусту огород городить, — приказано!

Ну ладно, нечего отвлекаться, это дело будущего. А мы пока что в самом что ни на есть настоящем пребываем. Совсем уже не особо, по местным меркам, то есть по мере возбуждения ауры молодых самцов в ответ на моё внимание на ту или иную, — небрежным жестом отсылаю обратно. Вожди помои не хлебают.

Определяю необходимую. То есть, самую привлекательную, с местной точки зрения. Девки сидят в ряд, на коленках. Я оцениваю их сзади, чтобы иметь возможность определять реакцию самцов по их аурам.

Определив, хватаю её левой рукой сзади за шею, а правой, сверху, чуток отклоняю её голову назад. Теперь мои большой и указательный пальцы левой руки сжимают «точки покорности». Это сразу же под черепом, по обе стороны шеи.

Девка, как и положено, тут же обмякает. То есть, дёргаться не будет. Наклоняю её вперёд, второй рукой придаю позвоночнику вогнутую вниз форму. Эта поза оттопыривает ей попку и облегчает проникновение. Задираю подол местного женского балахона из грубой домотканой материи. Мои штаны имеют спереди разрез, закрываемый внахлёст, чтобы каждый раз пояс не развязывать.

Тренированное тело повинуется каждой своей частью, обнаруживаю нужную в работоспособной форме и заправляю её по назначению. У девки в нужном месте всё со страху малость подсохло, ну да пожамкаем, — подмокнет, пустит смазку.

Девки сидят тесно, прижавшись бёдрами. Поэтому, находясь в активированном состоянии, я ощущаю их внутренние чувства. И страх. И любопытство. И даже некоторую зависть, смешанную и со страхом, и с обидой одновременно. А почему это не её именно выбрали?..

Чужие настроения отслеживать — дело нужное. Да только вот мне не на девок сейчас внимание обращать надо. Девки, они никуда не денутся. Моё активированное внимание по закону обратной связи и им ощущения задействованной подружки передают сейчас. Есть им куда своё внимание направить, есть чем заняться.

А мне за парнями следить следует. Потому как сейчас две вероятности вероятны. Или они покорились, на самом деле покорились. Или кто-нибудь, скорее из числа не бывших на площади, — не с одной же стороны у них охранение было, — попробует прервать моё занятие чем-нибудь острым или тяжёлым.

Ну, так и есть. Крадётся, моя маленькая жертвочка. Как и было рассчитано. Один из претендентов на используемую сейчас мною девку. Самый жадный. Или самый глупый. Или ещё какой «самый». Не в этом дело. А в том, что мы сейчас поставим маленькую, но жирненькую точку в конце последней фразы, — или фазы, — нашего боевого противостояния с данным селением.

Закрываю глаза. Полностью перехожу на объёмное восприятие происходящего. Те, в толпе на коленях передо мною, просто смотрят. Наблюдают. Не вмешиваются. Они ещё не преданны мне, чтобы предупреждать о нападении сзади. Они увидели достаточно, чтобы не бросаться на меня. Они, возможно, думают: «А — вдруг?»

Если он меня убьёт — он герой и всё такое. Если ранит, значит, меня всё-таки можно убить. А если убью я, то они просто не сомневались в моей божественной избранности. Во всяком случае шаманы, когда спрошу, ответят мне именно так.