allura2 - Узник Азкабана [СИ]

Но вот директором стал Дамблдор. Он отнёсся ко мне с сочувствием, сказал, что я должен учиться и что он примет все меры предосторожности.

Люпин вздохнул и задержал взгляд на Гарри.

— Помнишь, я тебе говорил, что Гремучую иву посадили в тот год, когда я поступил в Хогвартс. Дело в том, что её посадили именно потому, что я поступил в Хогвартс. Этот дом, — Люпин окинул комнату печальным взглядом, — и тоннель, ведущий к нему, были построены специально для меня. Раз в месяц меня тайком отправляли сюда из замка — на время превращения. А дерево поместили у входа в тоннель, чтобы никто не мог попасть ко мне в дом, пока я опасен.

— У меня появились новые вопросы, — сказала леди Лонгботтом, поворачиваясь к Альбусу. — В принципе, в уставе школы нет пунктов, которые напрямую запрещали бы принимать оборотней и вампиров. Ещё в начале девятнадцатого века было несколько студентов, принадлежащих к данным диаспорам, для них были обустроены специальные помещения в подземельях, но, к сожалению, предшественник Армандо Диппета был рьяным противником Тёмных созданий и всячески препятствовал получению ими любого образования…

Хорошо ещё, что некая ёмкость была звукоизолированной, в противном случае присутствующие рисковали обзавестись весьма и весьма продолжительной мигренью — омерзительно-розовое существо в террариуме, явно забыв, в каком обличье пребывает, разразилось целой речью… Судя по всему, в поддержку означенного директора.

— Армандо Диппет тоже их не пускал, но тогда не было и достаточно сильных для этого детей, принадлежащих к любой из этих диаспор. Но в те времена, когда в школу поступили эти трое, на территории Англии находилось ещё четверо детей, страдающих ликантропией, и два вампира. В Шотландии — пять оборотней и один вампир. В Уэльсе — три вампира и оборотень.

— И?

— Почему в школу был взят Люпин? Вернее — почему только он один? Если вы ратуете за справедливость и равноправие всех слоёв, то — где Майкл Доур? Селина Файкс? Норман Блик? И почему вам для этого понадобилось сажать такое опасное растение, которое нанесло уже столько травм учащимся?

— И преподавателям…

— Да, Альбус?

— Ремус изначально был очень сильным магом, у него первый стихийный всплеск…

— Никто не сомневается в силе профессора Люпина, речь не о нём, а о других оборотнях и вампирах, которые, также будучи достаточно магически сильными для обучения в школе, приглашения не получили! Вам зачем-то понадобился конкретный ребёнок? Зачем?

— Амелия…

— Ладно, это вы нам объясните потом, — леди Лонгботтом явно не собиралась складывать оружие, но и мадам Боунс, на которую с мольбой посмотрел Дамблдор, не спешила за него заступаться и отклонять вопрос, ограничившись переносом его рассмотрения. МакГонагалл тоже задумалась: и в одно время с Люпином, и после него было замечено немало очень даже сильных волчат… Почему же их не принимали?

Гарри понятия не имел, к чему клонит рассказчик, но всё равно увлечённо слушал, и единственным звуком в комнате, кроме голоса Люпина, был испуганный писк Коросты.

— В то время мои трансформации были ужасны. Превращение в оборотня очень болезненно; кусать было некого, и я царапал и грыз самого себя. Жители деревни слышали какой-то шум, завывания и думали, что это бушуют особенно неистовые призраки… Даже теперь, когда в доме уже много лет всё тихо, люди опасаются приближаться к нему.

Но если не считать превращений, то, пожалуй, я был счастлив, как никогда в жизни. Впервые у меня были друзья, трое верных друзей — Сириус Блэк, Питер Петтигрю и, разумеется, твой отец — Джеймс Поттер.

Естественно, мои друзья не могли не заметить, что раз в месяц я куда-то исчезаю. Я сочинял всевозможные истории — говорил, что у меня заболела мать и надо её навестить… Больше всего на свете боялся, что, узнав, кто я такой, они бросят меня. Но в конце концов они, как и ты, Гермиона, поняли, в чём дело.

Но друзья не покинули меня. Напротив, придумали нечто такое, отчего мои трансформации стали самыми счастливыми днями моей жизни — они сами стали анимагами.

— И мой отец тоже? — изумился Гарри.

— Конечно. Три года львиную долю свободного времени они тратили на то, чтобы научиться этому. Твой отец и Сириус были одни из самых одарённых студентов, да и вообще им повезло, ведь анимагическое превращение иногда приводит к ужасным последствиям. Министерство магии ещё и поэтому зорко следит за всеми, кто пытается стать анимагом. От Питера было мало толку, но он целиком положился на своих умных друзей и тоже благополучно стал анимагом. В конце концов, на пятом курсе им удалось осуществить свой замысел — отныне каждый мог по желанию трансформироваться.

— Но чем это могло помочь вам? — недоумевала Гермиона.

— Очень многим. В своём обычном виде им тоже приходилось избегать меня. Как животные — они составляли мне компанию. Ведь оборотни опасны только для людей… Раз в месяц они ускользали из замка, укрывшись мантией-невидимкой Джеймса, и совершали превращение. Питер, как самый маленький, легко преодолевал ударную зону ветвей Ивы и нажимал сучок, который отключал дерево… Они спускались в тоннель, и мы вместе проводили время. Под влиянием друзей я становился не таким опасным — тело было волчье, но разум сохранялся…

— Давай быстрее, Римус, — сипло поторопил его Блэк, по-прежнему не сводя с Коросты жутковато-голодных глаз.

— Сейчас, Сириус, сейчас… Теперь, когда мы все могли превращаться в животных, открылись невероятные, захватывающие возможности. Мы покидали Хижину и всю ночь бродили в окрестностях школы или по деревне.

— ЧЧЧЧТООООО?!!!!!

Мародёры сжались в комок, глядя на разгневанную мадам Боунс. Теперь они прекрасно понимали, чем могли закончиться их детские игры, но, увы, время вспять повернуть было никак нельзя и потому они готовились к удару в конце книги, благо, до неё было уже не слишком много.

— Вы с ума сошли?! Выпускать оборотня во двор… А если бы там кто-то был и вы не смогли бы его удержать?!

— Почему оборотня вообще взяли в школу?

— Почему его не поместили в те специально оборудованные помещения, которые, по вашим словам, там были предусмотрены?!

— Это безумие!

— Эту компанию следует…

— Давайте разберёмся после книги, — взгляд Амелии Боунс не предвещал ничего хорошего чтецу и двум его приятелям — наверное, для разнообразия. Те всем своим видом демонстрировали раскаяние и готовность понести заслуженное наказание.

Сириус и Джеймс перевоплощались в довольно крупных зверей и вполне могли при необходимости сдержать оборотня… Вряд ли в Хогвартсе был хоть один студент, знавший территорию школы и Хогсмид лучше, чем мы. Вот так нам и пришла в голову мысль составить Карту Мародёров и подписаться прозвищами. Сириус — Бродяга, Питер — Хвост, а Джеймс — Сохатый.