Бастет - Мы, аристократы - 5

— Это можно как-нибудь доказать?

— Боюсь, что нет. Невилл не покажет медицинское заключение ради того, чтобы обелить Лестрейнджей, бесполезно даже заикаться об этом. Но стоит указать, что Лонгботтомы провели столько лет в Мунго из-за медицинской ошибки.

— Я подумаю, как это использовать. А ты, Гарри, пиши пока набросок статьи о твоей эмансипации для Риты, потом покажешь мне, согласуем. Думаю, лучше всего будет выпустить её перед процессом Лестрейнджей — если не поможет, то хотя бы отвлечёт.

— Завтра к вечеру напишу, — пообещал я.

Но наутро у меня появилось ещё одно срочное дело, отодвинувшее остальные. Вскоре после завтрака передо мной выскочила Ниппи с сообщением, что хозяин ждёт меня в кабинете.

Мой опекун сидел на своём рабочем месте за письменным столом, перед ним лежало несколько распечатанных свитков утренней почты. Люциус вертел в руках один из свитков и разглядывал его, словно нерешаемую головоломку, невольно напомнив мне Дадли, когда приятель Пирс сунул ему посмотреть кубик Рубика.

— Наверное, Гарри, я никогда не привыкну к тому, что творится вокруг тебя, поэтому просто приму это как данность, — встретил он моё появление. — Лорд Грей прислал мне письмо с просьбой известить тебя, что его дочь Октавия пропала.

Было понятно, почему Грей-старший написал не мне, а Люциусу. Из-за этикета родовых магов, по которому взрослый колдун, не должностное лицо и не принимаемый в семье, был обязан вести переписку с несовершеннолетним только через его родителя или опекуна, а ребёнок был обязан отдать письмо старшему или вернуть нераспечатанным, если оно пришло прямо к нему. Ведь в письме от постороннего мог оказаться какой угодно подарок.

Было непонятно, зачем мне знать, что Октавия пропала. Разве что она пропала еще в Хогвартсе перед отъездом на каникулы. Тогда, конечно, я — то самое лицо, которое может поискать её там, и Греям это известно.

— Могу я взглянуть? — кивнул я на письмо в руках опекуна.

— Разумеется, Гарри, оно и предназначено тебе, — он протянул мне свиток.

В письме говорилось, что Октавия была похищена из Хогвартс-экспресса, и ненавязчиво намекалось, что хогвартский поезд — всё еще Хогвартс, а значит, находится под ответственностью школьного директора. Грей-старший прекрасно запомнил, что я возился с поисками Уизли именно ради репутации Ранкорна, и надеялся, что теперь я тоже буду заинтересован в возвращении Октавии.

И в чём-то он был прав. Можно было отмахнуться, но лучше было помочь, если не ради самой Октавии, которой вряд ли угрожало что-то опасное от члена её рода, то ради репутации школы и укрепления отношений с Греями. В письме мне предлагалось как можно скорее явиться в Гринготс, где уже была арендована комната для переговоров, и заранее подготовиться к возможному продолжению, если мы договоримся.

Безразмерная сумка с походным набором авантюриста всегда была у меня на поясе, ибо мало ли что, поэтому я просто сказал Люциусу, что встречусь с Греем-старшим, и отправился в Гринготс.

Гоблинский сервис, как всегда, был на высоте. Мне не пришлось ничего объяснять, служащие были предупреждены и прямо от входа провели меня на место встречи. По пути гоблин рассказал мне об особенностях арендованной комнаты, это входило в его обязанности. Её магия позволяла закрепить любые клятвы вплоть до непреложного обета и реагировала изменением освещения на прямую ложь — и это недвусмысленно показывало, что дело предстоит серьёзное.

Самого Грея я не прождал и пяти минут, хотя он наверняка дожидался меня дома: протеевы чары, клиентский камин — и он уже здесь.

— Добрый день, мистер Поттер, — приветствовал он меня, пока сопровождающий его гоблин покидал комнату.

— Добрый день, лорд Грей, — я встал ему навстречу согласно этикету.

— Прошу прощения, что побеспокоил вас, мистер Поттер, — начал он, когда мы уселись за стол переговоров. — Это личное дело моего рода, но мне слишком небезразлична жизнь моей дочери, а у вас есть возможность помочь.

— Я здесь, а значит, готов выслушать вас и пойти вам навстречу. В меру необходимости.

Грей правильно понял мою последнюю фразу как намёк не злоупотреблять моей любезностью и ответил на невысказанный подтекст:

— Я изложу вам ситуацию, а вы сами определите меру необходимости, мистер Поттер.

— Я вас слушаю, лорд Грей.

— Сначала я коснусь меры вашей заинтересованности, мистер Поттер. Это можно оспаривать, но пропажа моей дочери всё еще под ответственностью школьной администрации. Вчера мы с сыном точно установили, что Октавия была похищена из поезда, как я и написал вам. Мы занимались этим фактически весь вчерашний день — Митчелл опрашивал своих знакомых, я своих.

— Я не оспариваю этого, лорд Грей. Не вижу в этом смысла, жизнь девочки всё равно важнее. Но сначала расскажите, как её похитили, вдруг это чем-то поможет.

— Точно так же, как Уизли в Хогвартсе. Усыпили всех в купе и забрали её. Когда соседки по купе проснулись, они подумали, что просто задремали, а поезд уже подъезжал к Лондону — и они её не хватились. Октавия не водит неподобающих знакомств и не слишком близка с однокурсницами, поэтому они подумали, что она ушла к брату, и высадились без неё.

— А её багаж?

— Сумка осталась в поезде. Я обратился в Министерство к ответственному за транспорт, мы побывали в депо и осмотрели весь поезд — вдруг Октавию бросили там. Нашли только её сумку в купе, где она ехала. Но это вряд ли вам пригодится, сейчас уже выяснилось, что Октавию захватил мой печально известный предок. Вчера вечером он сам известил меня об этом и дал сутки на ответ.

— Ясно. Я сразу подумал на него, потому что больше не на кого. Но Октавия — кровная родственница вашего предка, несовершеннолетняя, она не сделала ему ничего плохого, так ведь? Он должен понимать, что если умышленно поставит под угрозу её жизнь, последствия для него окажутся самыми плачевными. Зачем тогда ему удерживать девочку у себя?

— Это моя ошибка, мистер Поттер. Я допустил её еще до похищения Октавии. — Грей-старший поморщился и нервно выдохнул воздух.

— Похищение оказалось её следствием? — догадался я.

— К моему глубочайшему сожалению… — произнёс он, сопровождая фразу медленным подтверждающим покачиванием головы. — Я сильно недооценил беспринципность моего предка.

— Раз вы привлекаете меня к делу, мне тоже не помешает это знать?

— Понимаю, что я не вправе брать с вас обет, но рассчитываю на вашу порядочность. А предыстория такова: после Хеллоуина прадед стал требовать с меня — ладно бы картину, хотя я всё равно не отдал бы — но он захотел вернуть себе родовое главенство. Это было недопустимо, с его характером он окончательно погубит род, и я, разумеется, отказал. Тогда он бросил мне вызов на дуэль, в нашем кодексе такое предусмотрено ради выявления сильнейшего на место главы рода. Но вызов был сделан не по правилам, я не был обязан принять его. Вызывать нужно на общем собрании рода, в присутствии всех кровных родственников, а я закрыл Дориану доступ в родовой особняк. Кровных Греев сейчас только я и дети, супруга не в счёт, я просто не могу рисковать на дуэли, пока не выращу сына. Поэтому вместо дуэли за главенство я провёл ритуал изгнания Дориана из рода.