Евгения Спащенко - Терновая ведьма. Исгерд

— Калужница… — Не замечая косых взглядов чужака, принцесса принялась копаться в памяти. — Не ее ли у реки собирата Лива, чтобы приготовить отраву от огородных вредителей? Она еще называла эту траву водяной змейкой…

— Похоже на правду. — Кетиль незаметно сбавил ход и, намеренно не выспрашивая подробности о новом имени, повел пространную беседу: — В наших краях калужница слыла ядовитой — у скота она способна вызвать несварение, колики… Да и людям я бы не советовал есть растение сырым.

— Ты знаешь, где его раздобыть? — запросто пренебрег предостережением приморский королевич.

— А как же…

Громадная кобыла поравнялась с Унгваром — гривастым тяжеловозом, любезно предложенным путникам, и пошла быстрым уверенным шагом.

— Что насчет белокрыльника?

— На твое счастье, Западный ветер, я немного разбираюсь в травах. — Разминаясь в седле, Кетиль скрежетнул широкими наплечниками, и указал куда-то на восток. — Вон в той стороне, версты три не доезжая до форта, есть озеро. Мне частенько приходилось коротать время на его берегах, водяного лапушника, если, конечно, сказ о нем, там пруд пруди!

— Значит, придется заехать, — решил, не советуясь, Лютинг.

Притихшая Изольда только выдохнула в капюшон — не место и не время требовать объяснений, пока лиловоглазый всадник в плаще и дублете кружит рядом, как хищный беркут, а свита его скачет хоть и поодаль, но навострив уши. Ох, почему она не умеет общаться с мужем мысленно…

Будто уловив ее беззвучный ропот, Кетиль прикинул, далеко ли до нужного водоема, и спросил:

— Зачем тебе эти растения?

— Из их цветов можно сделать зелье, которое избавляет от слепоты… — сдержанно растолковал Таальвен Валишер.

— Вот оно что. — Уголки морщинистого рта дернулись в бледном подобии улыбки. — Тогда наберем побольше, чтобы подействовало наверняка. Не годится парню вроде тебя мыкаться по миру наудалую, полагаясь лишь на чутье…

Ничего особенного он не сказал, но у Лютинга почему-то возникло знакомое неприятное чувство, что хитроумный всадник намекает на какую-то сокрытую истину.

— Правда, для подобного простого задания сопровождение ни к чему. — Тонкие губы вновь изогнулись. — Отпущу-ка я ребят, чтобы из-за нашей отлучки даром не пылили одежды.

Измыслив так, он подхлестнул сивую кобылу и умчался вперед — перекинуться парой слов со своим отрядом. По привычке щурясь, Лютинг уставился ему вслед, но разглядел одни тени, расползающиеся в серой пустоте.

Наблюдала за Кетилем и принцесса, стараясь не выдавать силком убаюканного волнения. Вот сейчас он отдалится еще на аршин, и можно посекретничать с Таальвеном без свидетелей. Но едва она собралась открыть рот, чтобы поделиться страхами и догадками, в голове возник неожиданно четкий запрет: «Молчи!».

Дыхание тут же сперло, придуманные фразы рассыпались, будто бусины с порванного мониста. Губы онемели, как по волшебству.

«Что же это?» — судорожно глотнула воздух принцесса, пока оцепеневший Таальвен Валишер твердил про себя:

«Молчи! Не говори ничего! Пришелец в черном слышит, ведает нечто, рождающее во мне восторг и ужас одновременно…»

Заметить, как костенеет стан его спутницы, он не мог, всецело поглощенный неизбежностью грядущего. Впрочем, повиновавшись зову, терновая колдунья быстро почувствовала облегчение и зорко уткнулась в ватагу Кетиля, с ног до головы обряженную в черное.

Мужчины с одинаковыми нашивками на рукавах споро о чем-то условились, уважительно покивали мастеру и дружно пустились вскачь. Миг — и от их присутствия осталась только хмарь на кривой грунтовой дороге.

— Ну, я все устроил, — поспешил порадовать седой всадник, галопом проделав обратный путь. — Братья мои двинутся в Удел и предупредят, чтобы вашего друга не тормошили почем зря. А мы тем временем сделаем небольшой крюк к озеру.

Изольда, в уме гадавшая, сколько ему лет, невольно восхитилась выправкой, с которой Кетиль держался верхом. Как бы стар он ни был, на проворстве движений это не сказалось. Только вот кожу вокруг глаз заволокло сетью скупых морщин, выдающих возраст.

— Вы все состоите в каком-то ордене? — наконец решила разузнать принцесса. — Или наемном воинском отряде?

Сумятица, посеянная в ее душе невероятными перипетиями последних дней, улеглась, уступая место природному любопытству.

Кетиль, не ждавший такого поворота, в замешательстве потер подбородок, перехватил пересвет окаймленных золотом ресниц. Похоже, белокурая красавица в мужских одеждах пребывала в искреннем неведении.

— Обычно нас именуют Братством фейланов или Волчьим братством…

Судя по недоуменному наклону взлохмаченной головы, ясности в домыслы принцессы это не внесло.

— О душеловах ты тоже не слышала? — Крупный серебряный перстень в форме волка вспыхнул на свету, сияя во всей красе. Растерянная всадница не обратила внимания и на него.

— Кто такие душеловы?

Словно в преддверии грозы, воздух вокруг конной троицы потяжелел, обрел какую-то гнетущую ауру. Но языка принцессе она не сковывала, потому можно было беспрепятственно продолжать.

— Сто лет меня об этом не спрашивали… — поправляя тугую тесьму на лбу, старчески покряхтел Кетиль. — Или того больше… Но раз ты действительно не знаешь, попробую пояснить. Фейланы — люди с особым даром, умеющие отслеживать и ловить чужие души…

— Как охотники? — с сомнением уточнила Изольда.

— Почти… в отличие от них нам не нужны гончие псы и луки со стрелами — только умение, что кроется в самой нашей сути, подобно крови, с рождения текущей в жилах… Дабы настичь жертву, нам достаточно знать ее имя, однажды увидеть лицо — и то необязательно воочию, сойдет и в памяти другого.

Взбираясь на крутой пригорок, он приподнялся на стременах, взмахнул короткой косой, удерживающей вместе свалявшиеся пряди.

— Когда фейлан берет призрачный след, участь беглеца решена. Ведь от нашего брата не скрыться ни под какой личиной. Телесная оболочка для нас — лишь одна из зацепок, ведущих к цели…

— Но как вы это делаете? — откликнулась уже на спуске заинтригованная колдунья. — Ищете то, что невозможно пощупать руками, запереть в клетку?

— Так ли невозможно? — подмигнул собеседник, многозначительно всматриваясь то в чернильную рябь на ее коже, то в каменный лик Таальвена Валишера. — Душеловы обладают способностью опутывать прочными нитями, от которых не спрятаться и во сне. Потянешь за них — жертва сама явится на зов, станет молить о темнице, казни, только бы освободиться от гибельной связи с фейланом… Ведь даже смерть лучше того, что способен учинить он с беззащитной душой…

— Конечно, мы не мучаем людей ради забавы… — Кровожадные нотки в его тоне сгладились, растворились в скороговорке заученных фраз. — Разыскиваем преступников для тьер-леранского верховного суда и сборищ поскромнее — с того и кормимся. А если случается ненароком загнать до безумия какого-нибудь вора или мошенника, судебные посадники и деревенские старосты закрывают на это глаза: у всякой профессии свои недочеты…