Надин Хоуп Де Марино - Сказки из волшебного леса: храбрая кикимора

— Ну, что ты, мальчик! Это завтра дядя с мужиками достанут её. Что с ней за ночь сделается? Да и боюсь я чужих собак. Пойдёмте лучше в дом. Отдохнёте, друга вашего встретите.

— Марис! Пойдём. У меня больше сил нет. Я идти не могу.

— Хорошо. Подождём до утра.

— Вот и славно! Девочка совсем с ног валится. Утро вечера мудренее, как говорят.

— Спасибо вам за помощь. Я — Марис, а она — Маша. А Вас как зовут? Может у Вас телефон есть? Дедушке позвонить, чтобы не беспокоился о нас. И сообщим родным, что Костя нашёлся!

— Зовут меня Зеля. Телефона нет у меня. Да и здесь связь всё равно не действует. Тут низина. Утром всё образуется. Идите вперёд по тропинке. Я вам светить буду.

Дети пошли вперёд. Зеленушка, придерживая край сарафана, зорко смотрела, чтобы они не оглядывались; и что-то шептала себе под нос. Тропинка вмиг исчезла, густые кусты сомкнулись за спиной. Впереди виднелся домик у края болота. Только он не слишком был похож на охотничью избушку. Это был какой-то двухэтажный терем, но весь поросший густым мхом. Марис насторожился, хотел остановиться, но Маша уже толкнула дверь и вошла. Он услышал возглас Кости:

— Как здорово, что вы пришли! Теперь всё будет хорошо! Завтра дома будем!

Мальчик зашёл тоже. На лавке сидел Костя. Туда же без сил повалилась Маша. Марис понял, что придётся ночевать в этой странной избушке.

— Я вам сейчас постелю, спою песенку, чтобы быстрее засыпалось. Друг ваш Костя наверху разместится — там топчан старенький стоит. Марис на лавке спать будет, а Машу я на печи положу. Там места много, да и помягче ей будет. Здесь у меня тулуп разложен. Сама я в сарайчике, на сеновале лягу.

— Может, лучше мы с Костей на сеновале разместимся? Вы, всё-таки, женщина. И не до песен нам. Без колыбельных заснём!

— Без песен, так без песен. А на сеновале мне удобнее. Вдруг дядя придёт или ещё кто по лесу плутает, вас ищет? Я выйду с фонарём навстречу и провожу.

— А Вы в лесу не боитесь? Ночь почти…

— Ну, что ты! Я всю жизнь здесь хожу. Днём и ночью. Чего мне бояться? Лес — мой дом родной.

Дети и не догадывались, что попали в дом злой Болотницы. Колдовским наговором она сделала так, что посторонние не видели её настоящего облика и внутреннего убранства дома. Зеленушка разложила детей по местам. Через несколько минут они уже крепко спали. Для верности, пришлось подождать ей полчаса. Затем она прикрыла ставни на окнах, взяла с полки старинную книгу; достала из сарая треногу и котёл. В низине, за домом, развела огонь.

Вся красота её пропала, вид изменился. У котла стояла высокая толстобрюхая старуха с носом, похожим на вялый баклажан, и большим ртом. Длинные зелёные волосы, сухие как пакля, свисали из-под тёмного платка, вдоль оранжевого платья, с вышитыми змеями понизу. Раскрытую книгу она разложила на старом большом пне. Марис проснулся от запаха дыма. Как-то, несколько лет назад, на даче знакомых его родителей случился пожар. Он тогда так сильно перепугался, что с тех пор остро чувствовал малейший запах дыма. Мальчик посмотрел — в доме тихо, но ставни были закрыты. Он приоткрыл окно, отодвинул ставни. За домом виднелся костёр. Марис достал из вещмешка бинокль и стал рассматривать происходящее. Вокруг огня собралось множество змей, ящериц, на деревьях висели огромные пауки, с горящими в темноте

глазами; под деревьями сидели пучеглазые жабы. У бурлящего на огне котла, стояла жуткая старая женщина с перепончатыми ногами, как у гуся.

Длинными когтистыми пальцами она бросала в воду какие-то пучки травы, смотрела в книгу и бормотала что-то. С земли подняла большую жабу, содрала с неё кожу, а тушку проглотила. Затем схватила с ветки одного из пауков. Всё это было брошено в кипевший настой; на поверхности появились крупные пузыри. Старуха зачерпнула ковшом большой пучок тины из бочки и отправила его в своё варево, продолжая всё громче и громче что-то выкрикивать. Марис похолодел, когда увидел, что она, переваливаясь с боку на бок, идёт к дому. Он прикрыл какой-то мешковиной своё место на лавке и спрятался за печь, поближе к Маше, взяв в руки ухват. Но женщина, как у себя дома, подошла к полкам, взяла два блюда, кувшин, вернулась к костру. Старуха зачерпнула жидкости ковшом из котла и налила в кувшин. Из мешка достала какой-то порошок, насыпала в котёл, старательно помешивая. Она продолжала что-то бросать в готовящееся зелье, кружилась вокруг него, бормоча. Когда огонь догорел, и бурление в посудине прекратилось, подняла руки вверх. Прямо в два блюда стали сыпаться блины и оладьи. Из-за леса поднималось солнце, но у дома виден был только его бледный отблеск. Прокрутившись три раза вокруг своей оси, старуха вновь превратилась в красавицу. В ту самую девушку Зелю, которую они встретили на лесной тропинке в сумерках. Марис понял, что они попали в руки к той злой болотнице, о которой рассказывали банник Проша и Дед-Лесовик. Нужно было что-то делать. Что? Он не мог придумать. Пришлось вернуться, лечь на место, и притвориться спящим. Сердце громко стучало, а рука крепко сжимала мешочек с землёй, который был у него на шее. Через некоторое время детей стала будить Зеленушка. На стол подала горы блинов и оладьев на блюдах, принесла разные вазочки с вареньем, мёдом, сметаной. Поставила на стол большой кувшин.

— Ешьте, гости дорогие! Я уже и блинков с оладьями напекла. Проголодались, настрадались вчера в лесу. А вот компотик из клюковки. Сладенький! Пейте на доброе здоровье!

Марис толкнул Костю в бок и тихо сказал:

— Не вздумай есть или пить. Это заколдовано.

И Маше шепнул:

— Я видел, как она ночью колдовала во дворе. Надо отсюда убираться.

И громко обратился к Зеленушке:

— А Вы, Зеля, разве с нами завтракать не будете? Нам так неудобно такую заботливую хозяйку объедать! Вон сколько нас тут! А у Вас и магазина здесь рядом нет! Где Вы потом продукты достанете?

— Ты не переживай! У меня мельник знакомый имеется!

Отвернувшись, Костя тайком пихал в рот блин за блином, боясь, что Марис не даст ему поесть. И торопливо проглотил несколько оладьев. В этот момент Маша взглянула вратарю в лицо и волосы у неё встали дыбом от испуга! Вместо курносого веснушчатого носа появился свиной пятак. Левая рука мальчика обернулась копытцем. Лицо и тело за минуту раздулись, точно шарики. Одежда трещала по швам.

Марис, увидев это, вскочил с лавки, и, с криком: «Не смей есть! Это — отрава!», — стал лупить, что есть силы, по свиной морде, по жирным бокам. Коська щурил свои, заплывшие жиром, глазки и визжал, отмахиваясь от Мариса:

— Ой, мамочка! Ой, папочка!

Блины и оладьи падали на пол. Мышь прыгнула из тёмного угла и стала грызть зажаренные корочки острыми зубами. Маша вскочила на лавку, которая сразу закачалась. Девочка ухватилась за серую штору на окне. Паучья работа стала клеиться к рукам и лицу, цепляясь к тем, кто сидел рядом. Все отчаянно дергали её, пытаясь вырваться. Штора упала, накрыв сидящих за столом. Со стены рухнула полка, вместе со старинной книгой заклинаний. Зелье, из разбившегося глиняного кувшина, полилось на пол, прямо на раскрывшиеся страницы. Волшебная красота Болотницы пропала. Колдунья показалась в своём настоящем облике.