Евгения Спащенко - Терновая ведьма. Исгерд

— Почему?

Устраиваясь поудобнее, она поерзала, уткнулась затылком ему в ключицу.

— Потому что большей глупости, чем тонуть из-за металлической побрякушки, сложно представить… Думаешь, отрадно невесте быть причиной смерти пусть и нелюбимого человека? А если по ее милости погибнут двое?

— Никто не станет считать ее виноватой…

Неутешительная поправка заставила Изольду хмыкнуть с предубеждением:

— Как насчет самой нареченной?

Вопрос смутил приморского королевича, ведь раньше он не размышлял об этом. Но в том-то и состояла вся прелесть его воспитания, что любые жизненные недоразумения легко списывались на злой рок.

— Если им суждено быть вместе…

— Ох, замолчи, Лютинг Мак Тир, — устало оборвала его принцесса. — От твоей привычки слепо следовать заветам, противоречащим здравому смыслу, злость берет. Кажется, предпиши тебе боги взять в жены морскую сирену, ты и тогда не стал бы бунтовать.

— Из нас двоих вовсе не я обручился с волком, — напомнил он справедливо.

— Зато ты женился на терновой ведьме, что не особо прозорливее…

Затеяв спор, колдунья почуяла, как прибывающая сила наполняет ватное тело, выровнялась. Близость Таальвена вдруг покоробила, вогнала в краску. То, как мерно стучало его сердце под ее левой лопаткой, одновременно завораживало, отпугивало. Но признаться себе, что за несколько минут она свыклась с тяжестью мужских рук, принцесса не успела. Словно гром, возвращающий из небытия, вдалеке послышался топот конских копыт, за ним — обрывки разговоров. И спустя мгновение ложбину накрыл зычный окрик:

— Эй, Таальвен Валишер, ты там живой? Или мечешься в беспамятстве, как твой беловолосый спутник? — И, приблизившись еще на десяток саженей, говоривший сообщил кому-то наставительно: — Твердил же, искать следует к западу от озерных долин… Далеко уйти он не мог, да и наследил порядочно.

В ответ ему промолвили неразборчиво, зазвенела конская сбруя. Похоже, попутчик говорившего спешился, потянулся за оружием, притороченным у седла.

— Еще бы тетиву взвел для верности, — попенял верховой издевательски. — Авось у него там арсенал из камней и комьев грязи.

Пристыженный стрелок засопел, молча отступил к лошади, очевидно, пропуская вперед старшего по возрасту или званию.

— Вылезай, Западный ветер, — добродушно произнес тот, подъезжая ближе и заставляя Изольду с Лютингом почувствовать себя преступниками, пойманными с поличным. — Это мастер Кетиль — твой старый знакомец из «Кости в горле».

— Кетиль? — Таальвен Валишер опомнился первым. — Что ты здесь делаешь?

— Ищу тебя, разумеется, — донеслось из-за холма за миг до того, как над гребнем мелькнула седая голова. — Беда, приключившаяся с твоим другом, навела меня на мысли, что и у тебя не все гладко…

— Он говорит о Хёльмвинде, — ужаснулась принцесса, до того не вникавшая в смысл обращенных к ее мужу речей.

— Ба, — прищелкнул языком удивленный пришелец в черных одеждах. — Да ты, гляжу, не один в этой канаве. Прихвати же и свою спутницу — места на крупе Унгвара вам обоим хватит с лихвой.

Густые брови Лютинга хмуро сошлись, делая его лицо жестким настолько, насколько возможно без опасной зелени очей.

— Разве я соглашался ехать куда-то с тобой?

— Пока нет, но чую нутром, судьба того страдальца тебе небезразлична, а ему в эту самую минуту приходится ой как несладко… Мои друзья отвезли бедолагу в форт, принадлежащий нашей общине, — местный лекарь попытается помочь, но, боюсь, его скудных умений не хватит, чтобы снять браслет…

— Вы пытались стащить его с запястья Хельма? — Терновая колдунья с тревогой вскинула голову. В мгновение ока личность чужака и подробности его рассказа отошли для нее на второй план.

— И не помышляли. — Карие с отсветом глаза впились в колючую вязь на белой коже. — С подобной штукой ножом не обойтись — ясно без толмачей… Нужен наговор или чары… Или иная мудрость, неведомая простым фейланам…

— Главное — не трогать его, — впопыхах пояснила принцесса.

— Что ж, мы еще успеем нагнать обоз и предупредить об этом врачевателя… Если не будем мешкать…

Словно приняв приказ к исполнению, свирепая кобыла Кетиля нетерпеливо тряхнула шеей. Привыкшая к послушанию ладонь в плотной шипастой перчатке тут же натянула поводья, принуждая животное закусить удила.

— Понимаю, доверять мне нет никакого основания, но, клянусь своим даром, ни я, ни мои собратья по ремеслу не желаем вам зла. Удел душеловов — место, хоть и не самое приятное, по мнению простого люда, зато безопасное, сполна обеспеченное провиантом. Оттуда ведет множество дорог — вы вольны выбрать любую, когда поднимете на ноги своего друга. Если понадобится, я даже одолжу вам лошадей. Взамен попрошу лишь о возможности прояснить для себя некоторые загадки… Но если такой расклад вам не по вкусу…

Ожидая реакции на свое не в меру заманчивое и одновременно подозрительное предложение, Кетиль поворотил лошадь, предоставляя двум сидящим в яме путникам возможность полюбоваться ее необычной сивой мастью. А заодно проверить: за спиной он не прячет меч, арбалет или другое оружие. Но удостовериться в этом сумела одна Изольда.

— Мы ведь отправимся за Северным ветром? — в безотчетном порыве ухватив Таальвена Валишера за руку, вопросила она.

А еще недавно маялась от обиды на верховного, ранившего ее так страшно и глубоко… Не выстоять тебе против собственных привязанностей, сострадательная принцесса… От обжигающей лихорадки чужих чувств губы королевича мигом пересохли, но к хаосу в душе колдуньи ему было не привыкать.

Да, — провозгласил Лютинг достаточно громко, чтобы знакомый из трактира также расслышал. — Если Кетиль даст обещание, что тебя никто не тронет.

— Ни пальцем, ни острием, — добродушно отозвался седовласый всадник. — Без твоего разрешения.

И, царапнув шпорами темные с серебром конские бока, подмигнул лукаво.

Ориентируясь на мягкий шаг карабкающейся по косогору колдуньи, Лютинг зажмурился и зашагал вверх. В голове у него опять начинало тихонько шуметь — не то от усталости, не то от изматывающего ожидания, будто каждый вершок приближал к чему-то значительному, судьбоносному.

«Все — мираж, — повторял себе королевич, сквозь мрак разглядывая фигуры и лица прибывших с Кетилем людей. — Ложное предчувствие, заблуждение ума…»

А в груди восковыми лужицами оплывало смутное ликование, словно после сотен лет на чужбине он возвращался домой…

— Мне нужна калужница… — внезапно заявил Таальвен Валишер после дюжины минут угрюмого молчания, легко касаясь незрячим взором края зеленеющего перелеска. — И, кажется, белокрыльник…

Они с Изольдой ехали верхом на одном коне, и от тряски ступни ее раз за разом задевали каблуками его ноги в стременах. То, что она уступила принцу поводья, ничуть не смутило мастера Кетиля, словно умение Таальвена вслепую ориентироваться в пространстве было для него чем-то самим собой разумеющимся. А вот готовность, с которой изукрашенная колючками колдунья позволила затащить себя в седло, да еще обхватить покрепче за тонкую талию, вызвала нескрываемое изумление. Впрочем, мужчина быстро упрятал его под покров задумчивого безразличия и впредь позволял себе наблюдать за спутницей Лютинга лишь исподтишка.