allura2 - Узник Азкабана [СИ]

— Нас было только трое. Если были другие, то нам об этом ничего не известно, — сказал чтец. — Кстати, я — Бродяга, — он повернулся в сторону близнецов. Те ответили дружным иканием и поклоном.

Глава 18

Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост

До друзей не сразу дошла вся абсурдность этого заявления. Минуты две все молчали. Наконец Рон произнёс вслух то, о чём Гарри только подумал:

— Вы оба просто сошли с ума.

— Ерунда! — упавшим голосом вымолвила Гермиона.

— Питера Петтигрю нет в живых! — сказал Гарри. — Он убил его двенадцать лет назад.

Лицо бывшего узника исказила гримаса.

— Я действительно хотел убить, — зарычал он, скаля жёлтые зубы. — Да малыш Питер оказался хитрее меня… Но на этот раз у него ничего не выйдет.

И Блэк кинулся на крысу. Живоглот очутился на полу, а Рон заорал не своим голосом; беглец придавил ему сломанную ногу.

— Сириус, осторожней! — Люпин метнулся вперёд и оттащил Блэка от Рона. — Подожди! Так просто нельзя с этим покончить. Надо им объяснить, пусть они знают!

— Потом объясним! — хрипел Блэк, оттолкнув Люпина. Скрюченные пальцы когтили воздух, стараясь дотянуться до крысы, а та извивалась и визжала не хуже поросёнка, царапая Рону лицо и шею.

— Безусловно, если… То лично я прекрасно вас понимаю, лорд Блэк, — покачала головой Минерва. — Вы всегда отличались безбашенностью и импульсивностью. Но всё равно… Нужно знать меру. Надеюсь, что всё это…

— Кое-чему это меня научило, спасибо, — кивнул чтец. — Когда я окончательно пришёл в себя и всё обдумал… Пожалел, что не могу дать самому себе хорошего тумака.

— …Он не Питер, он моя Короста! — завопил Рон.

Он попытался сунуть крысу в карман, но не тут-то было: крыса сражалась так отчаянно, что Рон свалился бы с кровати, если бы Гарри не подхватил его.

— Многие видели, как Петтигрю погиб, — сказал он, повернувшись к Люпину. — Была целая улица свидетелей…

— Да ничего они не видели! Они только думают, что видели… — снова разъярился Блэк, мрачно наблюдавший, как крыса отбивается от Рона.

— К сожалению, при желании маглам можно изменить воспоминания, — вздохнула Минерва. — А отец Питера был очень сильным менталистом, судя по всему, передал сыну свой талант, но Питер сумел всех обмануть… Вот ведь…

— Действительно, все были уверены, что Сириус убил Питера, — кивнул Люпин. — Я и сам так думал до этого вечера. Открыла мне глаза Карта Мародёров. Она никогда не лжёт. Питер жив. Рон держит его в руках.

Гарри с Роном переглянулись и тут же пришли к молчаливому согласию: Блэк и Люпин не в своём уме. В том, что они тут мелют, нет никакого смысла. Как это крыса может быть Питером Петтигрю? Допустим, после Азкабана Блэк рехнулся, но почему Люпин поддерживает его в этом безумии?

И тут вмешалась Гермиона, голос её дрожал, но она говорила спокойно, взывая к благоразумию Люпина.

— Но профессор Люпин… Короста никак не может быть Петтигрю… Вы же понимаете, это совершенно невозможно…

— Почему невозможно? — мирно спросил Люпин, как будто они в классе и Гермиона столкнулась с какой-то сложностью в работе с Гриндилоу.

— Потому что… если бы Питер Петтигрю был анимагом, это знали бы все. Мы занимались анимагами у профессора МакГонагалл, и я много читала о них в учебниках, когда делала домашнее задание. Министерство магии ведёт учёт всем колдуньям и волшебникам, которые могут превращаться в животных; есть специальный реестр, в нём сказано, в каких животных они превращаются, даны их приметы и отличия… Я нашла там профессора МакГонагалл… В этом столетии было всего семь анимагов, и имени Петтигрю в этом в списке нет…

Гарри невольно восхитился: сколько же Гермиона знает! Не зря день и ночь сидит за книгами.

— Конечно нет! — профессор Люпин рассмеялся. — Ты опять права, Гермиона! Но, видишь ли, Министерству невдомёк, что в замке Хогвартс некогда чудили три не зарегистрированных анимага…

— Три. Лорд Блэк — один. Петтигрю, если верить этой компании… — стал считать министр.

— Простите, Корнелиус, но я сам зарегистрировался уже во время этого Суда, — напомнил Джеймс, улыбаясь. — Так что всё в порядке.

— Так вы знали об этом?!

— Конечно, я же и подбил этих двоих на это безумие.

— Если ты собрался рассказывать им всё с сотворения мира, то поторопись, Римус, — проворчал Блэк, следя за безнадёжными потугами Коросты освободиться. — Я ждал целых двенадцать лет и дольше ждать не намерен…

— Хорошо-хорошо, Сириус, но тебе придётся кое-что добавить, я ведь знаю только, как всё начиналось…

Люпин прервал речь на полуслове — что-то громко скрипнуло позади него, и дверь в спальню открылась сама собой. Все пятеро уставились на неё, Люпин сделал несколько шагов и выглянул на площадку.

— Никого…

— В доме полно привидений, — заметил Рон. Но Люпин лишь махнул рукой.

— Нет тут никаких привидений. — Он всё ещё озадаченно смотрел на дверь. — Их и не было никогда в Визжащей хижине. Вой и стоны, которые когда-то слышали, местные жители, издавал я.

— ВЫ?!

— Профессор Люпин?!

— А зачем вы это делали?

— И кто тогда открыл дверь?

— Я, — ответил на последний вопрос Снейп. — Продолжайте, Блэк. Вам дать ещё обезболивающего?

— Спасибо, не стоит. Парни были достаточно аккуратны, спасибо.

— Скажи ещё, что…

— Билл, я с самого начала сказал, что наделал дел, в которых раскаиваюсь. И ваше нападение на меня означает лишь то, что вы двое точно в первую очередь думаете о семье, и только потом обо всём остальном. Нога скоро заживёт и, вроде, по моей милости больше никто не получил никаких серьёзных повреждений…

— Если…

— Я понял, Чарли.

Он отбросил с лица седеющие волосы, задумался на мгновение и заговорил:

— Здесь, собственно, всё и началось. Из-за того, что я стал оборотнем. Ничего бы не произошло, если бы не моя безрассудная тяга к риску…

У Люпина был вид вполне здравомыслящего и очень усталого человека. Рон хотел было что-то сказать, но Гермиона толкнула его: «Шшшш!» Она слушала рассказ с неослабевающим вниманием.

— Меня укусил оборотень, когда я был совсем маленький. Родители перепробовали всё для моего исцеления, но в те дни таких лекарств, как сейчас, ещё не было. Зелье, которое готовит профессор Снейп, — совсем недавнее открытие. Оно делает меня безопасным для окружающих. Я пью его неделю, предшествующую полнолунию, и… и после трансформации сохраняю разум. Лежу у себя в кабинете, как вполне безобидный волк, и спокойно жду, пока луна пойдёт на убыль.

Но до того, как волчье противоядие было изобретено, раз в месяц я становился настоящим монстром. И о Хогвартсе даже не мог мечтать. Какие бы родители согласились отдать ребёнка в школу, где он будет учиться вместе с оборотнем.