Наталия Каплуненко - Не та избранная [СИ]

Как. Попасть. На ту. Сторону? Вот в чем вопрос!

Пришлось вернуться в библиотеку за вещами, которые мне давным-давно подарили владельцы погреба. Я хранила их как раз на этот случай и очень радовалась, что там обнаружилась и обувь. Мои кроссовки давно разлезлись, так что ходить приходилось в портянках из библиотечного покрывала, что не лучшим образом сказалось на моих ногах. Теперь без слез на них и не взглянешь…

Майка, панталоны, широкие черные штаны-шаровары, скрывающие особенности фигуры, белая рубашка со шнуровкой и зеленый кафтан из плотной ткани, высокие мягкие кожаные сапоги до колен.

Я тщательно вымылась в теплых водах реки, высохла и пальцами, как могла, разобрала волосы. Одевшись, повязала на волосы нечто на подобие косынки из темной ткани покрывала, которого осталось совсем немного, спрятав неряшливую косу. Сверху одела плащ, спрятав лицо под глубоким капюшоном.

Ладно. Откладывать знакомство дальше некуда. Сумерки.

Но стоило мне припасть к земле, как сбоку раздалось лошадиное ржание и голоса. Спустя несколько минут из-за деревьев на расчищенное место выехали всадники с притороченными к седлам запасных лошадей мешкам.

— Не пустят нас на ночь глядя. Здесь ночевать придется! — сплюнул с досады на землю один из всадников.

— Но все же под прикрытием Стены не так опасно, — ответил второй. — Разбиваем лагерь прямо здесь!

Мужчины, которых оказалось восемь разумных, принялись носить ветки и воду из реки, устраиваться на ночлег, разгрузив и стреножив лошадей. Я заметила, как напряженно они поглядывают по сторонам, как то и дело хватаются за оружие, услышав подозрительный звук. Но чего боятся — то?

Я замерла, скрытая от глаз мужчин высоким пнем. Они направляются за Стену? Но стоило только мне задуматься, как примкнуть к путешественникам, как откуда ни возьмись прямо на одного из них выпрыгнул огромный черно-бурый зверь с иглами вместо шерсти, огромными зубами и острыми, как лезвие, когтями. Длинные треугольные уши были плотно прижаты к голове, а глаза ярко светились желтым светом. Миг, и вот уже во все стороны фонтанирует кровь из разорванного горла, а остальные мужчины выстраиваются спиной к спине с оружием наголо. А вокруг один за другим появляются все новые и новые звери.

Что это такое? Откуда? От страха меня буквально парализовало. Бежать. Нужно аккуратно отодвинуться и бежать отсюда подальше!

— Пф-ф-ф, — раздалось совсем рядом, пугая меня до чертиков. Рядом, распластавшись на земле, точно повторяя мою позу, лежал ещё один неведомый черно-бурый зверь.

Мрак находился здесь рядом, совершенно не обращая на него никакого внимания.

— Пф-ф-ф, — снова тяжело вздохнул зверь.

«Привет? — послала существу волну тепла, что бы едва не задохнуться от любви и обожания в ответ. Кажется, они приняли меня за свою. — А вы могли бы их не есть? Очень надо…»

Минут десять мы обсуждали план, а напоследок, когда я все же спросила, откуда они взялись, ошаг показал мне мир своими глазами. Да здесь ступить некуда было от опасных, ядовитых и магических растений и животных, которые просто не показывались мне на глаза, принимая за свою! Трудно себе даже представить, что на самом деле творилось ярусами выше! Вот это я слепая, оказывается… получается, что на глаза мне попадались или случайно, или от безразличия, или совсем уж не имеющие ни капли магии существа.

Есть о чем задуматься.

Отойдя где — то на километр в лес, я начала негромко петь песню о маме, думая на самом деле о Ба и жутко тоскуя. Ошаги, предупрежденные лидером, делали вид, что пугаются моего голоса, и, сопротивляясь, убегают прочь. Когда же я, наконец, вышла к костру, в глазах мужчин не было ничего кроме всепоглощающего изумления. Кажется, хрупкую девичью фигурку под большим плащом они ожидали увидеть в последнюю очередь.

Сделав вид, что только их заметила, я перестала петь и тут же рядом раздался рык ошага. Мужчины, замахав руками, тут же бросились ко мне:

— Пой! Пой!

Песню о маме мне в ту ночь пришлось петь раз двадцать так точно, такими пугливыми оказались путешественники…

Мужчины, при детальном осмотре, оказались не людьми, что меня расстроило. Длинные уши, большие выразительные, немного раскосые глаза, очень яркие радужки и слишком уж красивые лица вкупе с длинными светлыми волосами. Эльфы.

— Ты человечка, что ли?

Когда я все же перестала петь, а рядом не оказалось никаких признаков опасности, мужчины немного пришли в себя. Прикопав погибшего товарища под соседним деревом, они принялись меня осматривать.

В голосе спросившего эльфа явно скользило презрение, так что я даже растерялась.

— Это преступление?

Эльф, несмотря на недавнее спасение, плюнул мне под ноги. Его идеальное лицо перекосило от брезгливости.

— Эйгар, угомонись, — окликнул его старший отряда.

— Откуда ты идешь? Куда? Зачем? — посыпались вопросы.

— Я ничего не помню. Ни кто я, ни откуда. Ни даже имени. Я пришла в себя вчера, сидя на поляне, там, — указала рукой себе за спину. — А потом просто шла и пела.

— Шла и пела и тебя никто не съел по пути? — с недоверием переспросил старший отряда — Даилир.

— Нет. Я ни одного живого существа так и не встретила. Вот только к вам вышла и все.

Эльфы переглянулись. Даилир поджал губы, пристально, снова и снова скользя по укутанной в черный плащ фигуре цепким взглядом. Сказанное человечкой было невероятным, но и не верить ее словам после увиденного причин не было. Но все же… Сколько он уже не встречал чистокровных людей? Давно. Очень давно.

— Мы благодарны тебе за песню, — в конце концов сказал он. — Ты не видела, но, услышав ее, страшные чудовища, напавшие на нас, сбежали прочь.

Я состроила удивленное лицо, широко распахнув глаза.

— Здесь были чудовища?!

— Это именно они убили нашего товарища, — подтвердил Даилир, махнув рукой на свежую могилу. Его лицо было бесстрастной маской, но в уме он уже вовсю просчитывал различные варианты. — Мы охотники. Ходим за Стену в попытке добыть ценное мясо, шерсть, растения или волшебную воду, если повезет. Они невероятно ценны в обычном мире, так как обладают магическими свойствами…

— Ты что, хочешь, чтобы мы работали с человечкой? — не выдержал Эйгар. Его лицо пылало праведным гневом. — Каким бы волшебным голосом она не обладала, ноги моей не будет в отряде, оскверненном человеческим духом!

Я поежилась от ненависти в его глазах. Что не так с людьми? Откуда такое отношение?

— Ну и дурак. — Припечатал Даилир. — Неужели лучше рисковать своими шкурами? Умирать от когтей тварей, которых мы порой не успеваем даже заметить?

— Я не уверена, что хотела бы когда-нибудь вернуться в этот лес, — прервала зарождающийся спор. — По крайней мере, не скоро. Мне бы перейти через стену. Вспомнить кто я.