Оберон Ману - Падение Коцита [СИ]

Следующий шаг — отчёт в Цитадели. Считка памяти. Не нарушили ли в чём принцип добровольности выбора? Если кроме соблазнения применялись принуждения, то Пряность окажется порченной. Потому что Истинной Пряностью становятся только те, кто совершенно добровольно и совершенно сознательно делает другим то, что ни при каких условиях не хотел бы для себя, — и делает это с целью получения выгоды для своего тела. Только тот, кто сознательно и добровольно наслаждается мучениями беззащитных, оказывается способен, после попадания в тело Господа, выделять Истинную Пряность. А за ухудшение качества Пряности кара известна. В лучшем случае — Отброшенное Пространство Вселенной.

А вот если всё законно, по указаниям Господа, — тогда получите оговорённую долю Пряности в ваш личный хвостик, — и отправляйтесь искать новый объект обработки.

Часть Пряности — добытчику, часть — Властелину Цитадели, основная же часть, как и положено — Господу. Всё законно. Кто силён, тот и прав.

И снова прошло какое-то время.

Давно уже привычным стало правление магов и магические войны между ними. Многие люди смирились с происходящим и только тихонечко дрожали за свои маленькие жалкие жизни. Всё больше людей совершенно сознательно шли в услужение к магам. Жри, чтобы не сожрали тебя. Умри ты сегодня, а я завтра. Лучше я, чем меня. Всё больше людей становились не просто пищей, а чуть ли не Приправой, а некоторые, хоть и не маги, далеко заходили в области превращения своей посмертной сути в Пряность.

И, разумеется, Цитадель Р'Льех выпускала в обращение всё новые религии и тайные учения. Способствующие увкуснению обречённых стать пищей сил Вторгшегося. Проповеди святой лжи, святого насилия и святого убийства давно уже стали привычными. И, самое главное, сама жизнь вокруг доказывала правильность подобного бытия. Но этого было мало. Всё равно существовали те, кто отказывался идти общим путём. Одушевлённые. Настоящая цель планетарного демона. Душа — высшая ценность Вселенной. Как питание без витаминов порождает цингу, так и питание одними сутями, без душ, ослабляет демонов. Конечно, часть одушевлённых, захваченная общим примером, тоже попадала на обеденный стол Вторгшихся. Но уж слишком мелки были те души.

Создать учение, способное заразить более крупные души, — вот цель, поставленная планетарным демоном перед Властелином Цитадели Р'Льех. И тот послушно изрыгал из стен своей Цитадели всё новых и новых бродячих проповедников. Порою проповедующих прямо противоположное. Порою — взаимодополняющее. Порою — очень оригинальное.

Двое юношей устремили свои стопы к пещере отшельника, святого старца неопределённого возраста, давным-давно жившего вблизи нескольких селений в предгорьях, редко видевших чужих людей.

Да и откуда им особо шибко тут взяться-то, скажите на милость?

Полукольцом примыкали горы к Большой Воде, уходя в солёную влажность грядой скал с одной стороны и беспорядочным нагромождением рифов, камней и скалистых островков с другой. Во время великого труса, когда тряслись горы, и ревел огонь, вырываясь из снежной шапки во глубине горного массива, — только ветер пощадил жизни живущих здесь. Отнёс в сторону чёрные, жгучие, палящие тучи, пахнущие смертью даже на расстоянии. Тогда-то и была перекрыта единственная узкая караванная тропа, проходимая для всадника и повозки. Три дня приходилось ехать верхом по глубокой ране в теле гор, чтобы из просторов Великой Степи попасть сюда. Люди единственного кочевого рода приезжали сюда. Обменяться вещами и, главное, освежить свою кровь. Всякое бывало, разное. Невесты из Степи оседали в этих местах, невесты из этих мест уходили в Степь. Иногда тут оставались степные юноши, иногда тутошние юноши уходили в Степь, но это реже. Это женщине всегда легче, ибо за мужем находится она. Хлопоты женщины — хлопоты домашние. А стоит дом на месте или переезжает с места на место — то дело другое. Это мужчине труднее отвыкать от привычного труда и учиться новому. Но и то случалось. А иногда в устье речушки, сбегающей с гор и делящей обширное пастбище между горами и Большой Водой на две неравные половины, приплывали по воде большие деревянные корзины или короба. Влекомые солёным ветром, дующим в их неподвижные крылья-паруса, — приходили они починить свои деревянные тела, почиститься от налипшего и выросшего на них. Дать отдых плавающим на этом людям. Людям с обветренными лицами и строгими взглядами, чья одежда пропахла Большой Водой, а обычаи и привычки странны и чужеземны. Невест плавающие не привозили и к себе никого не забирали. На их коробах не было женщин. С собой уходить тоже никого не неволили. Но и не отказывали особо, если желал кто шибко сильно. Но то редко случалось. А ещё люди Большой Воды меняли чужие, дальние, странные вещи, пахнущие горячо и загадочно, на пищу и соль. Соль местные мужчины носили из глубин гор на себе. И все запасы соли, на обмен приготовленные, всегда меняли плавающие по Большой Воде. Вроде бы тоже солёной донельзя, куда уж больше. А вот поди ж ты!.. И рассказы плавающих про дальние места были странны, загадочны и тревожны. Иногда же еле-еле добирались израненные деревянные короба до спасительного берега, потому что даже дерево оказывалось изранено в неведомых битвах, даже дерево пахло болью и смертью, что уж говорить о людях!

Но тогда, вызванные тайным образом, всегда вскоре приходили другие люди Большой Воды, забирали с собою уцелевших, а останки плавающего сжигали, отведя подальше от берега. И чёрен, и смраден был дым тот.

Местные, в первый раз встретившиеся с таким странным обычаем, были недовольны. Это сколько же добра за просто так пропадает! Но плавающие сказали, что их битвы, — битвы с демонами. И останки из коробов, кораблей, как они говорили, — отравлены ядом неведомых тварей и сулят только смерть.

Тогда как раз гостила одна семья из Великой Степи. И один, особо храбрый, или особо глупый, — возжелал проверить слова людей Большой Воды. И всё-таки утащил часть дерева — повозку свою чинить. А утром никто не проснулся из женщин и детей, что легли спать в той повозке. Забравший отравленное демонами сам прервал нить своей жизни. И больше никто не сомневался в словах людей Большой Воды. Потому что никогда не лгали они.

А святой отшельник не с ними приплыл, нет. Сам пришёл, когда ещё открыт был путь в Великую Степь. И не знали люди, что делать с пришедшим и чего ждать от него. Но успокоил их тогда старец, бывший старцем уже тогда. Сказал, что нет у него нужды ни в еде, ни в чём другом, привычном и необходимом простым людям. Сказал он, что ищет тихое подходящее место, где ему будет дозволено обняться с вечностью.