Светлана Гольшанская - Нетореными тропами. Часть 2. Пророк [СИ]

— Как?

Сердце ухнуло в живот, тело свело судорогой ужаса. Эта тревога… Она была вовсе не о маршале! Лайсве! В ушах набатом крови стучали её последние слова: «У меня… дурное предчувствие. Давай уедем! Я буду ждать, ты только возвращайся!» Боги, она всё знала! Молила его спасти, а он не внял и бросил в беде, хотя клялся защищать до последней капли крови!

— Помнишь Кодекс? Женщина принадлежит отцу своего ребёнка, если он заявит на неё права. Она беременна. Жерард развернул грандиозное строительство под Университетом. Должно быть, он держит её там. Поторопись. В последний раз, когда я её видел, она умоляла, чтобы ты забрал её.

Микаш резко выдохнул и развернулся к выходу. Не успел дойти до двери, как Гэвин перехватил его за плечо, оказавшись рядом за одно стремительное движение.

— Подпиши, — протянул два одинаковых листа с гербовой печатью рода Комри.

Микаш пробежался глазами по стройным строчкам, в очередной раз не веря. Договор о брачном союзе потомков? Древнейший высокий род с простолюдинами?!

— Это слишком, я не могу…

— Можешь! Покажи это отцу Лайсве — он выдаст её за тебя и примет в свой род.

Микаш попытался возразить, но Гэвин зажал ему рот рукой.

— Так будет лучше для всех, для неё и твоего наследника в первую очередь. Перестань потакать своей чрезмерной гордости. Помни: как бы дальше ни сложилось, за все свои поступки отвечаешь только ты сам. Ни люди, ни обстоятельства не сломят тебя, если твоя воля будет твёрже кремня. Только её советы укажут правильный путь.

Скрепя сердце, Микаш подписал оба листа и один вернул Гэвину. Не выдержал и обнял его так крепко, как в детстве хотелось обнять отца, которого никогда не было. Коснулся сухими губами изборождённого глубокими морщинами лба.

— Да хранит вас небо, раз Безликий не может.

Гэвин смотрел тяжело, словно ему было неудобно и совестно за открытое проявление чувств. В следующий раз, когда Микаш увидит эти неестественно яркие, светящиеся синевой штормового неба глаза, они уже будут принадлежать кому-то другому.

Когда за Микашем захлопнулась дверь, Гэвин повернулся к поджидавшему в углу Сольстису:

— Что стоишь? Надо уже и нам отбывать. Думаешь, они когда-нибудь меня простят?

— Вас не за что прощать!

— Пока не за что.

Я очнулась в темноте. Твёрдая поверхность впивалась в спину. Руки и ноги привязаны, тело затекло. Я зажмурилась, вкладывая весь внутренний резерв в ментальный зов. Пускай хоть кто-нибудь услышит.

Услышали!

Затопали, скрипнула дверь, огонёк свечи обрисовал проём и силуэт человека.

— Вы правы, она очнулась! — донёсся голос Кьела.

Я дёрнулась и позвала:

— Что происходит?!

— Успокойте её и подготовьте. Мне нужно закончить со Скульд, — ответил Жерард из соседнего помещения.

Я забилась отчаянней. Скульд? Это ритуальное имя Норны воды, Торми. Что с ней сделали? Ужас ознобом бежал по хребту, мучая болезненным предчувствием.

— Развяжите меня! — потребовала я.

Кьел молчал. Из-за его спины вышел Кнут и подобрался ко мне вплотную.

— Никак нельзя. Вы сами себе навредите. Отдыхайте лучше — вам понадобятся все силы. Ничего отвратить не выйдет, на ваш зов никто не явится. Мы глубоко под землёй, — сказал он настолько бесстрастно, будто объяснял, что трава зелёная, а солнце заходит на западе.

Я сощурилась, пытаясь загипнотизировать их или хотя бы сдавить телепатическими клещами — ничего! Меня словно отрезало от резерва. Даже ауры не видно!

Кнут поднёс к моему лицу фиал с настойкой. Пахнуло свежими ландышами. Голова отяжелела, и снова навалилась темнота.

Во второй раз я проснулась от плеска воды. Открыла глаза и зажмурилась от яркого света. Обвыкшись, я разглядела обстановку. Похоже на смотровую в нашей лаборатории: голые белые стены, застеленная чистым бельём кровать, к чьим спинкам меня привязали. На столах в тяжёлых серебряных подсвечниках горели свечи, стояли горшки со снадобьями, колотушки со ступами, лежали ножи и серпы разных размеров. Всё, что казалось таким обыденным, а на деле вышло иначе.

Из противоположного угла раздавался плеск. За полотняной ширмой — силуэт склонившегося над тазом человека.

Жерард! Только он столько времени тратит на мытьё рук.

Я принялась выворачиваться из пут, стараясь не шуметь. Микаш научил, как выбраться из самых тугих узлов. Несколько ловких движений, капля удачи. И… Да! Правая рука свободна. Остальные верёвки развязать оказалось намного проще. Молясь, чтобы кровать не заскрипела, я слезла и на цыпочках прокралась к двери. Потянула за ручку — не поддалась. Заперли, проходимцы!

Взгляд упал на массивный подсвечник на столе. Я затушила свечу, взяла его и подошла к ширме. Вода всё плескалась и плескалась. Я слышала, как Жерард дерёт рогожкой пальцы. Безумный! Как я могла ему доверять?

Ничего. Я сильная. У меня получится. Целители не умеют сражаться и не могут убивать напрямую. Сопротивляться у него не выйдет.

Я заглянула за ширму и уставилась в его незащищенный затылок. Ради моего малыша. Смогу! Замахнулась, и… Жерард развернулся и перехватил мою руку в воздухе.

— Убить меня задумала, неблагодарная? А ведь я так о тебе заботился.

Он вытряхнул из моей ладони подсвечник, и тот с оглушительным звоном покатился по каменному полу. Жерард притянул меня к себе, обдав запахом крови и эфирных масел, как пахли целители после лечения тяжёлых больных, только этот не лечил, а убивал!

— Отпустите меня! Вы же обещали. Всё прошло хорошо, даже лучше, чем вы рассчитывали. Совет поверил, они дадут вам деньги!

Он усмехнулся. Зловещий шёпот вкручивался в ухо:

— Ты так и не научилась отличать цель от средств. Деньги, поддержка Совета, народная вера — облегчают мою работу, но это далеко не главное. А знаешь, что главное?

— Что? — вопрос больше походил на мышиный писк.

— Ты, моя дорогая Верданди, завершённая, идеальная. Ты и твой несносный божок, который столько времени играл со мной в прятки. Вы мой ключ к силе оракула, который спасёт наш орден. Разве ты не этого желала? Разве не этого желает Безликий?

— Нет! Это неправильно! — я затрясла головой, хотя прекрасно понимала, что мои слова уже ничего не значат.

— Перестань! Будь смелой, у тебя же раньше получалось, ну? Твою жертву, твой подвиг восславят в веках. Если бы Безликий не явился, а ты прочитала мою речь на Совете, то я отпустил бы тебя и перестал надеяться.

— Правда?

— Нет. Я знал, что он придёт. Иногда он перехватывал контроль над тобой, а ты даже не замечала.

Он просчитал каждый наш шаг! Всё, чтобы выманить Безликого! Почему я не догадалась раньше?

— Позови его!

— Нет! Он не станет уничтожать единоверцев по вашему приказу!